Пэт Бучестер - Понять друг друга
Она налила себе чаю, выжала туда кусочек лимона и положила ложку меда.
— А перед этим? Что случилось после последнего номера Монти? Вы сжимали мою руку, словно твердо вознамерились никогда не выпускать ее, потом на нас направили прожектор, и в этот момент вы уже выглядели так, словно вам дали горькое лекарство.
— Во всем виновата моя скромность, — пробормотала Корал, отпивая из чашки и глядя поверх ее на Пола.
Сейчас было явно не время для сарказма. Пол двинулся на нее так неожиданно, что Корал не успела даже подумать о том, чтобы отступить с его пути. Взяв из рук девушки чашку и блюдце, он поставил их на рабочий столик. Посуда угрожающе звякнула, но Корал была слишком озабочена сейчас другими вещами, чтобы волноваться по поводу своего фарфора.
Пол крепко сжал ее плечи.
— Совершенно очевидно, что вы опять ошибаетесь во мне, Корал. Конечно, вы могли подумать, что я отношусь к жизни легкомысленно, потому что я занимаюсь организацией отдыха и развлечений, но в личной жизни я не увлекаюсь спортивными играми.
— Ну конечно, увлекаетесь, — сказала Корал.
— Что вы имеете в виду?
— Как насчет игры «Давайте представим себе»? Давайте представим себе, что я — Пол Фордж, который умеет кататься на лыжах, прыгать с парашютом и спускаться на плоту к Дьявольскому каньону.
Этот Пол Фордж настолько обаятелен, что все рады помочь ему разобраться с непостижимо трудным офисным оборудованием. — Вырвавшись из рук Пола, Корал отступила на шаг назад. — Неплохо, наверное, посмеялись, когда я приняла все ваши проблемы за чистую монету? Как замечательно, должно быть, рассказывать друзьям за выпивкой, как вы притворились, будто не можете что-то найти, и глупая доверчивая женщина кинулась вам на помощь. А особенно вы радовались, наверное, рассказывая, как заставили эту самую женщину поверить, будто она нужна вам не только для того, чтобы рыться в папках в поисках нужных бумаг.
Корал не дала Полу возможности ответить. Выйдя из кухни, она направилась к двери.
— В следующий раз, когда захотите поиграть в эту игру, сделайте мне одолжение: выберите другой объект для своих развлечений. Я же обнаружила, что не люблю этот вид спорта.
Она взялась за ручку двери, когда Пол встал рядом с ней.
— Вы закончили?
— Определенно, — сказала Корал, распахивая перед ним дверь.
Но Пол с шумом ее захлопнул.
— Я еще не ухожу.
Взяв Корал за руку, он подвел ее к дивану.
— Вы сказали то, что хотели. Теперь моя очередь.
Корал села, ожидая, что Пол последует ее примеру, но он продолжал нависать над ней, подобно темной грозовой туче.
— Так говорите, произносите свою речь, мистер Дентон-Фордж. Может быть, я должна называть вас милорд или ваша светлость?
— Зовите меня Пол. Это мое имя. — Пол отошел от нее на несколько шагов. — Неужели все дело в этом? В том, что вы обнаружили, что я происхожу из знатной титулованной семьи?
— Отчасти, — призналась Корал.
— Мой титул — всего лишь красивое название. И я никогда не пользуюсь им. Так же, как фамилией Дентон.
— Я заметила. Однако другие люди используют ее в обращении к вам. Как, например, Монтего Кюи.
— Мой брат — наследник Тисдейла, титула и всего остального. Меня это вполне устраивает. Мне не нужен ни титул, ни поместье. К счастью, все это с удовольствием принял Реджи.
— Так вы ничего не понимаете, да?
— Видимо, нет. Почему бы вам не объяснить мне?
— Мой отец награжден несколькими международными премиями. Он не афиширует это, но награды все равно часть его жизни. И история вашей семьи — часть вашей жизни. Мне неприятно было узнать об этих важных для вас вещах не от вас, а от кого-то другого.
— Но ведь я — по-прежнему тот же, кем был до того, как Монти раскрыл рот.
Корал почувствовала, что не может больше сидеть, и вскочила с дивана. Так значит, Пол решил, будто она расстроилась так из-за его высокого происхождения? Что для нее имеют значение такие вещи? Как он не понимает, что мог оказаться кем угодно — от землекопа до ученого-ядерщика, и ей было бы все равно. Дело было в том, что обидно и глупо не знать таких важных вещей о мужчине, с которым сидишь рядом.
А Корал не любила чувствовать себя глупо.
— Вы покорили слишком много горных вершин, Пол. Вы разрешаете людям следовать за вами ровно на такой дистанции, которая вас устраивает. А что происходит, если они подходят слишком близко? Перерезаете веревку?
Пол внимательно изучал лицо Корал. Гнев его утихал по мере того, как он начинал понимать, что Корал возмутили вовсе не факты, которые она узнала, а то, каким образом она это узнала.
— У меня были свои причины не рассказывать вам о титуле отца. Вас оценивали когда-нибудь по стандартам, к которым вы не имеете никакого отношения? Практически незнакомые люди и так называемые друзья семьи ждали от вас, что вы все время будете жить по их законам, только потому, что ваши предки получили титул, для обладания которым человеку не требовалось ничего, кроме как просто появиться на свет. Мне повезло больше, чем моему старшему брату. У меня был выбор. Я мог остаться в Англии и жить на доходы семьи. Это означало, что, даже будучи младшим сыном, я мог бы бездельничать, прожигая состояние. Но мне хотелось быть самим собой, а не придатком Тисдейлского аббатства. Возможно, дело, которым занимаемся мы с Джоном, не столь респектабельно и важно для общества, как многие другие профессии, но это дело наше, мы работали, чтобы создать его, никто не преподносил его нам на блюдечке.
Когда Пол начал свою речь, Корал побледнела, потом к лицу ее прилила кровь. Но Пол не заметил этого — он уже направился к двери. Открыв ее, он остановился на пороге, но так и не оглянулся.
— Что ж, после стольких лет пора было понять, что люди не способны отделить меня лично от высокого титула и знатного происхождения.
Корал молча, смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Щелчок замка показался ей удивительно громким. Корал вдруг поняла, что стоит, задержав дыхание.
Она тяжело опустилась на диван и закинула голову назад. Пристально вглядываясь в зеркало, она умудрилась не разглядеть в нем собственного отражения. Ведь в их с Полом судьбах было так много общего. Корал должна была понять это сразу. Им обоим приходилось иметь дело с предрассудками, вызванными обычаями, царящими в семье. Оба не могли жить по завышенным стандартам, которых не понимали, но не могли в то же время уронить марку семьи.
Вместо того, чтобы рассуждать логично, Корал позволила эмоциям взять над собой верх. Отец сказал бы, что у нее произошел сбой в мозговой деятельности. И сегодня это оказалось особенно не кстати.
