Элеанор Фарнс - Замок для двоих
— Я принимаю ваше объяснение. Но уверен, что у вас много других мужчин, с которыми вы часто видитесь.
— Конечно, я общительна. Но преподавание — трудная работа. По вечерам я часто проверяю тетради, готовлюсь к занятиям и очень устаю, если еще и много развлекаюсь.
— У вас есть кто-то? Вы обручены?
Она улыбнулась, услышав столь архаичное слово, и покачала головой:
— У меня нет жениха.
Они помолчали. Венеция взяла булочку с земляникой и кремом. Сеньор пил только кофе.
— Сеньора пыталась мне объяснить, — сказал он, — что ваша семья очень аристократическая и что у вашего отца есть титул. Зачем тогда вам тяжелый труд учителя?
Венеция снова улыбнулась:
— Мы вовсе не аристократы, сеньор. Возможно, только мой отец в какой-то степени, поскольку его наградили рыцарским званием за заслуги в науке. Он из семьи ученых. Мой дедушка по линии матери занимался бизнесом и имел много денег, которые она унаследовала, так что я никогда не нуждалась. Но это не причина для безделья. Сейчас все работают, по крайней мере в моей стране… А поскольку Я не хотела открывать бутик, быть моделью или секретаршей, а также заниматься шоу-бизнесом, я приговорила себя к тяжелому труду учителя.
— Понятно. — Дон Андре допил кофе и поставил пустую чашку на стол. Он задумчиво оглядывал кожаные переплеты книг на книжных полках. — Я начинаю понимать, отчего вы такая независимая — ведь вы работаете не по необходимости, а по желанию.
— О, не делайте из меня воинствующую суфражистку, — раздраженно перебила его Венеция.
— Вы учились в университете?
— Да. А затем еще специализировалась по педагогике.
— А ваши родители хотели этого?
— Да, они поддерживали меня и не видели причины, почему я должна напрасно растратить свой природный ум.
— В этой стране для молодой женщины уготована совсем другая жизнь. Я думаю, что девушка в вашем положении не утруждала бы себя работой.
— Конечно, — сухо отозвалась Венеция. — Она бы думала, что замужество для нее — единственная цель.
Его голос звучал еще более сухо.
— Это не так уж плохо.
— И ее бы не слишком поощряли пользоваться своим умом, — добавила Венеция.
— Не считайте, что они все дурочки, сеньорита, — строго произнес мужчина.
«О, еще минута, и он рассердится, — подумала Венеция, — и мы снова поссоримся». Она тоже поставила чашку на стол и поднялась.
Он не встал, как обычно.
— Почему мы должны все время спорить? — вздохнула девушка.
— Я полагаю, потому, что у нас противоположные взгляды на жизнь и каждый из нас хотел бы обратить другого в свою веру.
— Ну, я уверена, что не хочу обращать вас в свою веру, — возразила Венеция, одаривая его очаровательной, но печальной улыбкой.
— А я отчаялся переделать вас. Поэтому мы должны согласиться с тем, что мы разные, и постараться жить в мире. — Он встал и подошел с ней к двери. — Но боюсь, что, доставив вас в castillo, я привез нарушителя мира.
— Вы в любой момент можете отослать меня обратно, — напомнила Венеция.
— Может, и до этого дойдет, — кивнул дон Андре.
Девушка удивленно взглянула на сеньора и встретилась с непроницаемым взглядом его темных глаз, задумчиво устремленных на нее. Она подумала, что хозяин дома собирается что-то сказать, и застыла в ожидании. Но он, слегка пожав плечами, открыл дверь и с легким поклоном закрыл ее.
Глава 5
Утром на подносе Венеция обнаружила письмо от дона Андре — большой квадратный конверт из толстой белой бумаги. Инициалы сеньора были выведены вязью в правом углу. Венеции показалось, что послание выглядит слишком официально, и она стала гадать, что в нем.
Может, поразмыслив, он решил, что будет лучше, если она уедет? Как ей в этом случае реагировать? Конечно, они плохо влияют друг на друга. Он очень быстро начинал злиться на нее, а она всегда сразу занимала оборону. «Он заставляет меня быть грубой, — подумала девушка, — хотя на самом деле я не такая. Ему не нравится все, что я делаю. И он был готов поверить во все самое худшее обо мне». Она взяла нож для резки бумаги, лежащий на подносе, и вскрыла конверт. Ну что ж, прочтем.
«Моя дорогая сеньорита.
Я глубоко сожалею, что вел себя с гостьей в моем доме так, как вел вчера. Надеюсь, что вы примите мои извинения со свойственным вам великодушием. А я заверяю вас, что этого больше не повторится.
Как я однажды сказал вам, у меня нет желания вас прогонять. Мои племянницы чувствуют себя веселее и счастливее с вами, и я не хочу лишать их новой подруги. Надеюсь, вы пробудете у нас до отъезда Хоакины в Англию или до тех пор, пока сами захотите.
Искренне ваш
Андре де Аревало Лоренто».Венеция, не выпуская письма из рук, задумчиво смотрела в окно — на безоблачное голубое небо, обещающее очень жаркий день. Радостная мысль, что он хочет, чтобы она осталась, омрачалась другой мыслью — он хочет этого не сам, а ради племянниц.
Венеция была счастлива в этом старом castillo. Прошло уже две недели с того дня, как из-за поломки машины она очутилась здесь. Ее бы очень устроило пробыть в замке еще три или четыре недели и вернуться в Англию после отъезда Хоакины. Да, для женщин этого семейства жизнь в замке походила на праздное существование, но для Венеции это было необходимым отдыхом после тяжелого труда, и она получала интенсивный курс испанского языка, который мог пригодиться ей в будущем. И еще она каталась верхом, когда ей хотелось, ездила в своем маленьком автомобиле, когда вздумается, имела прекрасный бассейн для плавания и выполняла свои обязанности, обучая сеньорит английскому языку.
Девушка вдруг вспомнила вчерашнюю сцену. Закрыв глаза, Венеция будто вернула свои ощущения в объятиях дона Андре, смогла вновь почувствовать неистовый гаев, сменившийся чем-то совершенно иным.
Но сеньору незачем встречаться с ней кроме как за едой. Castillo был, безусловно, достаточно большим, чтобы они могли избегать друга, если именно этого он хотел. Сеньора де лос Реес ухитрялась вести жизнь затворницы в собственных апартаментах, за исключением контактов с домашними за обедом и ужином. Венеция, однако, надеялась, что дон Андре не собирался вести подобный образ жизни.
Сегодня утром Венеция одевалась неспешно. Она приняла ванну с ароматными маслами, зачесала волосы наверх, чтобы было прохладнее. Девушка успела написать несколько писем друзьям в Англию, прежде чем спустилась в сад, где ее ждали сестры-ученицы.
После кофе девушки расселись за белыми металлическими столами, по очереди читая английскую книгу, принесенную Венецией, — книгу о детских воспоминаниях.
