Лилиан Дарси - Холостяк года
— Если она сможет разговаривать, — сказала Лена.
— Позови ее. Я хочу выяснить, что на самом деле случилось.
Через несколько минут молчания Энжи наконец-то взяла трубку. Первое, что услышала Сиерра, был тяжелый вздох.
— Привет… — сказала Сиерра.
— И тебе привет, — Энжи зашмыгала носом.
— Рассказывай.
— Я приехала к нему.
— В Колумбию? Ты его предупредила, что едешь?
— Нет, потому что не хотела, чтобы он успел скрыть свои грешки.
— Это справедливо? Признавать его виновным без доказательств?
— А ты сказала Ти, что едешь в Стоунпорт?
Два очка в пользу Энжи.
— Здесь другое. Я не собиралась его обвинять, только…
Попросить развод.
А что она делает вместо этого?
— Ладно, согласна, — Энжи не обратила внимание на замешательство Сиерры. — Извини, мне не следовало говорить это. Мы говорим о Тодде, в чьей квартире я обнаружила женщину.
— Уборщицу, может быть? Или кузину?
— Перестань, Сиерра!
— Милая, ты его спросила?
— Во-первых, подойдя к двери, я услышала смех. Во-вторых, они были наедине. В-третьих, он выглядел как… как собака, которая только что сжевала твою лучшую обувь. И наконец, она ушла, не сказав ни слова, кроме маленького, триумфального «привет».
— А что сказал он?
— Сказал, что не понимает, в чем проблема. Я ответила, что не я создаю эту проблему. Он сказал, что тогда все отлично, потому что он тоже не создает проблему. Если же я думаю иначе, то нам лучше больше не видеться.
По всхлипываниям Энжи, Сиерра поняла, что ей совсем не нравилась идея больше не видеть Тодда.
И теперь Сиерра понимала: неважно из-за чего они расстались — ее сестра нуждалась в помощи.
Оставался один вопрос — поедет ли старшая сестра домой?
— Я перезвоню тебе утром, хорошо, Энжи? — сказала Сиерра. — Утро вечера мудренее.
— Что может измениться? — всхлипнула Энжи, и Сиерре пришлось потратить еще несколько минут на утешение сестры, прежде чем она смогла повесить трубку.
Сделав это, Сиерра забралась в кресло и обхватила руками колени, вкушая аромат от футболки Ти. В нем смешались запахи мыла, дезодоранта, барбекю и морского бриза. Футболка согревала Сиерру так, будто руки Ти обнимали ее.
Как жаль, что это всего лишь футболка…
Он исчез за дверьми кабинета и наглухо закрыл дверь. Тихий свет струился из-под нее. Наверное, он, как обычно, повесил табличку «Не беспокоить».
Разумеется, он слышал ее разговор и знал, какое решение ей предстоит принять. Поэтому и ушел, показывая, что перекладывает решение этой проблемы на ее плечи.
Сиерра не знала, что делать. Она не хотела оставлять Энжи одну, но и не хотела показать Ти, что повторяет прошлые ошибки. Те самые ошибки, которые могут привести ее к положению старой девы.
Сиерра безумно устала. Ее кожа горела, хотя она и не заметила этого во время занятия любовью с Ти. Его руки были повсюду, но она не чувствовала жжения, как сейчас.
Не самое лучшее состояния для принятия решений. Она не хотела думать ни о возвращении в Охио, ни о том, что произошло этой ночью.
Подумаю об этом завтра, решила Сиерра. Сейчас нужно попробовать уснуть.
Она задержалась в ванной, чтобы найти какой-нибудь крем от солнечных ожогов, но не нашла ничего подходящего.
Ти все еще работал в кабинете. Сначала она засомневалась, можно ли ей без разрешения зайти в его личную ванную, но подумала, что после их недавней близости подобные сомнения просто смешны.
За стеклянной дверью его душевой кабинки она нашла то, что искала, — специальный крем от солнечных ожогов. Она уже открутила колпачок и собиралась выдавить крем, как услышала шорох. Позади стоял Ти.
— Давай помогу, — предложил он.
Ти взял тюбик из ее рук прежде, чем Сиерра успела запротестовать. Поэтому она закрыла глаза, ругая себя за то, что опять оказалась под контролем Ти. Ти выдавил крем себе на пальцы и начал аккуратно втирать его в кожу Сиерры. Сначала она вздрогнула от холодного прикосновения, но потом почувствовала, что жжение отступает.
Ти очень ласково прикасался к ее спине, будто хотел освежить в памяти Сиерры сегодняшнюю ночь. Но Сиерре в этом не было никакой необходимости, она и так еле сдерживала себя, чтобы не застонать и не кинуться ему в объятья.
Она ждала, что в любой момент он начнет целовать ее затылок, его руки опустятся к ее бедрам, потом начнут ласкать грудь…
— Ну что, ты завтра уезжаешь? — Его деловой тон застал Сиерру врасплох.
Она распахнула глаза и увидела в зеркале их отражения. Конечно, Ти видел, как изменилось выражение ее лица.
— Я не хочу ничего решать до утра, — ответила она.
— Да ладно? А я уже думал, что ты собрала вещи.
— Я что, ненормальная? — Сиерра старалась говорить коротко и ясно, чтобы вернуть себе чувство собственного достоинства. — Дорога занимает двенадцать часов, и я не собираюсь всю ночь сидеть за рулем.
— Все. — Он закрыл крем и убрал его на место. — Так лучше?
— Намного, спасибо.
— Возьми футболку себе, — сказал Ти. — Спи в ней, если хочешь, тем более на воротнике остался крем.
— Да. Спасибо. — У нее была с собой ночнушка, но не было смысла пачкать и ее.
— Я завтра выезжаю в полседьмого, — продолжил он. — Так что могу разбудить тебя в шесть, чтобы ты выехала пораньше.
— В моей комнате есть будильник, так что необязательно меня будить самому.
— Как тебе будет удобнее. Увидимся утром. — Ти пожал плечами. — Или не увидимся.
— Ти, я не собираюсь убегать от тебя, даже не попрощавшись.
— Я просто хотел сказать, что тебе решать. Я не давлю.
— Зато куча намеков.
— Все равно, тебе не обязательно считаться с моим мнением. Да ты с ним никогда и не считалась. Особенно в этом случае.
— Это не…
Несправедливо?
Неправда?
Но Ти уже ушел. И даже если бы Сиерра смогла подобрать нужное слово, то ей бы пришлось прокричать его изо всех сил, чтобы Ти его услышал.
Она проспала всю ночь в его футболке, вспоминая все, что произошло за этот день. Спала она беспокойно и встала в шесть утра, так и не приняв какого-либо решения.
Ти услышал шаги Сиерры, когда готовил себе завтрак в десять минут седьмого. Увидев, что она встала так рано, Ти понял, какое решение приняла Сиерра. Вернуться домой. И чего он так удивляется, ведь это было ясно с самого начала…
Черт побери его чувство гордости этой ночью!
Он мог бы соблазнить ее в ванной и заставить остаться. Он видел выражение лица Сиерры и должен был довести дело до конца.
Он должен был оставить ее любым путем, потому что не хотел снова ее терять.
