Шерил Вудс - Только не в восемь, дорогой
Майкл уселся на скамье подле нее и взял в ладонь ее подбородок.
– Спасибо, – негромко произнес он. – Я знаю, как тяжело тебе было признаться в этом.
– Никаких изменений я заранее не обещаю, – тут же возразила она. – Только пройдусь по тем местам, которые ты отметил.
– Это уже кое-что.
Майкл наклонился и поцеловал ее, жадно, требовательно, и она потянулась к нему – закипевшая в венах кровь просила еще и еще поцелуев.
– Это тоже, можно сказать, кое-что, – пробормотала она и проказливо улыбнулась: – Ты становишься настоящим обманщиком, Майкл Комптон.
– Я? Обманщиком? – возмутился он.
– Да. Ты. Сначала ты отступаешься от собственного предложения жить вместе. Потом за один вечер дважды начинаешь такое, что, по всей видимости, не собираешься доводить до конца.
– Кто тебе сказал?
– А разве не так?
– Неужели сейчас, здесь? – Он с большим сомнением оглядел жесткую скамейку и заключил: – Ну что же, и это неплохо.
– Э, нет, – засмеялась Барри. – Можно придумать что-нибудь получше. Поехали со мной.
– Но здесь стоит моя машина. Я поеду за тобой.
– Так не годится. Твоя машина постоит здесь до утра, охрана не даст ее украсть.
– О'кей, – наконец с радостью согласился он, увидев шаловливый огонек в ее глазах. – Ведите, мисс Макдоналд. Я весь ваш.
– Хотелось бы верить, – пробормотала она себе под нос, когда они садились в машину.
– Чего-чего?
– Ничего.
Барри всегда любила водить машину, если не нужно было вступать в соревнование с маньяками – любителями ездить бампер в бампер, а в это время суток дорога была сравнительно свободна от транспорта. Они мчались на запад, по направлению к пляжам, и непринужденно болтали о чем угодно, только не о телевидении. Разговор шел о том о сем, ничего существенного, но она не давала ему забыть ни па минуту, что думает о чем-то гораздо более важном. Каждый раз, переключая скорость, она нежно проводила рукой по внутренней стороне его бедра или задерживала руку на его колене, стараясь пальчиком найти обнаруженную еще раньше эрогенную зону.
После одной такой вылазки Майкл негромко застонал. Она скосила на него глаза и увидела, что он откинулся на сиденье, глаза закрыты, на губах счастливая улыбка. Она убрала руку.
– Ну, – запротестовал он, схватил ее руку и положил на прежнее место, на этот раз повыше, где она могла ощутить всю силу его возбуждения. У нее бешено заколотился пульс. Затеянная ею маленькая игра выходила из-под контроля. Если она потеряет бдительность, все кончится тем, что они займутся любовью у ближайшей бензоколонки и переключатель скоростей будет бодать ее в бок. Романтики в такой перспективе она не находила.
На этот раз она отступила более энергично, и он не стал ее задерживать, но по раздвинувшей его губы улыбке она поняла: он знает, что разжег ее так же, как и она его. Когда Барри остановила машину и выключила мотор, Майкл открыл глаза и осмотрелся по сторонам.
– Где мы?
Барри покачала головой.
– После того как ты заметил, что диван сдвинут с места на два дюйма, ты, кажется, решил, что наблюдательность тебе больше не потребуется. Это же Тихий океан!
– Это я понял.
– Так зачем же спрашиваешь?
– Наверное, более правильно было бы задать вопрос иначе: что мы здесь делаем?
Она нагнулась и обожгла его губы пылким поцелуем, а ее пальцы легли в теплую впадину, туда, где его бедро переходило в пах.
– А как ты думаешь?
Майкл выпучил глаза.
– Здесь?
– Здесь мягче, чем на скамейке.
– Но тут же песок.
– В багажнике есть одеяло.
– Ты все заранее продумала или часто бываешь здесь?
– Бываю довольно часто.
– Наверняка, черт побери, – проворчал он.
– Одна, Комптон, одна, – успокоила она его. – Здесь хорошо сидеть и думать.
– А-а.
Они взяли одеяло и расстелили в маленьком укромном гроте. Пока Майкл разравнивал под одеялом песок, Барри стояла над ним, купаясь в лунном свете, и медленно снимала одежду. Каждый раз, когда на песок падал очередной предмет ее туалета, дыхание Майкла становилось глубже и тяжелее. Когда же она отбросила в сторону кружевное бикини, Майкл потянулся к ней, но она отступила на шаг.
– Последний готовит завтрак, – поддразнила она его и помчалась к воде.
– Ах, ты… – воскликнул Майкл, пытаясь поскорее стащить с себя одежду. Брюки никак не хотели слезать с ног, и, споткнувшись о них, он растянулся на песке. А Барри тем временем уже погрузилась в воду и громко хохотала над ним.
