Элен Алекс - Устать друг без друга
Да, Александр был сказочно богат. Но дело было совсем не в этом.
Дело было в том, что Александр был тем сказочным принцем, о котором мечтала каждая девушка в нашем городе.
Глава 2
Ближе к вечеру у ворот нашего дома остановилась машина. И отец, и мать тут же хором подмигнули мне, чтобы я бежала надевать свое идиотское розовое платье, чтобы именно в нем встречать наших дорогих гостей.
И я вздохнула и подумала, что негоже в день своего восемнадцатилетия своим родителям, да и всему остальному миру рассказывать о том, что я на самом деле о них думаю. И я поплелась в свою комнату наряжаться.
Мамина сестра за те три года, что мы не виделись, оказывается, еще больше постарела, и моя мать тут же не преминула ей на это указать. Люди вообще-то это очень любят: доставить кому-то хоть несколько неприятных минут.
Когда я спускалась вниз, еще на лестнице я услышала их громкий разговор.
– Ну что ты мне рассказываешь, Мэгги, – хладнокровно возмущалась моя мать, – вот эта, вот эта и вот эти морщины у тебя абсолютно новые, и три года назад их у тебя еще не было.
– Ой, что ты говоришь, Молли, – тут же упала духом мамина любимая сестра, моя постаревшая тетушка, и, бросив чемоданы и детей, принялась судорожно рассматривать себя в зеркале.
Зато холеному мужу своей сестры моя мать потрудилась отвесить совершенно им не заслуженный комплимент.
– О, Чарльз, – постаралась как можно восторженнее сказать моя мать, – мы столько лет не виделись, а ты нисколечко не изменился, мне даже кажется, что ты несколько помолодел за эти годы.
На что мой дядюшка Чарльз весьма самодовольно ухмыльнулся и лихо закрутил свой старчески отвислый ус.
Мой злополучный кузен, который приехал ко мне свататься, тоже претерпел немалые изменения за эти годы. Как то: он немного подрос, несколько возмужал, разъелся, а также отрастил себе похабные усы.
Наверняка он спал и видел себя моим великодушным спасителем из этого вертепа, в котором я каким-то образом умудрилась дотянуть до его сказочного появления в моей жизни.
Но вот уж чего я точно не собиралась в этой жизни делать, так это выходить замуж за родственника. И потом, я вовсе была не готова менять свой милый домашний вертеп на его странную семейку.
Одна его сестренка чего стоила. Она тоже подросла за эти годы, что мы не виделись. Но это только означало, что теперь она научилась еще прытче за всеми бегать и все подслушивать.
А папа моего незабвенного кузена, мой дядюшка Чарльз, тоже постарался ничем от своей странной семейки не отличиться. Он, как только увидел меня, такую всю нарядную и спускающуюся к ним по лестнице, так сразу и сказал мне:
– А-ам!
И я так никогда и не узнала, что он имел в виду. Либо то, что он готов тут же съесть меня, как конфетку. Либо то, что я как раз и есть та самая дура, с которой можно так обращаться.
И за ужином все было то же самое.
Мой отец поднял бокал за мою молодость, мою красоту и мое здоровье. Потом они подняли бокалы за свою красоту, свою молодость и свое здоровье.
А потом они выпили за красоту, молодость и здоровье двух наших ненормальных бабок, которые восседали тут же за столом. И которые за все эти годы не только никуда не делись, но и очень даже распрекрасно себя чувствовали.
А по поводу моего дня рождения они даже нарядились в свои любимые розовые чепчики и теперь составляли моему идиотскому розовому платью шикарный идиотский фон.
Забыла также рассказать, что во время всего торжественного ужина я, мой великовозрастный кузен и моя семилетняя кузина пили разбавленный вишневый сок, который нам наливали из одного и того же графина.
Взрослые даже не догадались позволить нам с кузеном Чарли пить из какого-нибудь другого графина, отдельного от графина маленькой Моники. Чтобы мы могли хоть делать вид, что у нас в фужерах – легкое спиртное.
За столом велись такие разговоры.
– Ну, – спросила мамина любимая сестра, моя старая любознательная тетушка Мэгги, – и чем закончилась та история, которая началась три года назад? Я имею в виду историю о том молодом человеке, в которого был влюблен весь ваш город, и про ту милую девушку, которую, как тогда говорили, и симпатичной-то можно было назвать с большой натяжкой.
Я пыталась прожевать салат, который казался мне резиновым.
– А в этого молодого человека и сейчас влюблен весь наш город, скажи, Розмарин, – беззаботно обратилась ко мне моя мать. И не дождавшись от меня ответа, мило продолжила: – И эта история еще ничем не окончилась, и скоро будет ее продолжение, – сообщила моя бесчувственная мамаша, не прекращая уплетать при этом праздничную еду.
– Ах, ах, как вовремя мы приехали! – радостно закатила глаза моя старая чувствительная тетка.
– Это та самая история, о которой ты рассказывала мне три года назад, дорогая? – заинтересованно спросил мой изрядно моложавый дядюшка Чарльз свою очаровательную жену.
– Да, дорогой, та самая, я так счастлива! – улыбнулась ему моя тетка.
И оба они мило разулыбались друг другу и были просто в восторге от ситуации.
Я и не подозревала, что сплетни так сближают людей.
– И когда будет продолжение? – обратился уже напрямую к моей матери мой дядюшка Чарльз, так близко к сердцу вдруг воспринявший всю эту историю, которая уж кого-кого, а его-то совсем вроде никак не должна была касаться.
– Да не сегодня завтра, – прожевала свою индейку моя беззаботная мать.
– Да что ты говоришь, – чуть не упала со стула от счастья моя тетушка Мэгги, – какая радость!
И тут уж мне просто пришлось пролить на свое ужасное платье разбавленный вишневый сок и тем самым избавить хоть на некоторое время свою нежную душу от столь вопиющего дискомфорта.
Все кругом заохали и заахали, и только мой отец, Дик Фарли, понимающе мне подмигнул. Я же встала и мило всем улыбнулась, и извинилась, и отправилась переодеваться.
И, поднимаясь по лестнице, я услышала их дальнейший разговор.
– Она тоже влюблена в Александра, – сочла нужным сообщить всем присутствующим одна из моих ненормальных бабок.
На что моя мать едва не подавилась своей вкусной едой.
– О, мой бог, Дик Фарли, неужели это правда? – вдруг прозрев, ужаснулась моя мать.
Отец мой был спокоен, как всегда.
– К сожалению, этот аспект ее жизни мне не известен, – сказал мой отец.
– Дик, но надо же с этим что-то делать, – засуетилась моя мать, – и перед гостями вот теперь так неудобно получилось.
– Ничего, ничего, – успокоил ее мой добрый дядюшка Чарльз, – мы же тут все свои.
– А Александр – это тот самый человек, по которому сходит с ума весь ваш город? – понимающе спросила моя тетушка Мэгги.
