Уинифред Леннокс - Полночное признание
– Спасибо, не стоит. Я пойду, приведу себя в порядок, если не возражаешь.
– Увидимся здесь же минут через двадцать.
Она кивнула и, разузнав у, кстати, подвернувшейся Николь, где дамская комната, направилась туда. Поправляя у зеркала прическу, Джулия думала: что за удовольствие прийти на вечеринку с человеком, который не в состоянии уделить тебе и минуты внимания из-за того, что его буквально рвут на части! Ей внезапно захотелось побыть одной. Она прошла через боковую гостиную, выскользнула в парк, медленно пересекла лужайку и прислонилась к раскидистому вязу, наслаждаясь уединением и тишиной. С этого места была хорошо видна уставленная столиками терраса. Танцы еще не начались, и на ней снова было полно народу. Джулия рассеянно наблюдала из своего укрытия за гостями, пока не заметила, что в зале происходит какое-то шевеление и все устремляются туда. Наверное, и ей пора.
У самой двери на нее буквально налетела какая-то девица.
– Извините, вы, кажется, не торопитесь? – небрежно и с некоторым удивлением бросила Джулии эта растрепанная и, пожалуй, слишком ярко накрашенная особа.
– А что, можно опоздать? – сыронизировала Джулия.
– Ну, если вы предпочитаете в одиночестве пить вино… Пойдемте, сейчас будет самое главное.
– Что главное?
– Майкл! Майкл Деворгейл!
– Что с ним? – забеспокоилась Джулия.
– С ним все отлично! Он согласился спеть! И если мы еще тут проторчим, то увидим только чужие спины. – Девушка бесцеремонно потянула Джулию за руку.
– А что, он хорошо поет? Я последние годы не жила в Англии. Меня Николь пригласила.
– Меня вообще никто не приглашал, – рассмеялась девица. – Друзья сказали, что он тут будет. А значит, есть шанс. Меня Дженис зовут. – Она вдруг протянула Джулии руку.
– Дженис, а вы с Деворгейлом давно знакомы?
– Знакома? Да он меня от стенки не отличит, хотя десяток, раз давал мне автографы. Я не обижаюсь. Кто я вообще такая? Ну, тиснула о нем парочку статей. И почти все записи его у меня есть. Пойдемте, я вас к самой сцене проведу.
Спустя несколько минут Джулия с удивлением обнаружила, что и впрямь оказалась у самой сцены.
– Майкл! Майкл! Деворгейл! – вдруг начали скандировать у нее за спиной.
На сцене появился Брайан. Радостно улыбаясь, он сказал в микрофон:
– Друзья! У меня сегодня праздник. Спасибо за поздравления и позвольте представить вам моего друга Майкла Деворгейла!
Толпа взорвалась аплодисментами. Луч света переметнулся от Брайана куда-то на середину сцены. Там на стуле сидел Майкл с какой-то необычной гитарой.
– Семнадцатиструнная гитара-арфа, – со знанием дела шепнула новой приятельнице Дженис. – Ни разу не видела, чтобы он играл на этом.
Все затихли.
– Здравствуйте, – негромко сказал Майкл. – Я вообще-то теперь пою мало. Хозяйство, овцы… Но зимой, когда мне здесь бывает одиноко, иной раз сочиняю новые песни. Я спою вам одну, вы ее еще не слышали.
Дженис тихо охнула. Джулия подумала, что сейчас ее спутница хлопнется в обморок.
– «Зверь Бодминских болот», – проревел Майкл.
Зал взорвался ответным ревом, а Майкл уже играл. Чистый голос его гитары прорезал всеобщий шум, возвысился и перекрыл его. Звучанием инструмент напоминал кельтскую арфу и что-то, Джулия не могла вспомнить, что именно. Звуки волнами прокатывались по залу, сливаясь в мелодию, чарующую и печальную.
