Карен Брукс - Настоящий полковник
А что если позвонить Филу и попросить его об этой услуге? Если он ничего не найдет, тогда придется заявить о пропаже и приготовиться к большим неприятностям.
Фил долго не отвечал, потребовалось несколько долгих звонков, прежде чем в трубке раздался сонный голос:
— Да.
— Фил, это я, Эвелин. Прости, что разбудила тебя, но кажется, я забыла в лаборатории свой пропуск. Ты не мог бы поискать его, прежде чем я заявлю о пропаже?
Он непонимающе хрюкнул в трубку и пробормотал:
— Что?.. Эвелин, это ты?
— Да, я. Ты проснулся? Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Да… Да. Я проснулся, — он громко зевнул. — Поискать твою карточку? Черт возьми, как тебя угораздило потерять ее?
— Мне кажется, что я выронила ее из папки.
— Мой тебе совет — вешай ее себе на шею!
Только принимая во внимание особые обстоятельства, Эвелин пропустила мимо ушей это грубое замечание… Возможно, Фрейд счел бы это комплексом, но Эвелин ненавидела носить цепи, пусть даже они называются ожерельями. Так что на шею она карточку ни за что не повесит, она просто внесет ее в список вещей, которые нужно проверять дважды.
— Сколько тебе потребуется, чтобы одеться? — деловито поинтересовалась Эвелин.
— Дай мне хоть пять минут, — Фил снова зевнул. — А, кстати, сколько сейчас времени?
Она взглянула на часы.
— Пять сорок пять.
Фил тяжело вздохнул:
— Ладно. Я уже собираюсь. С сегодняшнего дня ты у меня в неоплатном долгу. Ни для кого другого я бы ни за что не сделал бы этого.
— Спасибо! — с жаром воскликнула Эвелин.
Ровно через пять минут они встретились возле входа. Небритый, всклокоченный Фил встретил Эвелин мутным сонным взглядом.
Широко зевая, он вошел в дверь, а она осталась ждать его у входа. Не прошло и трех минут, как Фил появился снова, неся в руке пропуск, который и вручил рассыпавшейся в благодарностях Эвелин.
— Она валялась у тебя под столом, — пояснил он, сладко зевнув. — Ты из-за пропуска поднялась в такую рань?
— Да нет, я всегда встаю в это время, — недоуменно пожала плечами Эвелин. Она была уверена, что все уже знают о ее привычках.
Фил лукаво усмехнулся.
— Полковник Уиклоу сильно упал в моих глазах, так и знай. Я вижу, он не очень-то утомляет тебя по вечерам!
Эвелин изобразила предельное удивление.
— Неужели ты мог подумать, что Уиклоу может делать что-то в ущерб работе?! Признайся, что ты пошутил!
— Разумеется. Ну, развлекайся, как умеешь. Что же касается меня, то я удаляюсь к себе — мыться, бриться и пить кофе, чтобы снова почувствовать себя человеком. Сегодня у нас испытания по наводке на движущиеся объекты, мы должны быть на высоте!
Эвелин чмокнула его в колючую небритую щеку.
— Спасибо, Фил. Мне пришлось бы вылезти вон из кожи, чтобы заново получить пропуск, чего стоят одни рапорты!
Ровно в семь, когда Эвелин уже внимательно проглядывала данные предстоящих испытаний, в коридоре раздался тихий мелодичный свист. Она подняла голову, и через две секунды Томас Уиклоу шумно нарисовался в дверном проеме. Он был в летном комбинезоне, хотя и не при полной амуниции. Внезапно Эвелин почувствовала укол страха. Никогда прежде полеты и испытания не могли заставить ее нервничать — так почему же сейчас она так боится предстоящего полета?
Просто раньше она смотрела на все чисто теоретически, ей не за кого было волноваться…
Профессия военного летчика требует от людей особых качеств, еще более это справедливо в отношении летчиков-испытателей. До сих пор эта профессия остается преимущественно мужской, хотя в последнее время и женщин стали допускать к полетам. Психологи установили, что женщины-летчики имеют большинство из присущих этой профессии качеств — сдержанную холодность и трезвый расчет ситуации, но уверенности в себе им явно не хватает. А ведь летчик-испытатель должен быть уверен в себе на все сто процентов! Только тогда он сможет не просто сесть за штурвал и с грохотом рассекать небо на сверхзвуковой скорости, но, самое главное, будет непоколебимо убежден в том, что всегда справиться не только с машиной, но и со всем на свете, и живым и невредимым вернется на аэродром.
Эвелин смотрела в глаза Уиклоу и замечала в них не только ледяную самоуверенность, но и стремление покорить эту страшную машину, которую он ласково называл «Крошкой». Он ни на секунду не сомневался в том, что заставит ее сделать все, что нужно, и мягко посадит на землю.
Непроницаемая аура окружала его — аура античных героев, полных уверенности в своих силах.
Но несмотря на все свое мастерство и упрямство, он все-таки был обыкновенным мужчиной, человеком из плоти и крови. А человек может погибнуть…
— Ты летишь сегодня? — проговорила Эвелин, с трудом выдавливая каждое слово.
Он вопросительно приподнял бровь.
— Лечу, — ответил он. — Ну и что с того?
Что могла она ответить? Что насмерть перепугана, потому что он избрал себе одно из самых опасных дел на свете? Но разве она имеет право на страх за него? Между ними нет ничего, кроме взаимной договоренности развлечь друг друга… Томас Уиклоу не виноват в том, что она чувствует к нему. И даже если бы он мог разделить ее чувство, Эвелин не посмела бы признаться ему о своем страхе. Она не смеет волновать его тогда, когда он должен полностью сконцентрироваться на своем задании.
Поэтому Эвелин постаралась взять себя в руки.
— Ты слишком… м-мм, как бы это сказать… слишком непобедимый в своем комбинезоне. А что у тебя под ним?
Сработало! Ей удалось отвлечь его внимание от своих неосторожных слов. Том внимательно взглянул на нее, глаза его округлились от удивления.
— Футболка и трусы. А ты думала, что я абсолютно голый?
— Ну, не знаю… Я никогда раньше не думала об этом. — Эвелин махнула рукой, выпроваживая Томаса. — А теперь уходи. Ты мешаешь мне работать. Я и так не могу сосредоточиться после вчерашнего! Так что не смей подходить ко мне сегодня.
Она еще не закончила говорить, когда поняла, что наделала. Есть вещи, о которых ей не следовало бы забывать. Глаза Томаса зажглись холодным вызовом, и он шагнул ей навстречу. Она сама спровоцировала его, и теперь он должен был наглядно продемонстрировать ей, за кем остается последнее слово.
Наклонившись, он уперся в ручки кресла — и Эвелин не успела опомниться, как оказалась в кольце его рук. Томас поцеловал ее, и она капитулировала моментально, ответив на его поцелуй с обезоруживающей готовностью и страстью.
Внезапно Том вздрогнул и резко выпрямился, взгляд его был тяжелым и жаждущим.
— Что ты наденешь сегодня вечером?
