Энн Вулф - Три сказки для Анны
Полный отчаяния, мистер Твизуэл вернулся домой. Служанка, заменившая ему сбежавшую Юй-Синь, как обычно, приготовила на горячее большую тарелку супа. Но когда мистер Твизуэл приподнял мельхиоровую крышку, он увидел то, что окончательно подкосило его и без того слабое здоровье. С белоснежного дна фарфорового блюдца на него смотрели серые, как сталь, глаза Фокси Финча, исполненные гнева и ненависти…
Мистер Твизуэл уронил крышку и почувствовал, как его сердце сжимает ледяная рука. Последним, что увидели его сузившиеся от боли глаза, было мертвенно-бледное лицо человека в монашеской рясе, того самого, что мистер Твизуэл встретил на кладбище неподалеку от Нечистого монастыря…
Говорят, что месть – блюдо, которое подают холодным. Но в случае с мистером Твизуэлом провидение сыграло злую шутку – ему пришлось отведать это блюдо горячим, как дымящаяся тарелка нетронутого супа…
Вега Дэвис выпустила губами несколько колечек сизого дыма и с торжествующей улыбкой оглядела окружающих. Она осталась довольна произведенным эффектом. Анна испуганно молчала, хлопая расширившимися синими глазами, Майк восторженно смотрел на нее, словно открыл в ней талант, о котором прежде не знал. В блекло-зеленых глазах Алана промелькнуло раздражение или страх – этого Вега не смогла разобрать. Впрочем, ей было наплевать, что думает по этому поводу ее бестолковый муженек.
– По-моему, ты великолепна, – прервал Майк затянувшееся молчание. – После твоей истории я начал опасаться за свою репутацию. Как тебе, Анна? – покосился он на жену, которая все еще молчала, глядя на подругу расширившимися глазами.
– Мне? – Она повернулась к Майку. – Ужасно… Я не думала… не думала, что вы будете рассказывать такое… Мне казалось, мы собрались повеселиться…
Майк расхохотался и насильно притянул жену к себе. В ее синих глазах отчетливо виднелись отпечатки недавнего страха.
– Ты слишком впечатлительна, дорогая… Тебе нужно избавиться от этого качества. Оно тебя портит… Чем больше боишься, тем страшнее становится, – многозначительно заключил Майк.
Эти доводы не показались Анне убедительными. Послушать Майка, так все просто, как бумага в клеточку…
– Ты намекаешь на то, что эта игра – избавление? – невесело усмехнулась она. – По-моему, все наоборот.
– Не дури, Анна. Всем весело, кроме тебя.
– Ну… раз всем весело… – Анна виновато улыбнулась. Может быть, Майк прав? И ей не нужно делать трагедии из того, что ее друзья развлекаются, пусть и таким странным образом. – Хорошо. Только я придумаю этой истории свой конец.
– Анна, это против правил, – насупился Майк. – Если хочешь придумывать, рассказывай свою…
– Не заставляй меня…
– Анна!
– Так вот… – Анна оттолкнула мужа и продолжила: – Фокси Финч остался жив, и они с Лизой все-таки сбежали. А мистер Твизэул просто сошел с ума, и вся эта история на кладбище ему почудилась. Недаром же с ним потащился этот Дорис Кроули… Он знал, что у наркодельца не все в порядке с головой…
– Анна! – возмутился Майк.
Анна с удивлением прочитала на его лице негодование. С чего бы это? Ведь Майк сам говорил, что это просто игра. Обычный способ скоротать время… Тогда чего он так кипятится?
– Это просто игра, – попыталась она улыбнуться Майку. Но улыбка получилась какой-то неуклюжей. – Ты ведь сам говорил…
– Портишь всю атмосферу, – недовольно пробурчал Майк.
– Это точно, – в тон ему ответила Вега. – Если хочешь – рассказывай сама. Все могут портить чужие истории, а вот придумать что-нибудь самостоятельно – кишка тонка. – Вега выпустила тонкую струйку дыма и смолкла, поймав недовольный взгляд Майка.
– Мы как малые дети, – подытожил он короткую перепалку. – Давайте успокоимся. Если Анна для своего успокоения хочет сочинять хорошие финалы – ради бога.
– Но… – Вега поморщилась и стряхнула пепел в тарелку, нервно звякнув браслетом.
– Вега, – примирительно улыбнулся Майк, – не лезь в бутылку… И не пей так много – ты становишься агрессивной.
Вега скорчила рожицу и показала Майку язык.
– Ты источаешь комплименты, как майская роза аромат, – усмехнулась она, барабаня по кружке острыми розовыми ноготками. – Впрочем, к этому я уже привыкла. Как скажете, сэр. Если леди Анна вознамерилась выступить в роли цензора – так тому и быть.
– Не иронизируй, – перебила ее Анна. – Просто хотя бы раз в жизни прими меня такой, какая я есть.
– А ты уверена… – начала было Вега, но договорить не успела.
Из глубины дома вновь послышался глухой стон.
– Да что же это, господи! – Анна хлопнула кружкой так, что остальные, стоящие на столе кружки, подпрыгнули. – Неужели никого, кроме меня, не волнует то, что здесь происходит?!
– Тш-тш… – Майк приложил палец к губам и осторожно, словно опасаясь сопротивления, погладил Анну по плечу. – Не переживай так, малыш… Конечно же волнует… Думаю, нам нужно осмотреть дом. Может быть, здесь заперта собака?
Вега чуть не поперхнулась вином. Она отставила в сторону кружку с обагренными алым краями, откашлялась и нервно расхохоталась.
– Собака! Ну конечно! Придумай что-нибудь более остроумное… По-твоему, трансильванские крестьяне запирают собак в доме? Не смеши мои уши, Майк Брануэлл!
– Тш… – зашипел на нее Майк. – Давайте послушаем… Мне кажется, что все-таки это ветер…
– Но гроза стихла, Майк. – Алан сделал робкую попытку вмешательства, но Майк посмотрел на него так выразительно, что он тут же смолк.
Однако на Анну увещевания Майка не подействовали. Если раньше она еще способна была сдержаться, то сейчас внутри нее сидело какое-то шумное, лохматое и растревоженное существо, которое никак не хотело угомониться.
– Ну хватит! – Она решительно поднялась из-за стола. – Мне все это надоело. Давайте осмотрим этот чертов дом, раз уж мы сюда попали!
– И сад, – добавил Алан, ободренный смелостью Анны. – Может быть, это что-то находится в саду…
– Это что-то… – насмешливо передразнил его Майк. – Сам ты – что-то с чем-то, Алан Дэвис. Анна и без того напугана, а ты и горазд подзуживать. Ничего здесь нет, черт возьми! И быть не может!
Анна напугана. Анна впечатлительна. Анна наивна. Господи, как же она устала от того, что к ней относятся, как к ребенку, которого нельзя выпускать на улицу без сопровождения взрослых! Похоже, они считают, что она не имеет права на собственное мнение, и любое ее высказывание, любое проявление характера воспринимается ими как «чрезмерная впечатлительность»… Если бы только она не была такой слюнтяйкой и размазней! Тогда она могла бы заставить их серьезно относиться к ее мнению! Тогда бы она…