Майкл запел. Он пел о таинственном и грустном чудовище, обитавшем в непроходимых трясинах и похищавшем девушек из окрестных селений, об освободившем их и пощадившем одинокого зверя доблестном рыцаре. Полная волшебства и тонкого юмора, баллада очаровала Джулию.
… Смолк последний аккорд. Зал разразился аплодисментами и одобрительным свистом.
– Майкл! Давай старенькое! «Песню о черном замке»! «Призрачный город»! «Итальянский танец»! – неслось со всех сторон.
Джулия почувствовала себя неловко. Все вокруг оказались знатоками творчества ее кузена, а она…
– «Итальянский танец»? Будет вам «Итальянский танец»! – весело сказал Майкл. – Мне помогут мои друзья, вы их знаете – группа «Мэд Хоре»! Итак – «Итальянский танец»! Посвящается Джулии Герардини, – добавил он вполголоса.
Джулия покраснела, но, конечно, никто не заметил ее смущения. Все увлеченно свистели, размахивали руками и топали, выражая полный восторг. Майкл заиграл мелодию, напоминавшую те, что Джулия не раз слышала в кабачках Сардинии, но в каком-то сумасшедшем ритме. Не слишком итальянская, вынесла она вердикт, но кто здесь это понимает. Неожиданно Майкл отложил гитару и стремительно подошел к краю сцены. Его друзья продолжали играть, усиливая звук.
– Джулия! – широко улыбаясь, он протянул ей руку. – Прыгай на сцену. В кои-то веки я смогу с кем-то потанцевать под эту мелодию. Да прыгай же! Это не мой концерт, а день рождения Брайана. Уверен, ты умеешь ходить на голове лучше всех этих молокососов.
Если тут все сумасшедшие, то чем я хуже? – пронеслось в голове у Джулии, и она, оперевшись на крепкую руку Майкла, влетела на сцену, успев заметить ошарашенный взгляд Дженис. Они начали танцевать. Джулия затруднилась бы определить, какой именно. Наверное, нечто среднее между рок-н-роллом и тарантеллой. Сплошная импровизация. Тело Джулии отзывалось на точные движения Майкла, и чудо превращения, за которое она так любила танец, снова словно оторвало ее от земли, сделав легкой и послушной ритму и сильным рукам партнера.
Когда музыка смолкла, Джулия ощутила, как сцена уходит у нее из-под ног. Майкл подхватил ее свободной рукой, а другой взял микрофон. Улыбаясь, он обратился к неиствовавшему залу:
– Спасибо! Спасибо, друзья! А теперь – супер-хит «Июльская ночь»! – Он махнул музыкантам, заигравшим медленную чувственную мелодию, и спрыгнул со сцены.
Джулия пришла в себя уже в зале. Майкл определенно снял ее со сцены, но она этого не помнила. Наверное, в тот миг в ее сознании наступило временное затмение. Теперь ее руки лежали на его плечах, он бережно обнимал ее за талию. Свет был почти погашен, и вокруг медленно двигались пары. Она подняла на Майкла глаза.
– Не могу поверить – мы все еще танцуем?
– Мы наконец-то танцуем вместе, – тихо поправил он.
Она улыбнулась, и в ответ он прижал ее к себе так нежно, что внутри у нее все перевернулось. Свой пиджак Майкл оставил на сцене, и сквозь тонкую ткань его рубашки она ощутила литые мускулы. Впервые в жизни Майкл был так близко. Он не должен так обнимать меня, беспомощно подумала Джулия, чувствуя, как сама в восторге покоряется этим объятиям и не в силах их разомкнуть. Ее голова легла ему на плечо, и ей захотелось, чтобы темнота вокруг них сгустилась, отделив их от всех. Что-то томительное и запретное было в этом тесном страстном объятии. Это сковывало язык и лишало воли. Долго, в молчании, едва заметными движениями пальцев они ласкали друг друга, а музыка обволакивала их тела нежной истомой.
