Сьюзен Нэпьер - Безжалостная ложь
Последний, добивающий удар он нанес быстрым, как ртуть, переходом к чувственно теплым интонациям, пока ловко выхватывал трубку из омертвелой руки Клодии.
– Что вы сказали, милая? Ax – она хочет тебе передать, Марк, что загружена работой выше головы, так что, по всему, до твоего отъезда вы увидеться не сможете. Да, кстати: домой меня не жди. Заночую в отеле… Да – опять… Нет, по-моему, тебе незачем спрашивать, почему: правильные выводы ты, бесспорно, сделал… Да, привет ей, конечно, передам, спасибо за доброе отношение, но пойми, что если ты к ней относишься платонически, то я – нет. До свидания, Марк.
И положил трубку.
Клодия застонала.
Глава 5
– Вам помочь?
Ладонь Клодии задержалась на глянцевитой крыше автомобиля, она повернулась и сухо улыбнулась аккуратному молодому продавцу, подошедшему к ней.
– Я таких не видела, – пробормотала она, все еще любуясь покатыми линиями агрессивного на вид спортивного автомобиля.
– А ведь красивый, – ухмыльнулся молодой человек, не сводя глаз с Клодии. – Это – «бриклин». Мотор – «форд-В8», предельная скорость – 187 км/час. И под цвет ваших ногтей.
Клодию позабавила и его наблюдательность, и его лесть. Она даже не заметила, что броский оранжево-красный цвет автомобиля – точь-в-точь как у ее тщательно наманикюренных ногтей.
– По-вашему, мне следует его купить из соображений косметики?
– А почему бы и нет? Однако я, в общем-то, не считаю, что эта машина по-настоящему в вашем стиле. – Продавец – молодой, от силы двадцати лет, и, как ей показалось, на этой службе недавно.
– Вот как? – подыгрывая ему, Клодия подняла брови. Поскольку она была единственной покупательницей в просторном мраморном выставочном зале, он, видимо, пытался развеять скуку праздного дня. А быть может, ее белая полосатая блузка под коралловым жакетом и ярко-белая пикейная юбка выглядели настолько шикарно, что казались дорогими. Видимо, впечатлению способствовала и залихватская широкополая коралловая шляпа, которую, войдя, она сняла.
Будь она в униформе, которую носила в отеле, он бы немедленно понял, что это – не клиент.
– А что, по-вашему, в моем стиле?
– Может быть, что-нибудь побыстрее? Глаза его скользнули ниже волнистого края ее короткой юбки, и Клодия остро ощутила обнаженность своих ног. Хорошо еще, что достаточно загорели до того и кажутся обтянутыми колготками. На этот несильный загар ушло без малого все лето. У Клодии были такие черные волосы и светлая кожа, что она много лет назад отказалась от скучной процедуры загорания.
– А как насчет «феррари»? – он провел ее к серо-стальному автомобилю, главному экспонату, высящемуся на подиуме в углу зала.
Она решила чуточку его поддразнить.
– Но ведь «феррари» – такие… традиционные, или вы так не считаете? На «феррари» ездят пожилые. Не найдется ли у вас чего-нибудь… потемпераментнее?
Она скрыла улыбку, видя, насколько это его задело. Он и вправду молод. И несомненно, как всякий разумный и юный молодец-мужчина, мучительно жаждет приобрести «феррари».
– «Порше-911»?
Она махнула рыжими ногтями.
– Слишком расхоже.
Глаза его сверкнули – в нем пробудились бойцовские инстинкты, и, чтобы не рассмеяться, она повернулась к нему спиной.
– Ага! Вот это – да! Это – явно по мне! – она пропетляла мимо других угрожающе энергичных машин и остановилась перед великолепной темно-синей машиной с откидным верхом.
– «Корвет»? – не без злорадства спросил он, следуя за нею. Видимо, репутация владелиц «корветов», по его мнению, оставляет желать лучшего. – А ну-ка, войдите да примерьте, – с нетерпением отворил он дверь, пренебрегая ее нерешительностью, и выхватил у нее из руки модную кожаную папочку и шляпу, а затем буквально впихнул ее в кабину.
Ковшеобразное сиденье облегало тело Клодии, как будто сделанное специально по ее мерке, а гладкость руля доставила ее пальцам такое неожиданное удовольствие, что она даже не заметила, что юбка высоко задралась, а облокотившийся на дверь молодой человек наслаждается открывшимся зрелищем.
– Это «гринвуд», единственный экземпляр во всей стране, – самодовольно сообщил он. – И в общем-то гораздо быстрее «феррари» – правда, возможности проверить это в окрестностях Веллингтона невелики, если только вы не участница «пятисотки». – Он с любопытством следил, как она пристраивается к синему кожаному сиденью и внимательно рассматривает внушительную приборную доску. Затем перегнулся через ветровое стекло и осклабился. – Уплатите наличными или чеком, сударыня?
В ответ Клодия тоже улыбнулась. Игра окончена. Ничего настолько легкомысленного и глупого она сто лет не делала. Она вздохнула и медленно провела пальцем по гладкому изгибу руля.
– А ведь и вправду роскошная машина? Такая… такая…
– По-моему, вы хотите сказать: «сексуальная».
Молодой человек дернулся, как подстреленный, его мальчишеский задор улетучился. Он поспешно отступил от автомобиля, и пораженную Клодию пронзили невероятные глаза Моргана Стоуна.
– Э-э-э… мистер Стоун… я показывал даме автомобиль…
– А дама взяла да вас и прокатила, – с легкой иронией перебил Морган заикающегося продавца. – Как вам не стыдно, Клодия, так воспользоваться юностью и неопытностью Карла, – упрекнул он, а она зарделась, будто была виновата в большем, чем простое легкомыслие. – Дама, вероятно, знает о таких машинах куда больше вас, – сухо сообщил он пристыженному юноше, взял у него шляпу Клодии и папочку для документов и легким кивком отослал его прочь.
Клодия торопливо пыталась выбраться из машины – и обнаружила, что он загородил ей дорогу и не дает встать. Она сидела, пригвожденная к сиденью, и сердито смотрела на Моргана.
– Ну, а как по-вашему – сексуальна ли эта машина? – спросил Морган, и она вдруг припомнила название песни из репертуара Рода Стюарта, одного из своих любимых артистов. Ответ на оба вопроса, бесспорно, был утвердительным, и странное предчувствие неладного породило у нее озноб. Этим утром он был одет с такой же изысканной элегантностью, как тем кошмарным днем в Окленде: темный костюм с двубортным пиджаком, белая полотняная рубашка, тускло-оливковый шелковый галстук с орнаментом из белых вееров, похожих на раковины. Он совсем не походил на того человека, что на прошлой неделе стал главным злом ее жизни, и внезапно Клодия почувствовала себя очень плохо одетой.
– Да, очень славная, – пробормотала Клодия, разъяренная своим вынужденно подчиненным положением.
– Славная? – ему стало забавно, глаза его сузились, в уголках прорезались тонкие линии. – Это все равно что назвать Фанджо хорошим гонщиком. У вас, по всему, безбожно завышенные критерии. А на какой машине Нэш ездил не во время гонок?
