Айрис Оллби - Не убегай от любви
Девушка подняла на Бена затуманенный взгляд, слезы жгли, слепили глаза.
– Это не… это не ты, – прошептала она. – Ты здесь ни при чем… Ох господи, я во всем виновата. Прости меня, я не хотела, чтобы так случилось… – Ан выскочила из-за стола, опрокинув стул, ничего не видя перед собой, прошлась по комнате.
И тут же наткнулась на маленький столик, на котором стояла серебристая лампа с великолепной работы стеклянным цоколем. Столик опрокинулся, лампа с грохотом упала и разбилась на миллион сверкающих осколков.
Анабель застыла, в ужасе глядя на содеянное. Это уж слишком! Неужели все, что она может, – причинять страдания людям, ломать, разрушать все, что попадется на ее пути?
– О боже, такая красивая лампа… Прости меня, прости, – простонала она, опускаясь на колени, и судорожными движениями принялась собирать осколки.
Осколки были острыми, но девушка уже ничего не соображала и даже не почувствовала, что порезалась. Из раненой ладони потекла кровь.
– Какого черта! Ты соображаешь, что делаешь?! – заорал прямо над ее ухом Бен, схватив ее за плечи и рывком поставил на ноги. – Оставь! Николас все уберет! – Потом он сжал запястье Ан, поднял руку и яростно выпалил: – Посмотри, что ты наделала, видишь, как порезалась!
Только тут Анабель заметила ярко-алую кровь, струящуюся из раны, и, побледнев, покачнулась.
Мужчина издал какой-то нечленораздельный звук, почти скрежеща зубами от злости. Внезапно Ан почувствовала его руку на талии, другую под коленками и оказалась в воздухе. От испуга и неожиданности она судорожно вцепилась здоровой рукой в рубашку Бена. Девушка украдкой посмотрела вниз и встретилась взглядом с его глазами, сверкавшими ярче, чем осколки лампы.
– Что ты делаешь? – прошептала она.
– Необходимо заняться твоей рукой, – бросил мужчина, все еще сердясь, – а ты выглядишь так, будто вот-вот грохнешься в обморок.
– Не нужно… Я… все в порядке… Поставь меня, пожалуйста…
Бен ничего не ответил, быстрыми шагами пересек комнату, стремительно открыл дверь и остановился, едва не налетев на дворецкого. Тот невозмутимо взирал на Бена, держащего девушку на руках. Казалось, ситуация Николаса ничуть не удивила. Он что, подслушивал под дверью? – с удивлением подумала Ан. Она чувствовала какую-то странную легкость и в теле, и в голове. Может, Бен прав и она действительно слегка не в себе?
– Есть аптечка? – спокойно спросил Бен. – У нас тут небольшое происшествие – лампа разбилась и синьорина сильно порезалась осколками.
Николас перевел взгляд на поврежденную руку девушки, затем заглянул в комнату, как бы оценивая нанесенный ущерб, но ничем не выдал своих эмоций:
– Сейчас принесу все необходимое.
– Я поднимусь с мисс Анабель наверх. Надо промыть руку, прежде чем обработать рану. Мне могут понадобиться пинцет и увеличительное стекло, чтобы не оставить осколков в ране.
– Может быть, стоит связаться с врачом, мистер Блатт?
– Сначала я посмотрю сам, может быть, удастся обойтись без него. Возможно, врачебная помощь не потребуется.
Бен бросил взгляд через плечо на стол с остатками ужина.
– Да, и после того как принесете аптечку, уберите, пожалуйста, со стола. Чуть позже, когда мисс Анабель станет лучше, заварите кофе покрепче.
И пошел уверенной походкой через холл. Чувствуя спиной взгляд дворецкого, девушка не могла вырваться или попробовать сползти на пол. Придется дождаться, пока они окажутся вне поля его зрения. Голова ее лежала на груди жениха, она слышала удары сердца; глубокие, мерные толчки как бы эхом отдавались в ее голове. Слышала учащенное дыхание, чувствовала тепло тела под рубашкой. Опасная близость. Но придется потерпеть под взглядом другого мужчины – Бен не простит, если она своим сопротивлением снова унизит его. И без того ему досталось.
Да, я всем создаю проблемы, снова подумалось Ан. Только и делаю, что все ломаю, обижаю всех вокруг, порчу жизнь себе и окружающим. Господи, лучше бы я умерла.
И вдруг она ощутила странную непонятную злость, поднимавшуюся откуда-то изнутри. Девушка уже испытывала подобное прежде, но загоняла раздражение поглубже внутрь, понимая, что не имеет права давать ему волю. Раз сама во всем виновата, нечего винить других. Но чувство сродни ярости заполнило ее, зазвенело в ушах, щеки разгорелись ярким пламенем.
Как только Бен приблизился к лестнице, она взорвалась:
– Пусти меня! Я сама могу идти! Я только руку порезала – меня пока не парализовало!
Бен озадаченно посмотрел на девушку. Лицо ее пылало, глаза сверкали от злости.
– Пусти меня! – резко повторила она, и на этот раз мужчина послушался и поставил ее на пол. Глаза его потемнели от гнева.
На секунду Ан испугалась, но затем упрямо вздернула подбородок.
– А теперь, пожалуйста, вызови такси. Я бы хотела вернуться в гостиницу.
– Придется подождать, пока я не обработаю твою руку.
– Мне с таким же успехом могут сделать это в гостинице!
– Тебе сделают это здесь, – возразил Бен. – Рану необходимо промыть и вытащить все осколки, прежде чем я ее перевяжу.
Девушка попыталась было продолжить спор, но Бен властным жестом прикрыл ее рот рукой.
– Не спорь со мной, Анабель! Либо ты позволишь сделать это мне, либо мы позвоним врачу. Что ты предпочитаешь?
Она кипела от бессильной злобы, пытаясь взглядом испепелить самоуверенного мистера Блатта. Обращаться к врачу нельзя – тот начнет задавать слишком много вопросов, лезть куда не следует. Так что выбора, как оказалось, нет.
– Ну, хорошо, – со вздохом смирилась пострадавшая. – Ты займешься этим, но когда закончишь – вызовешь такси. Я хочу вернуться в гостиницу.
Девушка стала подниматься по лестнице, желая только одного – чтобы ноги не дрожали так сильно. Бен шел сзади, готовый поддержать ее, если понадобится. Один раз Ан оступилась и сразу почувствовала его руку. Анабель постаралась собраться с силами и поспешила одолеть лестничный проем. В коридоре Бен взял невесту под руку и указал на дверь ее комнаты:
– Прошу.
Молча она прошла через спальню в ванную. Бен пододвинул пробковый стул ближе к раковине, опустил ее руку под струю воды, чтобы смыть кровь, потом осторожно промокнул края раны куском ваты из стоявшей на полке стеклянной банки.
Через мгновение появился Николас с большой аптечной коробкой, лупой и пинцетом.
– Я могу вам еще чем-то помочь, мистер Блатт? – спросил он, задержав взгляд на ладони девушки.
Бен покачал головой.
– Нет, Николас, спасибо, единственное, что ты можешь сделать, – сварить кофе. Принеси сюда минут через пятнадцать.
Когда дворецкий вышел, Бен положил руку девушки на край раковины стал внимательно разглядывать рану через увеличительное стекло, все больше хмурясь.
