Люси Гордон - Ах, карнавал!..
— Я же сказал, уходите, — с досадой проговорил Пьетро.
— Но вы же еще не перешли к следующему этапу! — озорно воскликнул главный зачинщик.
— Какому еще этапу?!
— К поездке на гондоле, конечно: скользить по поверхности водной глади темных каналов, под звуки мандолины и песню гондольера…
— Спасибо за предложение. Попытаюсь найти хоть одну.
— В этом нет надобности: мы уже раздобыли ее для вас.
И все они шутливо-почтительно склонились перед ними, приглашая пройти к краю берега, где ждала гондола. На узенькой платформочке стоял гондольер, а рядом с ним сидел музыкант, готовый сыграть настоящую серенаду. Рядом с гондолой покачивалась на воде моторная лодка — для компании туристов-зрителей.
— Кстати, — не умолкал заводила компании, — я сказал, что серенаду исполните вы.
К этому моменту лодочники узнали Пьетро и поспешно принесли ему извинения.
— Хорошо, хорошо, — проворчал граф. — Вы ни в чем не виноваты. Я заплачу вам, а мы пройдем через все это до самого конца, иначе они просто засмеют нас.
— А еще говорят, что романтика умерла! — напыщенно прокричал шут, и компания поддержала его одобрительными возгласами.
— Мне жаль, что так получилось, — прошептала ему Рут.
— Не извиняйся, меня все это начинает забавлять.
Да и ей тоже определенно начинал нравиться весь этот цирк. Все равно что взять и сесть на дикую, необъезженную лошадь: никогда не знаешь, чем это закончится, но сердце сладко замирает от лихой скачки.
Чувство радости переполнило ее, и хотелось кричать от счастья. Рут еще никогда не было так хорошо.
Пьетро шагнул в гондолу первым и подал руку даме. Но перед этим он обменялся парой слов по-итальянски с гондольером, после чего тот сразу подошел к парню, сидевшему на корме моторной лодки.
— Что ты ему сказал? — подозрительно спросила Рут.
— А ты что думаешь?
— Кто тебя знает, может, ты попросил его утопить их?
— Нет, я не такой остроумный, как ты. До этого я точно не додумался бы.
— Ну так что же ты сказал? — продолжала любопытствовать Рут.
— Перестань упорствовать, маленькая фурия.
— Нет, не маленькая, — тут же возразила она на полном серьезе. — Сейчас ты в этом убедишься…
И Рут выпрямилась во весь рост.
— Что ты делаешь?! В гондоле нельзя стоять! Ты же перевернешь лодку!
Он был вынужден схватить ее в охапку, чем заслужил совершенно незаслуженные, по мнению Рут, аплодисменты со стороны аудитории.
— Что ты им сказал? — повторила она сквозь смех.
— Да не буду я тебе говорить, — ответил он.
— Ах так, в таком случае я твердо уверена в том, что у тебя созрел ужасный план.
Пьетро подхватил ее тон, глаза его лукаво заблестели.
— Ты так хорошо меня изучила? — спросил он. — Разве я такой ужасный?
— Да, абсолютно ужасный.
Гондола тронулась с места.
— Так все же, что ты сказал? — настаивала Рут.
— Я забыл. — Теперь он уже намеренно подтрунивал над ней.
Она пихнула его локтем в бок.
— Скажи, — не отставала она.
— Нет, это секрет.
За их спиной раздался смех, и гондольер, улыбаясь, объяснил:
— Все хорошо, синьорина. Он всего лишь сказал, что у него нет с собой денег и что заплатит нам завтра, когда мы позвоним к нему в офис.
— Спасибо за услугу, — с досадой буркнул Пьетро.
Отплыв на некоторое расстояние по Большому каналу, процессия свернула за поворот и направилась вперед, и туристы восторженно обозревали окрестности.
Рут оглянулась на моторную лодку.
— Где вы остановились? — спросила она.
— Еще не знаем, — ответил кто-то из них. — Мы же только что сошли с поезда и намерены просто весело провести время. Так что какой-нибудь дешевенький отель нам вполне подойдет.
— Все отели сейчас заняты, — со знанием дела отозвался Пьетро. — Так что лучше вам вернуться.
— Разве нет никакого туристического агентства, которое может нам помочь?
— Нет.
— Есть, — одновременно с ним сказала Рут. — Я знаю одно…
— Не знаешь, — решительно остановил ее Пьетро.
— Знаю. Оно находится на площади Сан-Марко…
Она не договорила, потому что Пьетро снова поцеловал ее. И опять весь мир вокруг них словно бы исчез, потонул в одном большом счастье-радости. Рут желала бы, чтобы это мгновение продлилось вечно.
— Может, это их немного успокоит, — сказала она, найдя в себе силы отстраниться от него.
— Они уехали, — сообщил гондольер позади них.
Так оно и было. Моторная лодка катила вниз по каналу, оставив гондолу далеко позади. Певец бормотал что-то себе под нос, меланхолично перебирая струны.
— Он же поет по-венециански? — спросила она. — Что значат эти слова?
Пьетро начал переводить: «Перед нами лежит весь прекрасный мир. Все его тайны откроются только нам одним. Венеция ли это иль любовь?»
— Какая замечательная песня, — прошептала Рут.
Голова ее склонилась ему на плечо.
— Ты раньше слышала ее?
— Нет, — сказала она и, поняв, что он имел в виду, добавила: — Нет, с Джино мы ее не слушали, и ни с кем другим.
— Никто другой меня и не заботит.
Рут снова ожидала от него поцелуя, но Пьетро отвел взгляд и смотрел на водную гладь, и она почувствовала, что ему вдруг стало неловко. Наверное, не в его правилах целоваться с девушкой прилюдно. Но Рут нисколько это не задело. Сейчас она была счастлива просто оттого, что они вместе.
Времени больше не существовало, как будто так было всегда. Показались маленькие каналы, которые вели в темноту, потом переходили в другие каналы. Издалека доносились музыка и смех, и все равно здесь они были одни.
— Ты когда ела последний раз? — вдруг спросил Пьетро.
— Уж и не помню. Завтрак я пропустила, днем была слишком занята, а потом пошла на станцию и позабыла обо всем на свете. Какой там обед!
По его сигналу гондольер повел лодку к берегу и высадил их на небольшой площади, где сверкали огни в окнах жилых зданий. Когда гондола отплыла, Пьетро обнял Рут за плечи и повел в маленький ресторанчик неподалеку, который принадлежал Сандро, одному из его друзей.
Народу в зале было мало. Блюда здесь готовились на виду у клиентов, и как раз в тот момент, когда они вошли, один из поваров виртуозно управлялся с блином для пиццы, подкидывая его на сковородке под аплодисменты зрителей.
— Пьетро… — Повар хотел их поприветствовать, но его слова потонули в одобрительных возгласах зрителей.
Пьетро помахал ему и вывернул карманы, дескать, сегодня не при деньгах. Но мужчина жестом показал, что это не проблема. Им тут же предложили занять столик в уютном местечке, в саду во дворике. К счастью, погода для января была чудесной, и они прекрасно устроились. К ним сейчас же подлетел Сандро с меню в руках, в котором одной только пиццы насчитывалось чуть ли не пятьдесят видов.
