Сьюзен Барри - Будь моей
Себастьян повторил почти раздраженно, не оглядываясь:
— Очень хорошо, Кэти! Я тебе недавно посоветовал лечь спать. Должно быть, ты устала после такого дня.
— Да, — прошептала она. Ей внезапно захотелось выйти с Себастьяном на теплый балкон, постоять с ним под звездами… опираясь на его руку! При этой мысли Кэти ощутила дрожь глубоко внутри, несмотря на то, что сейчас у нее по спине от волнения бегали мурашки. А потом она спросила себя: как он себя поведет… как отреагирует… если она выйдет следом за ним на балкон и коснется его руки?
Он был ее мужем… Не просто маркизом де Барратейра. Он был ее маркизом!
Она помедлила еще минуту, после чего бросилась по роскошному ковру гостиной в свою комнату. Он услышал, как она пытается повернуть дверную ручку, и небрежно обратился к ней:
— Спокойной ночи, Кэти. Приятных снов!
Но она почти не сомкнула глаз. Лежа в темноте в незнакомой комнате и в незнакомой стране, Кэти страдала от одиночества. Сильнее всего на нее действовало сознание того, что она оказалась в незнакомой стране. Но деваться ей было некуда. Теперь это была ее страна. Быстро ли ей надоедят окружающие красоты, долго ли будет сходить пелена очарования, может, она всем сердцем затоскует по знакомым местам, по родному дому — теперь уже не важно. Кэти просто некуда деваться!
Утром Себастьян был на редкость мил и обходителен, и она сумела забыть о ночных тревогах. Не осталось и следа от ее явного возмущения тем, что он даже не поцеловал ее на ночь. Да, она ждала, что он ее поцелует, хотя бы еле коснется губами… просто чмокнет! Но этого не произошло. И Себастьян никогда не узнает, как сильно ей хотелось выйти к нему на балкон и как мысли о нем всю ночь не давали ей покоя.
Но утром все окрасилось в более радужные тона. Себастьян повел ее осматривать достопримечательности и делать покупки. Он подарил ей великолепный парчовый халат синего цвета и тапочки в тон ему. Когда Кэти стала возражать против такой пышной одежды, он засмеялся и уверенно сказал, что именно ей она идет… к ее волосам.
И его восхищенный взгляд остановился на ее блестящей шапочке волос, которые она разрешила постричь по моде.
А солнце светило так восхитительно, и все было настолько веселым и полным жизни, что Кэти, в свою очередь, почувствовала себя веселой и полной жизни. На второй завтрак им подали изысканно приготовленные морские деликатесы и местное вино. К вечеру ее волнения исчезли совсем, и она испытывала только счастье. Себастьян снова не поцеловал ее на ночь, и, расставшись с ним, она ощутила грусть одиночества, однако такого счастья у нее еще не было.
И Кэти становилась счастливее с каждым днем, пока Себастьян не разрушил все ее надежды на счастье, рассказав ей о смерти отца.
Глава 9
Когда Себастьян постучался к ней в комнату, закат над морем догорал… мягкий оранжево-коралловый закат, казавшийся просто нереальным тому, кто только что приехал в Португалию.
Кэти, все еще сжавшись, сидела в кресле. Она смотрела на устилавшие берег странные скалы в форме доисторических чудовищ. Темнело, и разглядеть их было немного трудно. Сады под окном все больше и больше завораживали ее красотой. Она не ответила Себастьяну, и он вошел без разрешения. Кэти подняла на него глаза. Ее лицо уже не было распухшим от слез, но в усталых глазах осталась безутешная печаль.
Себастьян мягко сказал:
— Я не разрешил тебя беспокоить, хотя Роза хотела принести тебе чаю. — Он говорил о молодой португалке, которая должна была прислуживать Кэти. — Я почувствовал, что тебе нужно побыть одной. — Он внимательно посмотрел на Кэти.
В комнате сумерки приобрели привлекательный зеленый оттенок, потому что жалюзи были подняты наполовину. Сквозь жалюзи Кэти смотрела на море. Он заговорил резче:
— Но, по-моему, ты достаточно долго была в одиночестве! Переоденься, Кэти, спустись вниз, и мы что-нибудь выпьем!
Она чуть было не сказала, что не хочет переодеваться… не хочет пить… не хочет ничего. Но увидела выражение его лица и передумала.
— Хорошо, — еле слышно прошептала она. — Я постараюсь не задерживаться.
Он слабо улыбнулся и легко провел рукой по ее волосам:
— Молодец! И, Кэти… — Он внезапно заговорил спокойным и непонятным ей тоном. — Твой отец не захотел бы, чтобы ты погрузилась в глубокий траур. Надень что-нибудь новое и яркое!
Она уставилась на него с некоторым удивлением. Себастьян молча вышел, оставив ее одну в тишине комнаты. Комната действительно была на редкость тихой. На полу лежал ковер цвета слоновой кости, стены были оклеены зелеными обоями. Зеленые занавески мягко свисали на высоких окнах, а на овальном туалетном столике с зеркалом стояла хрустальная ваза с желтыми розами. На атласном диване с желтой обивкой лежало несколько желтых атласных подушек. У бархатного балдахина над кроватью был аметистовый оттенок. Засыпая в первый раз под этим балдахином, Кэти чувствовала, что ей немного не по себе, особенно когда она разглядела его позолоченный верх. Но, в конце концов, она приняла его как экзотическое добавление к элегантной простоте комнаты.
Ее ванная была столь же роскошной, а маленький будуар — такого же умиротворяюще-зеленого цвета. Все двери и деревянные части его были расписаны изящными фигурами в китайском стиле, которые Кэти могла подолгу рассматривать не отрываясь.
Тихо вошла Роза и открыла кран в ванной, — очевидно, Розу прислал хозяин, — и Кэти обрадовалась, что та почти не говорит по-английски. Сейчас она была не в состоянии принимать соболезнования.
Кэти почти ничего не делала с лицом, но далеко не сразу выбрала платье. Почему Себастьян попросил ее надеть что-нибудь яркое и новое? Какая разница, как она одета… если она одинокая сирота?..
Но ей хотелось доставить удовольствие Себастьяну. Она все же была не совсем одинока… А он был очень добрым! В нем чувствовалась некая спокойная твердость, но он хотел быть добрым. Она в этом не сомневалась.
Но яркое?.. Когда ее отец скончался!
После долгих колебаний Кэти наконец выбрала шифоновое платье мрачного черного цвета, совершенно не похожее на черное платье, которое было на ней в день знакомства с Себастьяном. Материнское платье, перешитое для Кэти, выгодно оттеняло ее кожу и волосы. Но в этом наряде, который отличался элегантной простотой, и который специально для нее выбрала леди Фитц, она напоминала юную маркизу де Барратейра. Несмотря на бледность — или, может быть, благодаря ей — и почти полное отсутствие косметики, в этом платье у Кэти был поразительно величественный вид. Она казалась такой изящной, что, взглянув на нее, муж подумал о хрупких фигурках из тонкого стекла. Себастьян вдруг понял, что не может оторвать глаз от Кэти с той самой секунды, как она вошла в большую sala, где он ее ждал. От внезапного волнения у него даже перехватило дыхание: ему вдруг показалось, что она не настоящая.
