Бьюла Астор - Букетик нарциссов
— Ты умеешь играть на гитаре?
— И, говорят, неплохо. А почему ты так удивилась?
— Мне казалось, что ты ничем не интересуешься, кроме работы.
— Но завтра ведь выходной. Даже я не могу трудиться без отдыха.
— Вот это правильно. — Дара встала из-за стола, попрощалась и ушла, оставив своих собеседников играть в бридж без нее.
В кинозале показывали какой-то боевик со стрельбой и погонями, в соседней комнате пожилые люди увлеченно разговаривали о политике, в баре было полно народу. Даре показалось, что кроме нее никто не собирается укладываться спать так рано.
Сначала она хотела воспользоваться лифтом, но потом передумала и стала пешком подниматься по лестнице, чтобы хоть немного компенсировать свое сегодняшнее отсутствие в спортзале. Никто не встретился ей по пути, только поднявшись на свой этаж, она заметила движение в конце коридора. Быстро преодолев последние несколько ступенек, она успела увидеть женскую фигуру, входившую в лифт. Хоть и, не разглядев лицо незнакомки, Дара почти не сомневалась, что узнала Соню Гриффите по яркому платью и большой дамской сумочке, с которой та не расставалась.
Она постояла на площадке, вспомнив, что один раз уже видела ее на своем этаже. Вдруг здесь живет какой-нибудь мужчина, к которому она приходит? Странное время для визитов такого рода. Может, кто-то из охраны? Она знала, что в одном из номеров живет капитан Джонсон. Ее бы не удивило, что Соня встречается одновременно с несколькими мужчинами, хотя как может женщина испытывать потребность в ком-то еще, имея своим возлюбленным Грига?..
Дару обожгло знакомое пламя ревности, и она решительно направилась к двери. Уже взявшись на ручку, она увидела небольшие влажные следы обуви на ковре. Если не считать малютки Сони, их некому было оставить.
Охваченная любопытством, Дара двинулась по ним в сторону башни. Маленькая лесенка привела ее к двери на крышу. Мокрые отпечатки четко выделялись на каменных ступенях, и теперь не оставалось никаких сомнений, что их оставили женские туфли. Неужели Соня выходила на воздух в такой холод? Помешкав, Дара отомкнула дверь и приоткрыла ее.
Ледяной ветер чуть не сбил ее с ног, заставив задрожать, но она рискнула сделать шаг наружу, коченея в своем легком платье с короткими рукавами. Вокруг царил непроницаемый мрак, даже слабый свет из зашторенных окон замка не мог пробиться сквозь ночную метель. Вероятно, она ошибалась: Соня не могла выходить в такую погоду, не рискуя серьезно простудиться.
Дара повернула назад, однако новый порыв ветра подтолкнул ее, и она инстинктивно выбросила вперед руку, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Крик ужаса вырвался из ее уст, когда она почувствовала прикосновение чего-то пушистого.
Вой ветра заглушил голос, а через мгновение она поняла, что испугалась самой обычной шубы, висящей на гвозде, торчащем из стены под козырьком, защищающем от осадков. Мех еще хранил тепло человеческого тела. Неужели эту шубу оставила здесь Соня? Интересно, что этой девице могло понадобиться на крыше? Правда, Дара сама тоже поднималась сюда, когда ей захотелось побыть одной. Хотя это было днем, светило солнце и ее собственная комната была занята. Нет, что-то здесь не так…
Озадаченная, она заперла дверь, а затем подышала на закоченевшие руки, чтобы хоть немного их отогреть. Вернувшись в свой номер, Дара решила позвонить капитану Джонсону и обо всем рассказать, но не смогла найти в себе достаточно храбрости и повесила снятую трубку, так и не набрав номер.
А что, если за всем этим не кроется ничего необычного? Вполне возможно. Тогда она будет выглядеть в глазах окружающих просто нелепо. И потом, она все же не на все сто процентов была уверена, что в коридоре встретила именно Соню.
Но главной причиной, по которой Дара раздумала звонить, было то, что ее заявление можно будет отнести на счет ревности. Все присяжные знали о ее романе с Григом, начавшемся во время суда, и она была уверена, что полиция была в курсе личных дел каждого. Пожалуй, лучше подождать до завтра, обо всем поговорить с Джонатаном и выслушать его мнение.
На следующее утро Дара проснулась рано. Не желая валяться в постели, она спустилась в спортзал, а затем полчаса плавала в бассейне. Переодевшись, девушка отправилась на завтрак. В столовой Джонатана не оказалось, что было неудивительно — он редко завтракал по утрам со всеми вместе.
После еды Дара хотела, было сама зайти к нему, но передумала, посчитав, что он может до сих пор спать. В конце концов, она написала ему записку с приглашением увидеться, которую прикрепила на доску объявлений в холле. Дара решила позвонить в номер Джонатана, если он не объявится через час.
Она все еще стояла у доски объявлений, когда входная дверь распахнулась, и на пороге появились двое полицейских с двумя большими, словно у Санта-Клауса, мешками.
— Почта! — весело объявили они.
Вокруг сразу же собралась толпа. Люди радовались, как дети, получив долгожданную весточку из внешнего мира, от которого были отрезаны. Охранники высыпали содержимое мешков на огромный стол, но затем убрали посылки обратно, оставив только письма и открытки.
— Посылки мы обязаны проверить, — объяснили они.
Большинство писем и открыток были мгновенно расхватаны, и со всех сторон доносился радостный смех и веселый гул голосов. Подошедший к столу Григ о чем-то оживленно беседовал с Соней. Отвернувшись, Дара безуспешно старалась не думать о том, провели ли они ночь вместе.
Некоторые понесли почту к себе, но большинство осталось в холле, делясь с окружающими новостями. Внезапно послышался громкий хлопок.
Женщины вскрикнули, прижимая к себе перепуганных детей. На лице каждого было написано недоумение и тревога. Григ, еще не нашедший на столе своих открыток, отступил на шаг, почему-то оказавшись между Дарой и дверью на кухню, и она не знала, случайность это или нет. Двое полицейских кинулись на шум, а за ними, продираясь сквозь толпу, устремился неизвестно откуда появившийся капитан Джонсон. Через десять долгих минут невыносимого ожидания он вышел в холл. Его лицо застыло, словно каменное.
Он распорядился увести детей и только тогда заговорил:
— К сожалению, в одну из посылок оказалось заложено самодельное взрывное устройство. Открывавший ее полицейский принял меры предосторожности и не пострадал. — Он улыбнулся и продолжил нарочито бодрым тоном: — Так что все в порядке — Рождество не будет испорчено.
Одна из женщин спросила дрожащим голосом:
— Капитан, кому была адресована посылка?
Оглядев взволнованных людей, тот ответил:
