Софи Уэстон - Средиземноморский роман
— «Кровь динозавра», — объяснил он, кивнув на стаканчик в руках Пру. В шипучей пурпурной дряни плавали зеленые кубики льда. — Фирменный напиток. В основном вишневый сок и кола.
— Ох, — перевела дух Кристина, слегка успокаиваясь.
Пру переправила соломинку в уголок рта и радостно воскликнула:
— А у нас есть секрет!
Саймон толкнул ее.
— Нет никакого секрета.
Пру закачалась. Однако удержалась на месте. Похоже, у нее большой опыт не падать, когда сталкивают со стула, подумала Кристина.
Пру не сдавалась:
— Ты говорил, что мы можем рассказать Кристине.
Саймон нахмурился. Его взгляд многозначительно устремился в сквер. Пру упрямо продолжала смотреть на брата, но Кристина проследила за его глазами. И оцепенела. Та парочка оставалась на месте и по-прежнему держалась за руки. Но не в одиночестве. Сейчас их окружала группа смеющихся загорелых людей с манерами сплоченной компании. Среди них была и принцесса.
Кристина быстро взглянула на Саймона. Впервые с момента появления на «Леди Елене» принцесса не выглядела усталой и раздраженной. Она смеялась чему-то, сказанному одной из женщин, и казалась озорной и удивительно красивой. Именно это подумал, наверное, и знаменитый киноактер.
Увидев, как известный красавец Стюарт Дефине разглядывает мать Саймона Астона, Кристина почувствовала, что ее сердце сжалось. Бедное дитя, он знает, что его мать усталая и одинокая женщина. И для него уже не секрет, что за ней охотятся папарацци. Долг Кристины — защитить ее.
В этот миг она ненавидела Люка-Анри, но ограничилась мягкими словами:
— Если это твой секрет и ты хочешь рассказать — прекрасно. Но не думаю, что следует рассказывать чужие секреты. Может получиться нехорошо.
Саймон заметно взбодрился, и сердце Кристины дрогнуло. Неожиданно для себя она потрепала ему волосы. Мальчик явно удивился и соскочил со своего стула.
— Пошли, — произнес он в своей обычной повелительной манере. Но Кристине показалось, что он тронут ее лаской, хотя и считает ниже своего достоинства признать это.
Они вернулись на судно. Первый помощник ждал у трапа с упреками: где это Кристина шлялась, почему так долго отсутствовала на борту; приходил кто-то из портовых властей ругаться по поводу нарушения их дурацких бюрократических правил, и она должна была переводить; капитан страшно зол.
Поскольку все это было излито по-гречески злым шепотом, предполагалось, что дети ничего не поймут. Но Саймон сразу догадался.
— Они снова пытаются втоптать вас в грязь, — рассудил мальчик.
Кристина устало посмотрела на него.
— Вовсе нет… — Но, взглянув в его глаза, вспомнила, что бесполезно врать детям. — Да, черт возьми, — призналась она. — Зачем это им? Что за радость?
Казалось, Саймон тоже удивлен.
— Вот придет дядя Кай и во всем разберется, — убежденно объявил он.
Ясно, что он рассматривал такую перспективу с куда большим энтузиазмом, чем Кристина. Она чуть не выложила свои сомнения, но любовь Саймона к дяде была столь очевидна, что Кристина прикусила язык.
Вызвав Кристину к себе, капитан Деметриус минут десять с удовольствием орал на нее, прежде чем отпустить с напутствием хоть раз приготовить команде приличный обед.
— Да, сэр, — пробормотала Кристина с каменным лицом.
Вволю поиздевавшись над ней, капитан выставил ее прочь. В камбузе она дала волю своим чувствам.
— Возможно, мое сердце разбито, — задорно сказала Кристина пятнистому зеркалу над раковиной, — но я еще способна смеяться над глупостью. — Тут она осеклась, потрясенная собственными словами.
Сердце разбито? После четырех встреч, трех поцелуев и одного недостойного предложения? Смешно!
Она продолжала убеждать себя, насколько это смешно, когда раздался писк переговорного устройства. Звонила принцесса
— Кристина, будьте добры, зайдите ко мне.
Обрадованная возвращением к своим оплаченным обязанностям, Кристина пошла в салон. Она приготовилась встретить там Стюарта Дефине и его компанию, но их не было. Принцесса сидела на диване у иллюминатора в обнимку с Пру и читала ей книжку. Саймон расположился на кашмирском ковре и тоже что-то читал.
— Я хочу устроить прием на борту, — объявила принцесса.
Кристина кивнула. Кинопублика, догадалась она и выудила из кармана блокнот.
— Сколько?
— Как получится. Человек восемь, я полагаю. — Принцесса нахмурилась. — Конечно, мой муж вряд ли приедет, — чуть слышно добавила она.
Саймон не поднял головы, но яростно ударил кулаком по ковру. Кристина ничего не сказала, но сердцем была с ним.
Казалось, его мать ничего не заметила.
— И брат тоже. Не очень-то хорошо с их стороны.
Саймон отвернулся
Пру выглянула из-под локтя матери.
— Дядя Кай приедет, — объявила она.
Принцесса погладила ее по волосам.
— Конечно, милая. Мы только не знаем когда. — Она бросила взгляд на Кристину поверх головы девочки. — Таковы мужчины. Я беспокоюсь не о себе. Просто не выношу, когда бросают детей.
Кристина воздержалась от комментариев. Они вряд ли нужны. И она, и принцесса здесь были согласны. Отсутствующий принц ниже в их глазах уже не опустится, так что подобная откровенность не удивляла.
Фактически, с усмешкой подумала Кристина, лишь один человек заслуживает худшей оценки, и это Люк-Анри. И весь ужас в том, что она все еще сожалеет, что отказала ему.
На верхней палубе раздался топот ног. Следом загремели голоса. Кристина разобрала одно или два слова и захлопнула свой блокнот.
— Кажется, я только сейчас поняла, чего хотят портовые власти, — произнесла она, тщательно подбирая слова. — Прошу прошения, мадам.
Она выскочила из салона и поднялась на мостик. Встревоженная принцесса последовала за ней.
Капитана на мостике не было. С озабоченным видом стояли два члена команды. Через бухту к «Леди Елене» направлялся небольшой катер. На корме стоял начальник порта с рупором. До их слуха донеслась итальянская брань. Кристина вздрогнула.
— Нам предлагают убраться. Они хотят поставить сюда вон ту большую яхту. Мы должны были отчалить десять минут назад, — отрывисто перевела она для команды, отредактировав цветистые ругательства с катера.
Не приходилось сомневаться, что на поток итальянской ругани раздастся поток греческой. Не желая оставаться в долгу, капитан и его первый помощник свесились за борт и с азартом начали обмениваться с властями двуязычной бранью.
Один из матросов на катере увидел Кристину и что-то сказал начальнику. Капитан Деметриус проследил за указующим пальцем и тоже обернулся к Кристине.
