Марша Ловелл - Ничего кроме любви
Можно себе представить, как Харриет будет упиваться мщением, как начнет издеваться над родственниками, как будет тянуть из Марка деньги.
Но это все ерунда. Главное, какую боль потом испытает Марк.
Что бы ни делала Анна – готовилась ли к ужину, принимала ли душ, одевалась ли – мысли ее были с братом. Как могло случиться, что он попал в ловушку, прекрасно зная, с кем имеет дело? Безумие! Помрачение рассудка!
Все свои опасения она высказала Себастьяну, когда спустилась вечером в гостиную, чтобы выпить аперитив. Он предположил, что Харриет скоро надоест Марку. Им пришлось прервать разговор, так как приехала Лидия Леруа. Дед отправился в соседнее поместье к друзьям, а они втроем собрались поужинать в городе.
Лидия выглядела очень раскованной и элегантной. На работе она носила строгие деловые костюмы, но сегодня был свободный вечер, и она надела нарядное бледно-зеленое вечернее платье, оттенявшее ее глаза цвета морской волны. Обычная повседневная прическа придавала лицу англичанки несколько суровый вид, а сейчас густые каштановые волосы сверкающей волной падали на плечи. У Себастьяна глаза заблестели, когда он увидел ее. Он всегда был вежлив и предупредителен с Лидией, но в этот вечер вел себя так, будто увидел перед собой не бизнесвумен, а соблазнительную женщину.
Анна сразу заметила это и подумала, не будет ли ее общество им в тягость, но Себастьян был слишком хорошо воспитан, чтобы уделять внимание только Лидии. Они допили аперитивы, Себастьян пошел в гараж за машиной. Женщины ждали его в холле, весело обсуждая общих знакомых и дальнейшие планы мисс Леруа. Себастьян предложил ей отдохнуть в их домике у виноградников, и Лидия с удовольствием приняла приглашение.
К дому подъехала машина. Пора. Женщины вышли. Но у ступеней стояла вовсе не машина Себастьяна. У Анны перехватило дыхание. Господи, что делать?! Куда деваться?! Саймон Кливленд собственной персоной!
Анна взяла себя в руки и сказала ледяным тоном:
– Даже такой толстокожий человек, как вы, давно должен понять, что ему не место в этом доме.
Лидия тихонько охнула от изумления, но Саймон и бровью не повел.
– Я надеялся застать вас, княгиня.
– Я запрещаю вам называть меня так, – выпалила Анна. – И, пожалуйста, уезжайте.
Себастьян вывел машину из гаража и подъехал к дому. Выйдя из машины, он внимательно посмотрел на гостя и поздоровался:
– Добрый вечер, Саймон.
– Добрый вечер, Себастьян.
– Сестра рассказала мне о вашей ссоре.
– Я так и думал. Ведь она тут же побежала к Марку, рассказала и ему тоже, – спокойно заметил Саймон, не отрывая глаз от Анны.
Само присутствие этого человека вселяло в Анну тревогу. Настораживало и странное выражение его глаз. Оставалось одно – уйти.
– Мы едем ужинать. Пойдемте, Лидия, – объявила она, и женщины направились к машине.
Но Саймон преградил им дорогу.
– Вот и отлично. Поужинайте со мной. Вы же обещали.
– Вы с ума сошли! – Анна задохнулась от возмущения. – После сегодняшней вашей выходки я никуда с вами не поеду.
Саймон сделал вид, что не слышал. Повернувшись к Себастьяну, он сказал многозначительно:
– Мы не хотели бы задерживать вас.
Себастьян нахмурился.
– Я не знаю, что вы наговорили сестре сегодня, но…
– Так она вам не рассказала? – притворно удивился Саймон. – Странно. Я напомнил ей, что она вышла за князя де ла Марре из-за его титула и что в этом смысле она ничем не лучше Харриет.
– Кхм, – кашлянул Себастьян. – Понятно. – И поинтересовался: – Вы приехали, чтобы снова оскорблять ее?
– Очень похоже на то, – признался Саймон, – но все зависит от нее.
– Понятно, – повторил Себастьян.
Совершенно потеряв терпение, Анна горячо воскликнула:
– Ну что ты заладил: «Понятно, понятно»! Вышвырни его вон!
– Я бы рад помочь тебе, – ответил Себастьян, – но мне почему-то кажется, что он не уйдет. – Взяв Лидию под локоть, он подвел ее к машине.
Анна с открытым от изумления ртом наблюдала за братом.
– Ты… ты же не оставишь меня с этим… этим нахалом?!
– Знаешь, я сильно проголодался.
Себастьян усадил Лидию в машину, сел за руль, и они уехали.
– Трус! – выкрикнула ему вслед Анна, трясясь от ярости. Потом повернулась к Саймону: – Садитесь в свою машину и выметайтесь!
Саймон шагнул к ней и, обхватив ладонями ее лицо, прильнул к губам Анны. Он снова застал Анну врасплох, но на этот раз она оправилась быстрее и впилась ногтями в его руки. Саймон выругался, подхватил Анну и перекинул через плечо.
Она на мгновение растерялась, а потом принялась молотить кулаками по его спине, пытаясь вырваться. Но все напрасно: Саймон будто и не заметил. Он пронес ее через сад, в самый дальний его конец. Только удалившись от дома на достаточное расстояние, он опустил строптивицу на землю. Полыхая яростью, Анна пыталась отбиваться, но Саймон невозмутимо и властно обнял ее и снова поцеловал.
Она продолжила бы сопротивление, но его руки так крепко сжали ее, что и пошевелиться было невозможно. Она бы отвернулась, но Саймон положил свободную руку ей на затылок и поцеловал в беспомощные губы. Анна хотела было пнуть его ногой, но, наклонив ее корпус назад, Саймон воспрепятствовал этому намерению. Она ругала мучителя на чем свет стоит, но все ее существо отвечало на его поцелуи. Ярость, злость, презрение – все куда-то исчезло. Осталось только бешеное биение сердца и страстное желание, какого Анна давно не испытывала.
Губы ее приоткрылись под нажимом губ Саймона, Анна почувствовала нежное прикосновение его языка и сама не заметила, как начала отвечать на ласки.
Саймон выпрямился и ослабил хватку. Руки Анны теперь были свободны – и они тут же обвились вокруг его шеи. Желание нарастало в ней, губы горели, она поцеловала Саймона с такой страстью, что тот потрясенно охнул и совсем потерял голову.
Его губы заскользили по нежной шее Анны вниз. Анна застонала и снова поцеловала Саймона, не в силах им насытиться. Оба тяжело дышали от возбуждения, от сжигающего их желания. Анна тесно прижалась к Саймону и почувствовала, что он напрягся. Глубоко в ее горле зародился глухой животный стон, стон неутоленной страсти.
Поверх платья, которое держалось лишь на тонких бретельках, на Анне был расшитый блестками жакет. Саймон стянул его, отбросил в сторону и снова принялся целовать ее шею, изящные обнаженные плечи. Зубами нашел конец банта и потянул. Легкая ткань скользнула вниз, обнажая грудь, матово-белую в лунном свете.
Нежное прикосновение губ к ее возбужденному, набухшему соску подействовало как электрический разряд. Анна вскрикнула, и ее крик, полный наслаждения и сладкой муки, нарушил тишину замершего сада. Задыхаясь, она повторяла имя ненавистного и такого желанного мужчины. Мир вокруг них закружился, заметался в бешеном вихре. Их прерывистое дыхание слилось в один долгий стон страстного желания.
