Кэролайн Барт - Сказки Большого озера
Очнувшись, Майкл взглянул на часы. Ого, уже почти шесть часов вечера, а Нэнси до сих пор не звонила! Майкл набрал ее номер, приятно удивившись, что запомнил его с первого раза. Телефон был отключен, и это показалось ему странным. Он решил позвонить еще через полчаса.
Неожиданно Майкл вспомнил, что ничего не ел с самого завтрака. Он отправился на кухню и, разыскав в холодильнике кусок холодного мяса и свежие овощи, устроил себе отменный холостяцкий ужин с калифорнийским вином, оставшимся после вчерашнего ночного пиршества с Нэнси.
При воспоминании о вчерашней ночи в этом уютом доме, который он уже успел полюбить, у него радостно всколыхнулось сердце и чуть заныло внизу живота.
Он поглядывал на часы, со все возрастающим нетерпением ожидая звонка. Когда он раздался, Майкл в ту же секунду нажал кнопку. Голос Нэнси звучал громко и весело, но как-то чересчур возбужденно. Майкл почувствовал что-то неладное и стал задавать вопросы, на которые она могла отвечать односложно. В чем дело? Она не одна? Ей нужна его помощь? Может быть, ему приехать? Когда? Сегодня вечером? Завтра утром? Нэнси весело согласилась на его предложение приехать за ней в одиннадцать часов…
Положив трубку, Майкл хотел было немедленно отправиться в Хайленд парк, но, чуть успокоившись, решил, что поедет все же завтра утром. Ведь Нэнси согласилась встретиться в одиннадцать. И она была так весела… Может быть, она была возбуждена из-за долгожданной встречи с сыном. Похоже, у него развилась профессиональная подозрительность. Надо следить за собой.
За годы напряженной работы частным сыщиком Майкл научился расслабляться. Освоив технику трансцендентальной медитации, он легко приводил себя в спокойное состояние, подсознательно настраиваясь на серьезное дело.
Вот и теперь, после двадцати минут медитации, Майкл удобно устроился на диване в гостиной, включил телевизор и, пробежавшись по каналам, остановился на историческом фильме. Накопившаяся физическая усталость и приятные мысли о будущем с любимой женщиной убаюкали и усыпили его. Он проснулся в час ночи, выключил телевизор, полусонный поплелся по лестнице наверх и, едва раздевшись, бухнулся в раскрытую постель, еще хранившую, как ему казалось, запах и тепло его возлюбленной.
Проснувшись в пять тридцать утра, Майкл счастливо потянулся и положил руку на место, где еще вчера утром лежала Нэнси.
Надо прибраться в доме и в сарае, с удовольствием планировал он, и застелить наконец постель. Да, еще надо заехать в магазин купить продукты и что-нибудь вкусненькое для Джонни.
Конечно, он поедет в Хайленд раньше, чем они договорились. Но все равно, была еще куча времени.
Майкл вскочил с постели, распахнул окно, и в спальню ворвался запах магнолии, огромного дерева, которое посадил отец Нэнси в честь ее рождения.
Съев на ходу баночку йогурта и пару бананов, Майкл нашел в кладовке пылесос и за полчаса вычистил весь дом, разложил по предполагаемым местам разбросанные вещички. Еще сорок минут – и в сарае наведен порядок. Майкл летал по дому и саду, ему нравилось, что все у него горит в руках. Ему даже удалось запустить посудомоечную машину, с которой он никогда прежде не имел дела.
Через два с половиной часа Майкл с чувством исполненного долга решил передохнуть и выпить чашечку кофе. Перед тем, как погрузиться в уютное кресло, он придирчивым взглядом осмотрел полку с книгами и статуэтками – нет ли на них пыли. Среди книг он увидел толстый альбом с фотографиями, вытащил его и сел в кресло, положив ноги на низкий столик.
На первых страницах были приклеены детские фотографии Нэнси – худенькой девочки с очень светлыми волосами и аккуратно подстриженной челочкой. Девочка на берегу моря с родителями – отцом, высоким стройным мужчиной в роговых очках и мамой, красивой улыбающейся блондинкой, на которую очень похожа нынешняя Нэнси.
Майкл перелистывал страницы альбома, и перед ним проходила вся жизнь прелестной девочки, девушки. Вот она с группой школьников на смотровой площадке Ниагарского водопада, а это, наверное, на ферме – с двоюродными братьями и улыбающимся усатым дедушкой. Затем Нэнси с несколькими молодыми людьми на фоне Эйфелевой башни – стажировка в Париже. На следующей фотографии она среди двух молодых людей. Чувствуется, что оба влюблены в нее. А вот она, кажется, с женихом.
Кто это? Ну ничего себе! – Майкл сначала удивился, а потом его бросило в жар. Это же Вэл Клайв! Конечно, Вэл… Так-так-так, вот так номер!
Он быстро перелистал еще несколько страниц. Нэнси в белом платье невесты и Вэл в черном костюме заключают брак в мэрии, целуются. Вот совсем крошечный ребенок, и они вдвоем со счастливыми лицами. Потом ребенок в детском манеже, вот он идет за ручку с улыбающейся Нэнси. А дальше лицо Нэнси становится все более грустным, а их совместных фотографий с Вэлом становится все меньше.
Майкл вскочил с кресла, нервно зашагал из угла в угол большой гостиной, вспоминая, сопоставляя, анализируя.
…Вэл Клайв. Сокурсник Майкла по юридическому факультету. Красивый брюнет с глубоко посаженными черными глазами, заносчивый и надменный. Хорошо учился, играл за университет в бейсбол. Умел влюблять в себя девушек. Был из тех, кто не пропустит ни одной юбки. Он был обаятелен, но это обаяние было каким-то дьявольским. На четвертом курсе Вэл стал часто появляться на вечеринках с Мэри Лунгрем, хорошенькой девушкой с филологического факультета. Она была влюблена как кошка, не сводила с него глаз, готова была исполнить любое его желание. Майкл вспоминал, как разделились мнения на факультете по поводу этой пары. Многие девушки посмеивались над рабской влюбленностью Мэри, более сердобольные жалели ее. А молодые люди, в основном, осуждали Вэла за его хамское отношение к этой очаровательной девушке.
Через несколько месяцев стало известно, что Вэл женится на Мэри. Это событие казалось странным и горячо обсуждалось на факультете. Вэл женится! Этот плейбой и донжуан решил остепениться. С чего бы это?!
На свадьбе Мэри выглядела очень хорошенькой и бесконечно счастливой, а жених был мрачным и раздраженным и улыбался какой-то приклеенной улыбкой. Очень скоро стало ясно, что брак был вынужденным: Мэри ждала ребенка. Дальнейшие события оказались трагическими.
Через три месяца после свадьбы Мэри неожиданно умерла от сердечного приступа, случившегося с ней в ванне. Однако никто из сокурсников не слышал, что у нее было больное сердце. Несчастные родители, приехавшие за телом единственной дочери из штата Висконсин, утверждали, что она вообще никогда ничем не болела. Правда, у погибшей была аритмия, что нередко случается у беременных… Дело о насильственной смерти Мэри Клайв было закрыто вследствие отсутствия улик. У Вэла оказалось «железное» алиби. В час гибели жены он был в университете, и его многие видели. Вернувшись вечером домой и обнаружив в ванне мертвую жену, он сам вызвал «Скорую помощь» и полицию.
