Кристин Лестер - Девушка в полосатом шарфе
Оставив этот вопрос профессионалам, Кира перешла к гардеробу. Там висело ее единственное приличное платье. Вернее, это Петра называла его приличным, а ей самой оно казалось просто никчемным. С точки зрения общепринятых норм эстетики и красоты, носить серое трикотажное платье с красивым вырезом (пусть даже и с капюшоном), достающее до середины икры, считалось делом достойным. По крайней мере, раньше, надевая его, Кира не боялась, что вызовет у кого-то отрицательную реакцию. Чаще всего, оно не вызывало вообще никакой реакции, кроме: «простенько, но со вкусом».
— Н-да. Но я не хочу наполнять гардероб такими серыми невзрачными шмотками.
Однако внутренний голос возразил, что, мол, в таких шмотках и ходят в офисах, и называется это дресс-код, за несоблюдение которого в некоторых конторах, между прочим, увольняют.
— Но почему тогда… — слабо возразила она. Но внутренний голос сурово перебил, что ее кричащие колготки, возможно, терпели из-за слабости Матвея. Кто его знает, к чему была эта слабость: к ее колготкам или к ней самой?..
Больше возразить было нечего, пришлось согласиться с таким положением вещей.
Оставался последний вопрос: что обувать вместо отверженных ботинок? Разумеется, нужны были приличные сапоги. Желательно, на низком каблуке, потому что ей никогда не приходилось жаловаться на недостаточную длину ног. Но главное — ей важно было сохранить свои ноги не переломанными. А с высоких каблуков она обязательно свалится.
И, кстати, вместо маловразумительных кабинетных чешек на плоской подошве, в которые она переобувалась из своих солдатских ботинок, тоже нужно купить что-то приличное. Кира озадаченно разглядывала свои голые ноги в зеркале. Нет, они не блещут, конечно, красотой, достойной фотомоделей, но в целом выглядят недурно. Если даже в поперечную полоску они не казались кривыми или короткими, то уж в обычных ровных колготках будут просто идеальны.
А вот интересно, как она смотрится в нижнем белье, после того как уже месяц в два часа ночи съедает по пять пирожков? Наверняка произведения местных кондитеров нашли свое новое воплощение на нее бедрах и животе! Кира откинула полу рубахи (ее любимая домашняя форма — шорты и мужская рубаха) и ущипнула себя за левый бок. Да. Фигура требует коррекции. А что, если после презентации… Кира с придыханием закрыла глаза, представив себя рядом с Дэвидом. В общем, а что, если ее кто-нибудь станет раздевать… при свете? Хотя и в темноте любой нормальный мужчина отличит стройную девушку от такой разъевшейся курицы, как она. Не хотелось бы ударить в грязь лицом перед Дэвидом. Да и перед Лео — тоже.
Стоп, стоп, стоп. Это она — о чем таком подумала? При чем тут Лео?
Внутренний голос, не в меру говорливый сегодня, тут же рявкнул ей в ответ: «О сексе, которого у тебя давно не было»!
— Но я же не буду спать с Лео только потому, что давно ни с кем этого не делала…
«Будешь! — ответил голос. — Иначе созерцание Дэвида и ночные фантазии о нем заведут тебя в клинику неврозов».
Она подарила зеркалу презрительный взгляд, как будто там мог отражаться внутренний голос. Ну что ж, приятно слышать. Ей срочно нужен любовник… Нет, ей никто не нужен, только Дэвид…
Она еще раз со вздохом осмотрела свои ноги, пару раз подпрыгнула, кокетливо завела одну за другую, прогнулась в талии, словно в танцевальном па, и неожиданно чмокнула себя в зеркале. Между прочим, когда у нее хорошее настроение, она становится почти красавицей! Это надо учитывать на вечере. В сторону Дэвида нужно поворачиваться только с улыбкой. Да, примерно вот так. Кира состроила рожицу и…
— Мама! Ты что — сдурел?!!
Она шарахнулась спиной к зеркалу и чуть не разбила его. Перед ней стоял Ян. Наверное, он открыл квартиру и, услышав ее диалоги с внутренним голосом, решил тихо прокрасться в зал. Он стоял в дверях так, что в зеркале этого было не видно. Но едва она повернулась и чуть отступила — сразу шагнул ей навстречу.
— Ян, ты меня заикой сделаешь! Почему ты не позвонил в дверь?
Его взгляд упирался в ее грудь:
— Ух ты! А тебе идет!
— Засранец! — Она судорожно запахнула расстегнутую рубаху, о которой поначалу забыла, и почему-то начала прикрываться полосатой береткой, пытаясь растянуть ее на голые бедра.
— А что ты так испугалась-то? Я же не маньяк.
— Отвернись!
— От чего? — искренне изумился он. — Ты меня стесняешься?
— Да!!!
— Брось, Кира. Мы живем вместе почти месяц, так ни разу и… В общем, чего нам стесняться?
— Все равно, я не люблю расхаживать перед мужчинами в чем попало. Даже перед родным отцом.
— Понятно. Консервативное воспитание. А… ммм… — Ян закатил глаза, подбирая слова. — А во время секса ты, наверное, любишь выключенный свет, а спишь ты, наверное, в толстой пижаме?
Кира разозлилась:
— А ты проверь!
— Про пижаму?
— Можно и то, и другое! — Она уже забыла, что стоит перед ним все так же: в расстегнутой рубахе, уперев руки в бока.
Он внимательно смотрел на нее:
— Тогда зачем ты строишь из себя недотрогу?
— Неужели ты не понял, что это — шутка! — с досадой ответила она и прошла мимо него в свою комнату. Ох, если бы он вместо этого вопроса накинулся бы на нее и начал «проверять» прямо сразу! Она бы не стала возражать!
«А как же Дэвид?» — спросил подлый внутренний голос.
— Заткнись! — крикнула она в ответ.
— А я молчу, — отозвался из соседней комнаты Ян. — Ты меня извини, я не хотел ничего такого…
А зря!
Утром она собралась за новой обувью. До магазина идти было не в чем, поэтому пришлось надеть домашние кожаные сабо.
Обувь — это главное. Платье для пятницы — потом. Костюмы для офиса — в выходные. А вот обувь… Обувь — это даже серьезнее, чем прическа. По обуви о человеке можно узнать все. Раньше Кира совсем об этом не задумывалась, а теперь поняла. Выбрав сапоги за восемьсот долларов, она некоторое время колебалась, но все-таки взяла. Сапоги оказались «самое то», как сказала бы Златка. На низком, почти мужском каблуке, золотисто-коричневые и почти до колен. К ним в пару продавалась сумка такого же цвета и перчатки. Боясь ошибиться в подборе аксессуаров, Кира согласилась и купила все это еще за пятьсот долларов.
Жизнь определенно налаживалась. Теперь можно было идти на работу. Ах, да: офисные туфли! И повернувшись к счастливому продавцу, который с трудом верил в такую удачу с раннего утра, она сказала просто:
— Да, и туфли какие-нибудь мне. Тоже срочно, а то уволят.
Продавец понимающе кивнул и мигом выставил перед ней два десятка пар из новой кожаной коллекции. Кира затосковала: такого разнообразия ей никогда не одолеть.