Когда же он сбросил остатки одежды и встал, смех замер у Барри на губах. Посеребренный лунным светом, он стоял на берегу как величественное божество с прекрасным, стройным и очень мужественным телом.
– Ну, берегись, если попадешься мне, Барри Макдоналд, – предупредил он ее низким, таким притягательным голосом, от которого по спине у нее побежали мурашки.
– А я тебя нисколечки не боюсь, – храбро ответила она, хотя с каждым его шагом по направлению к ней учащающийся пульс подсказывал ей, что бояться стоило бы.
Когда он нырнул в черную ночную волну и исчез из глаз, она попыталась догадаться о направлении его движения под водой и увернуться от него. Но можно было и не пытаться: через несколько секунд его руки скользнули вверх по ее ногам, обхватили за талию и поднялись вверх, к тугой, уже налившейся томлением груди.
Горячие губы, обласкав ее лицо, проложили дорожку по нежной шее к ложбинке между грудей. Он по очереди приникал губами к напрягшимся соскам. И Барри невольно выгибала спину, прижимаясь к нему.
– Барри Макдоналд, я хочу тебя, – хрипло бормотал он, и от этого шепота по жилам у нее разливался жар. – Я хочу любить тебя, хочу, чтобы ты чувствовала каждое мое прикосновение.
Он поднял ее и отнес на берег. Мягко опустив ее на одеяло, он встал рядом с ней на колени, и Барри почувствовала, как нарастает напряжение в низу живота. Ее тело было готово принять его с радостью. Она протянула к нему руки.
– Люби меня, – нетерпеливо сказала она. – Сейчас.
Он покачал головой:
– Не торопись. У нас вся ночь впереди, – и коснулся губами ее лица. Вслед за нежными губами бежали ласковые пальцы, они дразнили и возбуждали, и казалось, что ее кожу охватывает жаркий огонь. Не осталось ни одного местечка, до которого не добрался бы его любовный пыл, и каждым дюймом тела она почувствовала его влажный язык, нежную ласку его рук.
– Ну пожалуйста, – бормотала она, выгибаясь ему навстречу, ища той полноты чувств, которую он мог дать ей.
– Погоди, – снова шептал он, и пальцы его искали, гладили, наслаждались, пока она не вскрикивала от удовольствия. Когда напряжение становилось нестерпимым, он снимал его и начинал сначала, с каждым разом все сильнее разжигая ее. Барри окутывала влажная, мерцавшая в лунном свете пелена. Майкл смотрел на нее потемневшими от страсти и восхищения глазами, и она чувствовала себя более прекрасной, более желанной, более любимой, чем могла представить себе.
И вот волна страсти еще раз захлестнула ее, она застонала, стараясь найти тело Майкла и притянуть к себе. На этот раз он поддался и могучим порывом соединился с ней. Ритм их движений был удивительно гармоничен и создавал напряжение, которое все увеличивалось и увеличивалось, пока Барри не почувствовала, как что-то внутри ее взорвалось, разлетелось на тысячи сверкающих частиц, а из глубин ее существа вырвался отчаянный вскрик. Она задрожала, и по ее телу, догоняя друг друга, пробежали вибрирующие волны. Майкл старался не двигаться, чтобы наслаждение ее было полным. А затем, когда она успокоилась, он удовлетворил и собственное желание, вздрогнув от мощного прилива страсти.
Они лежали без сил и тяжело дышали, потрясенные тем, что с ними произошло. Наконец Барри плачущим тоном тихо прошептала:
– Майкл, что тебе от меня нужно? Что тебе на самом деле нужно?
Он глубоко вздохнул и покрепче прижал ее к себе.
– Милая моя, я не нахожу ответа, – честно признался он. – По крайней мере того определенного, которого ты ждешь. Я знаю, что ты мне нужна, что ты мне нравишься. Ты внесла в мою жизнь что-то такое, о существовании чего я даже не подозревал, и теперь я не могу без этого жить. Ты для меня совершенно особенная. От тебя веет таким нужным мне теплом, ты невероятно сексуальна, ты умна и динамична. И при всем при том в тебе чувствуется какая-то беззащитность, и мне ужасно хочется защитить тебя. Я хочу, чтобы ты была со мной и я мог заботиться о тебе. Ты мне нужна.
«Хочу». «Нужна». Барри слушала произносимые Майклом слова, пытаясь услышать не только то, что он говорил, но и то, чего он не говорил: что он любит ее. Месяца два назад это не имело для нее ровно никакого значения. Более чем достаточно было испытывать моменты вроде тех, который она только что испытала.
Однако с каждым днем она все глубже и все безогляднее влюблялась в него. Признав это наконец, она испытала огромное облегчение. Ушли все те годы, которые она прожила с боязнью разбить свое сердце. По правде говоря, человек меньшего масштаба вряд ли подвел бы ее к этой черте, и она была благодарна Майклу за то, что он заставил ее вылезти из того панциря, в котором она пряталась.
