Одри Бишоп - Обгоняя ветер
— Ладно, — пробормотал он, — подождите тут, сейчас я его позову. — Парнишка направился к смотровой яме и что-то прокричал, глядя вниз. Когда его не услышали, он залез в машину и заглушил двигатель.
Во внезапно наступившей тишине из ямы прозвучало два голоса, один незнакомый, с явным мексиканским акцентом:
— Какого черта?!
Второй знакомый и такой же недовольный:
— Шон, это ты там забавляешься?!
Нимало не смущаясь, парнишка крикнул в ответ:
— Хэл, тут тебя спрашивают!
— Так скажи, что я занят. Мы и так с этой колымагой уйму времени потеряли. Включи немедленно двигатель!
Шон и не подумал подчиниться.
— Думаю, тебе все-таки стоит вылезти.
— Ну погоди у меня! — прорычал Хэл, но из ямы вылез.
Паренек поднял руки и попятился в притворном испуге.
— Не убивай, дяденька!
Хэл засмеялся, подхватил бумажную салфетку, чтобы протереть руки, и, обернувшись к дверям, на мгновение замер. Уинни показалось, что в его глазах мелькнуло изумление, смешанное с какой-то маниакальной радостью, но для окружающих его лицо, должно быть, казалось непроницаемым.
Не сводя с Уинни глаз, словно опасаясь, что она внезапно исчезнет, Хэл медленно направился в ее сторону. Она непроизвольно напряглась и покраснела. Даже в рабочей одежде, заляпанной машинным маслом, он показался ей неотразимым. По мере приближения он заполнял собой все больше окружающего пространства. Сердце Уинни начало бешеную пляску. Воздуха катастрофически не хватало. Ей захотелось сорваться с места и убежать.
Глупая впечатлительная девчонка! — мелькнуло у нее в голове.
Хэл остановился в опасной близости от нее. С его губ сорвалось «Уин…» такое тихо и растерянно, что Уинни решила, что ей показалось. При этом выражение лица у него было такое изголодавшееся, будто он вот-вот кинется к ней и сгребет в охапку. Она невольно отступила на шаг. Хэл остался стоять на месте, продолжая комкать в руках ветошь. Лишь поджал губы. Не зная, с чего начать разговор, они молча буравили друг друга взглядами. Молчание все больше накаляло атмосферу. Обстановку разрядил Шон, выкрикнувший из своего угла:
— Что, не зря я тебя отвлек?!
Глаза всех механиков обратились в их сторону. Уинни готова была провалиться сквозь землю, так неловко она себя чувствовала под прицелом любопытных глаз.
— Марш помогать Хосе! — не оборачиваясь рыкнул на него Хэл.
Но лицо его вопреки злобному тону оставалось приветливым, даже довольным, как в первую минуту, когда он заметил ее в мастерской. И хотя Шон из своего угла не мог это видеть, тон босса его не обманул:
— А что сразу я… — жалостливо протянул он.
— Поговори у меня!
— Эксплуататор! — С видом оскорбленного достоинства паренек поплелся к смотровой яме.
Хэл тем временем молча кивнул Уинни, призывая следовать за собой. Слова приветствия так и не прозвучали. Под любопытными взглядами работников они прошли в одну из боковых дверей. За ней оказался длинный коридор с несколькими дверьми без каких-либо опознавательных табличек.
Он открыл одну из дверей и жестом пригласил Уинни пройти в небольшую светлую комнату. Видимо, это его офис, предположила она. Сам Хэл повернулся еще к одной двери, утопленной в небольшой нише, и открыл ее. За ней оказалась душевая.
Через незапертую дверь Уинни напряженно следила, как он обстоятельно вымыл руки и умылся. Потом снял рабочую куртку, повесил ее на вешалку и вернулся в офис. Только после этого он закрыл за собой дверь.
Уинни испуганно замерла. Взгляд ее заскользил по обнаженным кистям рук, по мускулистым плечам, обтянутым тонкой тканью футболки. Если бы он стоял перед ней обнаженным, она не могла бы смутиться больше — больше было просто некуда.
В одежде он казался ей огромным. Теперь, без кожаной куртки, он выглядел еще более внушительным и опасным. При своем высоком росте и крепком телосложении он вовсе не выглядел громоздким, какими чаще всего кажутся высокие люди. Наоборот, именно крупная фигура придавала ему ту животную грациозность, что присуща самым большим хищникам.
— Привет, — наконец произнес Хэл и замолчал, не доверяя собственному голосу. Он кивнул ей на кожаный диван, а сам поспешил сесть за стол. Как будто спрятался за массивным предметом мебели. Словно, если между ними будет какая-то физическая преграда, то разговор пойдет легче. Нелепость, но вся сложившаяся ситуация казалась нелепой.
— Ты… вы, наверное, удивлены, что я… — начала Уинни под его пристальным взглядом и смущенно замолкла. Было бы проще, если бы он не смотрел на нее так внимательно.
— Давай уже на «ты». — Его слова прозвучали резче, чем следовало. — Я не какой-нибудь большой босс, а ты не моя подчиненная. И лет мне не намного больше, чем тебе. Так что бросай свои штучки. Давай обойдемся без выканья и мистеров.
Уинни покраснела, так как его слова напомнили неприятный разговор с директором и последовавшую за ним стычку в школьном дворе. Она чувствовала, что он до сих пор не простил ее.
— Хорошо, Генри, — покорно согласилась она, желая лишь, чтобы он не сердился на нее так сильно.
— Черт, ты же не моя бабушка, чтоб называть меня Генри! — еще больше вспылил он.
Она вздрогнула от его крика, но он не обратил на это внимания и продолжил говорить с какой-то надрывной горечью:
— Я Хэл! Не мистер Роджерс, не Генри, а Хэл. Меня называют Хэлом бог знает уже сколько лет, и я пока не собираюсь становиться ни первым, ни вторым.
Он явно злился, и она понимала, что дело вовсе не в том, что только что она назвала его Генри. Просто он так и не забыл грубость, которую она позволила себе в их последнюю встречу. И не ей было винить его за подобную реакцию. В конце концов, не она ли не далее как неделю назад повела себя не самым деликатным образом по отношению к нему! Оно и понятно, почему он так бесится сейчас. Но тот факт, что она оскорбила его тогда, вовсе не дает ему права орать на нее сейчас. Она, конечно, виновата перед ним, но это не значит, что она будет молча терпеть его нападки. Да, у него не лучшее настроение, но и она не по собственной прихоти явилась сюда.
— Я не займу много времени, так что не надо на меня повышать голос, — со спокойным достоинством отрезала она. — Хочешь быть Хэлом, пожалуйста, хотя не пойму, зачем устраивать из этого трагедию.
Она напряглась, ожидая ответного выпада, но его не последовало. Вместо очередной грубости Хэл, переменившись в лице, вдруг добродушно рассмеялся:
— Так-то лучше, а то трясешься как кролик перед удавом. Словно я тебя сейчас выкину вон, побью или сделаю с тобой что похуже.
Уинни некоторое время смотрела в его смеющиеся глаза, не в силах сопротивляться их обаянию. Осторожная улыбка помимо ее воли игриво скользнула на пересохшие от волнения губы.
