Нэнси Янг - Русалка
— Сколько же времени вы были замужем?
— Кажется, целую вечность, — механически ответила она. Потом после минутного молчания добавила: — Восемь лет. Я вышла замуж, когда мне исполнилось девятнадцать.
— Да, вы прожили достаточно долго, находясь под его влиянием. Он внушил вам, что неприкасаем.
— Согласна, — ответила она уныло. — В отношении меня он действовал очень изощренно. Изо дня в день, устраивая вечеринки, обеды для нужных людей и знакомых, он методически повторял одно и то же. Убеждал их, что у меня неуравновешенный характер.
Она замолчала, погрузившись в грустные воспоминания.
— Я действительно рада, что вы согласны мне помочь, Линк, — наконец произнесла она. Она заметила, как он напрягся, когда она назвала его Линком. — Но самое лучшее, что вы можете сделать, это позволить мне уйти. Просто исчезнуть. Пусть Дэниел думает, что я утонула.
— Чандра!
— Мне кажется, что я догадываюсь, о чем вы подумали. — Голос у нее предательски дрожал, она дышала глубоко и часто. — Я не могу показаться ему на глаза. Это выше моих сил.
Стараясь унять дрожь, она прижала руки к груди.
— Я уйду, скроюсь где-нибудь, уеду подальше от этих мест, — добавила она, не смея взглянуть на Линка. Голос у нее продолжал вибрировать. — Я постараюсь затаиться где-нибудь и начну все с нуля. Может быть… может быть, я сумею измениться, я научусь…
— Научитесь чему? — тихо и вкрадчиво спросил он.
— Научусь быть сильной. Приобрету уверенность в своих силах, как… как Шейла.
Он засмеялся. Смех мог означать, что вряд ли она сможет стать такой же волевой, уравновешенной, похожей на его сестру. Трудно было представить, что она, как и Шейла, обретет способность скакать на лошади, мчаться на водных лыжах, управлять вертолетом. От собственного бессилия Чандре хотелось разреветься.
Линк беспокойно заворочался. Он почувствовал, что с ней происходит нечто важное, наметился какой-то внутренний перелом. Сейчас она испытывает необычное состояние, какого не испытывала за восемь лет брака с этим Дэниелем Лансингом. Однако она привыкла относиться к себе без должного самоуважения. Восстановить, точнее возродить, это самоуважение за столь короткое время было очень трудно.
— Смешно, не правда ли? Можно ли представить меня похожей на вашу сестру? — шуткой она старалась скрыть набегающие слезы. Это ей плохо удавалось. Слезы непроизвольно текли по щекам. — Никогда в жизни мне не стать храброй, — всхлипнула она.
Он внезапно подался к ней, прижал к груди. Она не пыталась освободиться, наоборот, доверчиво прильнула к нему. Поток слез усилился. Он крепко и нежно держал ее в объятиях.
— Шш…ш, — шептал он, уткнувшись носом в ее шелковистые волосы, стараясь успокоить ее как ребенка. — Все хорошо. Мы сделаем так, как вы хотите, Чанни. Только перестаньте плакать. Ну, пожалуйста, прошу вас. Если вы хотите уйти, уходите. Я знаю кое-кого, кто сможет вам помочь. Ребята сделают все, чтобы вы были в безопасности. Это я вам обещаю.
Она уйдет, подумал он, исчезнет из его жизни, а ему придется вернуться к своему обычному существованию, к привычной для него душевной пустоте.
Внезапно его поразила мысль: Боже, ведь она ровесница Шейлы. Но какая между ними разница. Кон обожает сестру, а Дэниел Лансинг относился к Чандре не более как к удобному, удовлетворяющему его физиологические потребности телу. Возможно, Чандра считала, что любовь и должна быть такой. Ну, а я? Я на пятнадцать лет старше ее. Но разве такая разница может повлиять на чувства?
Ее всхлипывания становились все глуше и глуше. Линк особенно отчетливо ощутил тепло ее тела, его податливость, приятную выпуклость ягодиц, крутизну бедер, волнующую плотность грудей, прижавшихся к нему. В какое-то мгновение она сама почувствовала, как напрягся он, тесно прижимаясь к ней. Она попыталась уклониться от его объятий. Помимо своей воли Линк сдавленно застонал. Его тело, привыкшее повиноваться, теперь вышло из-под контроля. Оно жаждало обладать этой женщиной, которая магически действовала на его инстинкты.
И все же он заставил себя ослабить объятия, взял ее за талию и легонько отстранил от себя. Она подняла глаза. В них читалось удивление, смешанное с ожиданием. Ему стало ясно, что она поняла, какие чувства его обуревают.
— Простите, — хрипло пробормотал он, не зная, что сказать. В смущении он еще немного отодвинул ее, полагая, что она сразу же воспользуется предоставленной свободой и ускользнет из его рук. Вместо этого, к его удивлению, она обвила его шею, подвинулась еще ближе, прижалась с такой чувственностью, что у него перехватило дыхание. Поддаваясь своему порыву, она поцеловала его.
Губы у нее были мягкими, горячими, податливыми. От прилива чувств он застонал. Застонала и она. Горячая волна желания захлестнула его. Близость ее тела превратилась для него в сладкую пытку. Он напрягся, как струна.
Он чувствовал, как ее ладони крепко держат его за шею. Ее губы жадно прижались к его губам. Внезапно, не сдерживая себя, он стал страстно целовать ее губы, глаза, щеки, шею, плечи, словно моряк, после дальнего и долгого плавания потерявший голову из-за продолжительного воздержания.
Ее язык блуждал по его губам, намереваясь впитать в себя их вкус, звал его к ответным действиям. Через мгновение она чуть откинулась назад. Его язык оказался у нее во рту. В барабанных перепонках запульсировала кровь, когда он ощутил прикосновение ее языка. Оно было похожим на уколы маленьких стрел, пронзающих его плоть.
Его руки гладили ее бедра, ласкали тело. Когда он дотронулся до мягких, вожделенных округлостей ее грудей, то не смог сдержать стон. Она теснее прижала свои груди к его жарким ладоням, и он почувствовал, как напряглась его возбужденная плоть.
И все же он заставил себя оторваться от нее. Содрогаясь от неистового желания, тяжело дыша, он отодвинулся и взглянул на нее. Ее губы были влажны, глаза широко расширены от нежности и возбуждения.
Что за дьявольское наваждение? Почему она так реагирует? Ведь еще совсем недавно она была на волосок от гибели. Ну, конечно, это была инстинктивная потребность убедиться в том, что жизнь торжествует, смертельная опасность отступила. Ему самому приходилось переживать такую разрядку после, казалось бы, безвыходной ситуации.
Она не отпускала его. Ее губы снова пытались отыскать его губы.
— Чандра, остановитесь, — прохрипел он, несмотря на то, что его тело требовало близости.
Она отвела голову и посмотрела на него с удивлением и легкой усмешкой.
— Все хорошо, — прошептала она. — Я не возражаю.
Она поцеловала его, приглашая последовать ее примеру. Она чуть приподнялась, потерлась о его вздыбившееся мужское достоинство. Он снова застонал, но постарался отодвинуться, хотя искушение было слишком велико.
