Марианна Эванс - Верный друг
— Кай, я завидую ему.
— Почему?
— Он такой наивный. Он доверяет людям, которые добры к нему. Я бы тоже хотел стать таким же. Может быть, тогда я смог бы… — Он замолчал, но пересилил себя и продолжил: — Я смог бы дать тебе то, что ты просишь.
— Не стоит быть таким строгим к себе. За ужином я говорила неприятные для тебя вещи… — Теперь настал черед Кайлы подыскивать нужные слова. — Просто помни, что с Кевином никто не обращался так, как обошлись с тобой.
— Не дай Бог, если кто-то это сделает! — яростно воскликнул Крис.
Кайла чувствовала себя виноватой.
— Я обещала не давить на тебя, но не сдержалась, Прости меня. — Она зажгла ночник и посмотрела в глаза Криса: сегодня они показались ей темнее, чем обычно. — Но я не могу обманывать себя. Я люблю тебя так сильно, что просто не в силах согласиться на меньшее. Разве это не правильно? Может быть, я веду себя слишком эгоистично?
Она не знала, что еще сказать. Ее слова выражали самую суть.
— Нет, Кай, ты не эгоистична. Но я тоже не эгоист, хотя не могу даже и подумать о том, что ты уедешь, что тебя не будет со мной всего через месяц. Эта мысль не дает мне покоя. — Он обреченно покачал головой. — А тут еще Кевин со своей книгой для автографов.
— Ты испугался, — сказала Кайла.
Крис согласно кивнул.
— Я тоже.
Ей хотелось добавить, что разлука поможет ему принять решение, поможет забыть горечь прошлого, но она промолчала. Разлука разбивала ей сердце.
— Я не жду, что наши проблемы решатся сегодня, — прошептала она. — Я еще не уехала. Не будем подгонять события.
— Давай отдохнем, — сказал Крис, целуя ее.
— Хорошая идея!
Ночью они тихо спали, прижавшись друг к другу, и это было просто восхитительно.
К утру шторм утих, и озаренное солнечными лучами небо сверкало как бриллиант. Кайла потянулась и повернулась на бок. День обещал быть замечательным. Она протянула руку и обнаружила, что Крис уже встал. На его подушке Кайла увидела сложенный лист бумаги.
«Кай,
сегодня утром я почти проспал, но вовремя успел переместиться в комнату для гостей. Кевин пришел ко мне в половине восьмого и попросил поиграть на клавишных. Мы в музыкальной комнате. Торопись присоединиться к нам.
К.P.S. Я тебя люблю».
Кайла быстро оделась и спустилась в музыкальную комнату. Крис и Кевин уже были там. Они шутили и смеялись, когда Кайла вошла, ее приветствовали две одинаковые улыбки.
Крис говорил ей, что не любит, когда музыкальная комната пребывает в идеальном порядке. Теперь же в ней царил полный хаос. Нотные листы были разбросаны повсюду. На них неровным почерком были записаны ноты вперемежку с обрывками слов. На одной из стопок нот стоял стакан с недопитым молоком, который принес Кевин.
На полу лежали кипы музыкальных журналов. Среди них валялся сценарий фильма, к которому Крис собирался писать музыку. Поверх всего этого тянулись провода синтезатора.
Кевин сидел в пижаме, на которой был изображен Супермен, и болтал ногами. Рядом с ним — Крис. Он был небрит, растрепан и одет в незастегнутую рубашку и спортивные штаны, которые знавали лучшие времена.
Кайла тихо рассмеялась. Она почувствовала, что ее сердце буквально тает при виде этой семейной идиллии.
— Доброе утро, мальчики.
— Доброе утро, любимая.
Услышав слова Криса, Кевин многозначительно закатил глаза.
— Привет, Кай!
— Привет, Супермен. Как спалось?
— Нормально. Я даже шторма не слышал. Послушай, чему меня научил папа.
Кевин сыграл первые такты песни «Эти улицы». На его лице застыло выражение строгости и сосредоточенности. Он постарался точно скопировать манеру игры отца.
Крис смотрел на сына с нежностью. Когда он повернулся к Кайле, в его глазах было столько любви, что ей показалось, как она обволакивает и ее, словно нежные объятия.
— Что у нас запланировано на сегодня, мальчики? — спросила Кайла, чтобы стряхнуть с себя наваждение.
— Поход в город, — ответил Крис. — Мы с Кевином будем твоими экскурсоводами.
— А вы не боитесь, что вас начнут узнавать?
— Ты даже не представляешь, что может сделать всего-навсего пара солнечных очков, — сказал Крис, пожимая плечами. — В любом случае я не буду переживать, если мне придется дать парочку автографов.
Кайла с сомнением посмотрела на него.
— Фалмут — городок небольшой, — продолжал Крис, — и его жители привыкли ко мне. Думаю, все обойдется.
— Только не летом, — усмехнулся Кевин. — Сейчас там не только жарко, но и полным-полно всякого сброда.
— Туристов, Кевин, — поправил Крис.
— Вот-вот, пляжных задниц, — добавил мальчик, явно припомнив, как его отец называл туристов.
Глаза Криса изумленно округлились.
— Но сейчас почти осень, — постарался он сгладить впечатление от нелицеприятного выражения сына. — Погода хорошая. Думаю, нам понравится.
— Да, и никаких чертовых загорающих, — язвительно произнес Кевин.
Ясно, мальчик повторяет слова Криса. Кайла не могла удержаться, чтобы не спросить смущенного отца:
— И где это он мог нахвататься таких выражений?
Крис пытался изобразить недоумение, но у него это получилось довольно неважно.
Ярко-синее небо баюкало в своих объятиях сверкающее солнце. В полуоткрытое окно машины врывался солоноватый морской воздух. «Роллс-ройс» Криса мчался мимо сельских домиков и бескрайних полей. Неподалеку от Фалмута дорога делала небольшой поворот и плавно переходила в главную улицу городка. По обе стороны улицы, ведущей в центр, располагались невысокие кирпичные дома с выкрашенными в разные цвета фасадами.
Припарковав машину, Крис быстро поцеловал Кайлу в щеку, затем надел солнечные очки и спросил:
— Готовы?
Кевин выскочил из машины.
— Ага! Пошли! Кай, вылезай!
Кайла взяла Криса за руку. Она хотела извлечь максимальное удовольствие из этого дня, который им предстояло провести всем вместе.
На улице находились многочисленные магазинчики. Их яркие деревянные вывески лениво раскачивались, словно приглашая зайти. Между магазинчиками вклинивались кафе и небольшие рестораны, которые теперь, в конце сезона, по большей части пустовали. Теплый, насыщенный пряностями аромат пекарни приятно щекотал ноздри. Деревья на главной улице были аккуратно подстрижены, а уличные фонари сверкали свежевымытыми стеклами.
Кайлу привлекла книжная лавка. Когда она и Крис решили зайти туда, Кевин вприпрыжку направился к лотку с мороженым, которое он называл «дообеденным десертом».
