Люси Уокер - Позови меня, дорогой
— Я слышал, у тебя неприятность? — спросил мистер Бартлетт. — Мне рассказал объездчик.
— Ну ничего. Немного не повезло, — небрежно сказал Джон. — Но у меня хватило ума обработать антисептиком. Так что там с твоей ногой, Пенни? Ты бы взглянула…
— Не стоило об этом говорить.
— Пойдем на боковую веранду, посмотрим как следует. Надо снять леггинсы.
— Нет необходимости снимать их, — воспротивилась Пенни. — Ты ничего не найдешь там… тогда я окажусь в глупом положении…
— Пойдем… посмотрим… — настаивал мистер Бартлетт.
Он решительно взял Пенни за руку и потянул к дому. Он посадил дочь на краю веранды и начал стаскивать с нее леггинсы. Джон стоял рядом и наблюдал за всем с интересом профессионала. Пенни почувствовала себя беспомощно и несколько нелепо. Она увидела, как сквозь повязку на руке Джона просачивается кровь… а они стояли и рассматривали ее ногу, которая была в полном порядке.
Мистер Бартлетт вытянул ногу дочери на полу и начал ощупывать кости. Он нажал так сильно, что Пенни, соблюдая приличия, охнула.
— Кость в порядке? — спросил Джон.
Он тоже проверил ногу Пенни. На сей раз она промолчала. Ей почему-то не хотелось обманывать Джона.
— У меня все в порядке, — спокойно сказала она.
Джон поднял глаза, и взгляды их встретились.
— Ну, коль скоро у тебя все в порядке… — сказал он.
— Джон, неужели ты приехал специально? — спросил мистер Бартлетт.
Вид у него был несколько застенчивый.
— Не совсем. Я хотел попросить тебя взглянуть на рыхлитель. Ты у нас знаток всяких механизмов. Я боялся, что что-нибудь, случится с Пенни… ты знаешь, всякое бывает, когда женщины остаются в доме одни.
— Но я не одна, — ответила Пенни. — У нас есть мисс Диттон.
Только мистер Бартлетт мог оценить горечь, которая прозвучала в ее словах.
Лицо Джона вытянулось от удивления, потом на нем расцвела улыбка, и в конце концов он рассмеялся.
— Ты знаешь, я забыл… — признался он. — Совершенно вылетело из головы…
Теперь наступила очередь Пенни удивиться. Потом лицо ее покрылось румянцем от вспыхнувшей нежности к Джону. Он приехал сюда, потому что боялся, что ей здесь плохо и она одна в усадьбе! Пенни испытывала необычайную благодарность Джону за то, что он забыл о мисс Диттон. Как-то так получилось, что она не имела для него большого значения.
Мистер Бартлетт предложил Пенни предоставить событиям развиваться своим чередом неделю-другую.
— Посмотрим, что из этого получится, — сказал он. — А между тем после обеда я переговорю с мисс Диттон о боковой комнате.
Что же касается последней, то она, занятая делами где-то в глубине дома, и не подозревала о маленькой драме, разыгравшейся на веранде.
— Ах, вот вы где! — воскликнула она, когда увидела их обоих. Один из них выходил из ванной комнаты, а вторая направлялась туда. — Есть сегодня желающие пообедать?
— Да мы просто умираем с голоду, мисс Диттон, — сказал мистер Бартлетт. — Мы не заставим себя ждать.
— Что случилось с ротационным рыхлителем? — спросила Пенни отца за обедом.
— Он опрокинулся, когда его разгружали, и придавил одного из людей Джона. Джону пришлось подпирать его целый час, пока не освободили работника.
Пенни положила нож и вилку и уставилась на отца остановившимся взглядом.
— Он ранен?
— Джон или Смит? Смит получил серьезные травмы, а Джону повредило руку. Потом он отвез Смита в Грин Вэлли. У того несколько переломов, но внутренних повреждений нет…
Пенни слегка побледнела.
— И потом он приехал сюда?
— И сказал, что с рукой ничего страшного не случилось. Надеюсь, ты понимаешь, какого хорошего соседа ты имеешь в лице Джона Дина.
— Что? Мистер Дин? Он приезжал сюда? — спросила мисс Диттон. Досады в ее голосе прозвучало не меньше, чем огорчения.
— Да, — ответил мистер Бартлетт, — но он не остался.
Пенни молчала, и мисс Диттон, переводя взгляд с одного лица на другое, поняла, что на другой ответ она вряд ли могла бы рассчитывать.
Оставшуюся часть обеда и Пенни, и мистер Бартлетт чувствовали себя в некотором напряжении. Они вели разговор о том, как провели сегодняшний день. Пенни поблагодарила мисс Диттон за работу в огороде, позволив себе только заметить: «Я полагаю, было бы справедливо считать эти помидоры вашими, мисс Диттон». Но сказано это было без злобы, более того, весьма учтиво.
— Не моими… а нашими, — ответила мисс Диттон. — В конце концов это была ваша идея о том, где их посадить. Если они не примутся, у меня будет возможность обвинить вас в неудачном выборе места для посадки, а вы сможете предъявить мне претензии в том, что они не так посажены. Вы бы удивились, узнав, что я делала много раз прежде… — сказала мисс Диттон с улыбкой.
— Я надеюсь, вы обе будете хвалить друг друга, если у вас, вопреки вашему опыту, вырастет хороший урожай, — сказал мистер Бартлетт.
— У меня есть еще один приятный сюрприз для вас, — продолжала мисс Диттон. — У меня был такой занятой день…
— Не сомневаюсь в этом, — быстро сказал мистер Бартлетт. — Может быть, вы зайдете ко мне в кабинет и нальете чаю, предоставив посуду Пенни. Я думаю, вы заслужили сегодня отдых после всех домашних дел.
То ли приглашение было сделано в столь приятной форме, то ли мисс Диттон, будучи очень проницательной женщиной, догадалась, что мистер Бартлетт желает отложить разговор о боковой комнате до послеобеденного часа, но она весело и легко согласилась на это предложение, настояв на том, что пойдет на кухню и приготовит чай.
У мистера Бартлетта был несколько удрученный вид, когда он улыбнулся дочери и, вынимая трубку из кармана, собрался выйти из комнаты. В это время зазвонил телефон, и он вышел в боковой коридор, чтобы ответить на звонок. Пенни, направляющаяся на кухню с тарелками на подносе, слышала, как он разговаривал с мистером Беннетом об участии ее и Уинтер в Королевской выставке, но от конюшни Уинджи. Разговор длился несколько минут.
Пенни была настолько занята своими мыслями, что не замечала того, что делает. Мысли ее были обращены не к Уинтер, не к Уиджи. Она вспоминала разговор с Джоном, минута за минутой, слово за словом. Джон сказал: «Ты знаешь, всякое бывает, когда женщины остаются в доме одни…» И именно к слову «женщины» Пенни возвращалась вновь и вновь… наслаждаясь выражением в голосе Джона. Джон посмотрел на нее и встретился с ней взглядом, когда она стыдливо призналась, что с ногой у нее было все в порядке. Что означал этот взгляд? Пытался ли он прочитать правду в ее глазах?
