Мейси Ейтс - Разлучница
Она положила ожерелье на столик возле кровати. Алексей уберет его в сейф, когда проснется.
Вздохнув, Маделин наклонилась, подняла свое платье и повесила на спинку стула. Затолкала туфли под письменный стол, подняла брюки Алексея, повесила их на спинку стула, поверх своего платья.
Поднимая с пола пиджак Алексея, она заметила короткий конец цепочки, лежавшей возле него. Подняв ее, Маделин увидела – это была не простая цепочка. Включив лампу, стоявшую на письменном столе, Маделин рассмотрела ее. Это была совсем не цепочка. Это было произведение искусства. Изгибающиеся виноградные гроздья в сочетании с колючками и крошечными цветами, прячущимися между листьев, сердцевина которых была сделана из переливающихся разными оттенками розовых драгоценных камней, а лепестки – из жемчуга и бриллиантов. В них были сотни оттенков, тонких и не сразу заметных. Изысканная, неброская красота.
Эту вещь сделал Алексей. Это очевидно. Ювелирные украшения его работы были самыми прекрасными украшениями, которые когда-либо видела Маделин, но это превосходило все, увиденное ею.
– Зачем ты это взяла? – Голос Алексея, резкий и грубый, заставил ее вздрогнуть.
Она повернулась лицом к кровати.
Алексей уже не лежал, а сидел, и взгляд его был устремлен на изящное ювелирное изделие, которое Маделин держала в руках.
– Она лежала на полу, – пробормотала Маделин.
Алексей долго смотрел на нее, затем протянул руку. Маделин подошла к кровати и положила цепочку в его ладонь. Он ничего не сказал, и она тоже ничего не сказала. Он провел большим пальцем по ожерелью, лицо его окаменело, взгляд устремился куда-то вдаль, губы сжались в твердую линию.
– За основу дизайна взята солянка, – сказал он, и голос его был жестким. – Обычный сорняк в России и во многих странах мира.
– Оно слишком красивое, чтобы быть сорняком, – возразила Маделин.
Некий звук, похожий на смех, сорвался с его губ.
– Да, некоторые тоже так думают. – Он тяжело вздохнул. – И жена моя тоже так считала. Солянка росла вокруг нашего дома в России. И она никогда не разрешала мне ее вырывать.
Сердце Маделин сжалось. Жена? Ведь у Алексея не было жены. У него не могло ее быть! Неужели она, Маделин, второй раз наступила на те же грабли?..
– Я думала, ты… не женат, – с трудом прошептала она.
– Нет, не женат, – тяжело выговорил он.
Между ними возникло молчание. Вопрос о том, что же случилось, вертелся у нее на языке, и все же она не могла его задать. Потому что Маделин догадалась – по тону, каким он произнес эти слова, – расстались они не по решению суда.
– И давно это случилось? – Это были единственные слова, которые она могла выговорить.
– Шесть лет назад. – Он положил цепочку на ночной столик. – Я делал это для нее. Вещь должна была стать сюрпризом.
Но жена так и не получила его? Ведь он его так и не доделал… Алексей носил его в нагрудном кармане пиджака. Близко к сердцу…
Маделин прижала руку к груди, где билось ее собственное сердце. Оно терзалось и кровоточило от боли. Ей было жаль не себя, а Алексея. Точно так же, как она почувствовала его веселье вчера вечером, сейчас она почувствовала его боль. Настоящую. Глубокую. Неизбывную.
– Прости. Я… я не знала…
– Это не секрет. Я не люблю говорить об этом, но, когда это случилось, сообщили в новостях. Хотя в то время я только начинал свой бизнес, и имя мое было известно лишь в России. Да, тогда произошедшее не стало международной новостью.
Шесть лет назад… Именно в то время Алексей стал создавать свою коллекцию, над которой работал до сих пор. Он успешно развивал свою компанию и вышел на мировой уровень. Но он потерял свою жену.
– Полина погибла в автомобильной аварии, – сказал он. – Я знал, ты не спросишь меня об этом. Именно поэтому между нами ничего не будет – только это! – Он жестом указал на кровать. – У меня была жена. У меня была привязанность. У меня был близкий человек. И я не желаю повторять все снова. Не могу.
Горло Маделин сжалось.
– Но я не хочу выходить за тебя замуж… Я даже не верю в любовь.
– А я верю. Но эта часть моей жизни осталась позади.
Маделин стиснула зубы, стараясь подавить в себе боль, которую пробудили в ней его слова. Так вот почему Алексей избегает любых эмоциональных отношений!
Она не хотела ничего знать об этом, потому что тогда ей пришлось бы рассказать ему, почему сама избегает эмоциональных отношений. Ей пришлось бы рассказать о самом унизительном моменте в ее жизни. Раскрыть перед ним свою глупость, свою слабость.
– Мэдди, иди сюда.
Она подошла к кровати. Сердце ее стучало так сильно, что, наверное, он слышал его стук. Она легла на кровать, забравшись под одеяло. Алексей прижал ее к себе и поцеловал:
– Прошлое не имеет значения. Оно осталось позади. Будем думать о настоящем. Мы оба понимаем, в чем оно состоит. Мы оба хотим одного и того же.
Она поцеловала его в ответ – отчаянно, страстно. Сейчас для нее существовало только одно – желание. Маделин забыла о боли, отбросила в сторону печальные мысли – и о себе, и о нем – и отдалась своему влечению.
Сейчас для нее больше ничего не существовало.
То, что Маделин отдалилась от него, узнав о Полине, не должно было бы волновать Алексея. Однако он волновался. Он не рассказывал Маделин о своей жене. И никому не показывал тот фрагмент ожерелья, которое изготавливал для нее.
Он носил его с собой не потому, что испытывал горе. Полина погибла шесть лет назад, и, хотя он все еще печалился о ней, острая боль ушла несколько лет назад. Он носил ожерелье с собой как напоминание о том, что может случиться, когда ты сильно любишь кого-то. Когда кто-то становится для тебя целым миром, и вдруг этот мир рушится.
Смерть Полины чуть не погубила его самого. Целый год он пил, стараясь забыть об этой трагедии, погрязнув в своем горе.
Но потом Алексей понял – он скоро отправится вслед за ней, если не будет двигаться вперед. И с этого момента он взял себя в руки. Он начал с того места, на котором остановился, и в конце концов обрел международное признание.
Алексей преуспел в своем бизнесе. Заработал миллионы. И хотя это было совсем не то, о чем он мечтал в молодости, это все же лучше, чем оказаться в пропасти.
В дверь кабинета кто-то тихо постучал.
– Войдите.
Подняв глаза, Алексей увидел Маделин в очень скромной одежде. На ней была юбка до колен и обычный свитер. Однако в этой простоте было нечто порочное…
Они не занимались любовью четыре дня – с тех пор, как покинули Люксембург. И по каким-то неведомым причинам эти четыре дня показались ему вечностью.
