Люси Гордон - Море, остров, девушка...
Теперь она вспомнила, что брат Дариуса натуралист. «Он не ученый, — говорил Дариус. — Просто много работает с животными и занимается благотворительностью. Иногда появляется на телевидении, ездит в экспедиции. Он будет тебе интересен».
Так и случилось. Джексон знал свое дело, Харриет — свое, и они углубились в приятную для обоих научную дискуссию.
Дариус общался со знакомыми, говорил то, что нужно, избегал ненужного, автоматически улыбался — вел себя так, как от него ожидали. Ничто не указывало на его постоянное внимание, обращенное к Харриет и Джексону, которые сидели за столиком, наклонившись друг к другу и забыв об окружающих.
Постепенно Дариус оказался достаточно близко, чтобы услышать их разговор. Джексон сказал:
— Это зависит от того, о каких глупышах вы говорите — южных или северных…
Последняя фраза потонула в шуме, но потом Харриет произнесла:
— Жаль, что… старая ерунда… заставляет хотеть… — Джексон о чем-то спросил, и она страстно ответила: — Так всегда с procellariidae, правда?
— Что? — заинтересовался Дариус.
Джексон усмехнулся:
— Вот и мой брат. Пожалуй, вам стоит вернуться к нему, пока он не рассвирепел.
Он хлопнул Дариуса по плечу и отошел. Дариус взял Харриет под руку:
— Я едва осмеливаюсь спросить, о чем вы говорили. Кто эти процела… не помню что?
— Это название семейства буревестниковых, к которому относятся глупыши.
— Правда, что ли? В следующий раз ты заявишь, что крапивники — динозавры.
— О нет, крапивники — troglodytidae. — Харриет усмехнулась. — А ты думал, что я ничего не знаю?
— Ты неправильно меня поняла.
— Правильно, — дразнила его она. Ее глаза светились.
В нескольких ярдах от них стоял Джексон и с любопытством наблюдал за ними. Спустя пару минут он улыбнулся, словно остался доволен увиденным.
Харриет старалась подготовить себя к встрече с семьей Дариуса. Она твердила себе, что постарается найти общий язык с Мэри, Фреей, даже с Эймосом. Но удивили ее как раз дети. Фрэнки и Марк взяли ее в заложники, загнав в угол, и сели по обе стороны, чтобы она не вздумала сбежать. Чтобы умаслить пленницу, они принесли Харриет лучшие напитки и еду.
Сначала Харриет пришлось рассказать подходящую для детских ушей историю о спасении Дариуса. Потом они потребовали поведать им о других спасательных операциях. Наконец Марк спросил:
— Неужели вам не страшно?
Она задумалась:
— Не очень.
— Даже когда это опасно? — настаивала Фрэнки.
— У меня нет времени пугаться. Нужно сделать очень много.
Фрэнки огляделась по сторонам, затем наклонилась и прошептала:
— Это больше весело, чем опасно, правда?
Харриет помедлила. Нужно быть осторожной, когда общаешься с детьми.
— Нет. — Она старалась говорить твердо. — Опасность надо воспринимать всерьез.
— Да, миссис Коннор, — ответила Фрэнки с непроницаемым лицом.
— Харри. Друзья называют меня Харри, как тебя — Фрэнки.
Они пожали друг другу руки.
Дети ей очень понравились, но Фрэнки была ближе. Харриет в детстве тоже казалось, что опасность может быть веселой. Если честно, даже сейчас она иногда так думала, если дело касалось только ее. К чужим жизням следовало относиться серьезно.
— Расскажите еще про Херрингдин, — попросил Марк. — Почему вы присоединились к спасателям?
— Я шла по стопам отца. Он научил меня любить воду. У меня была маленькая яхта, на которой я выходила в море. Каждый год на острове устраиваются соревнования, и я участвовала во многих из них. В нескольких даже побеждала, — с гордостью сказала она. — У меня есть награды.
— Расскажите, расскажите, — требовали Фрэнки и Марк.
Они тоже были без ума от мореплавания, но, живя в Лондоне, едва ли могли осуществить свои мечты.
— Мама возит нас на побережье по выходным, — сказала Фрэнки, — и один человек катает нас на лодке, но потом мы возвращаемся домой.
— А что ваш отец? Он плавает вместе с вами?
— Он никогда не был там. Папа слишком занят.
— Как грустно. Он очень скучает без вас.
— Однажды он почти согласился, — вспомнил Марк. — Мы бы отлично провели время, но в последнюю минуту ему позвонили, и все отменилось. Папа пытался предотвратить расторжение какой-то сделки. Он сказал, что приедет как только сможет. Вскоре после этого они с мамой расстались. Теперь мы никуда не ездим вместе.
— Харри, как вы думаете… — начала Фрэнки.
— А, вот вы где! — воскликнула подошедшая Мэри. — Мне надо вас кое с кем познакомить.
Ребятишки застонали, но тут же поднялись. Харриет заподозрила, что Мэри нарочно разлучила их. Но по улыбке Мэри ничего нельзя было понять.
Харриет чувствовала, что произвела хорошее впечатление. Джанин и Фрея мило беседовали с ней, Марсель и Джексон тоже с удовольствием шли на контакт. Эймос пока наблюдал. Когда он обращался к ней, то был вежлив, но отстранен, будто откладывал некое решение.
Харриет ловила на себе восторженные взгляды мужчин, и когда начались танцы, у нее не было недостатка в партнерах. Первым к ней подошел Джексон, но в итоге он уступил Марселю.
— О чем думал Дариус, оставляя вас одну? — поинтересовался Марсель, быстро двигаясь по залу.
— У него были срочные дела, — объяснила она. — Я не встаю у него на пути.
— Черт возьми! И вы так спокойно об этом говорите?
— Иногда да, — озорно ответила Харриет. — Иногда нет.
— Заставляете его гадать?
— Точно.
— Вы плохо с ним обращаетесь.
— В этом есть свои плюсы.
— Тогда продолжайте. В конце концов у него лопнет терпение, вы поругаетесь, и наступит моя очередь.
Харриет никогда не флиртовала и не дразнила мужчин, но неожиданно для самой себя она игриво поинтересовалась:
— А вы будете ждать своей очереди?
— Если придется. Кстати, братик Дариус знает, что вы заигрываете с другими мужчинами?
— Дариус знает только то, что разрешаю я.
— Понял. Надо запомнить. Интересно, с чего это ему так повезло?
Харриет задумалась:
— Похоже, ему и самому это неизвестно. Когда-нибудь я ему расскажу.
Марсель расхохотался. Конечно же Дариус появился рядом абсолютно случайно. Марсель покорно улыбнулся и сдался, но, прежде чем уйти, поцеловал ей руку:
— До следующего раза.
— Могу ли я получить хоть капельку твоего внимания? Кажется, я единственный, с кем ты не проводишь время, — проворчал Дариус.
— Я всего лишь стараюсь соответствовать тебе. Едва ли Дариусу Фэлкону хочется прослыть мужчиной, который нашел себе серую мышку.
