Агата Мур - Злюка
Джессика вообще не могла ходить на ярком солнце без темных очков. Если ей приходилось щуриться, у нее тут же начиналась мигрень. Сильные головные боли донимали еще с детства, и особенно если она нервничала. И Джессика старалась по возможности избегать всех ситуаций, которые могли бы вызвать боль.
Когда подъехала к дому, голова у нее разболелась жутко. Боль, как обычно, началась за правым глазом и быстро распространилась на всю правую сторону головы. Джессика боялась, что обычные таблетки ей уже не помогут. От такой боли спасали только сильные средства и несколько часов сна.
Но на этот раз не помогло даже самое убойное лекарство. Через полчаса Джессика уже поняла, что сегодня она никуда не поедет. Она нашла в бумажнике визитную карточку Николаса и набрала номер его мобильного телефона.
Он ответил после третьего гудка.
— Слушаю.
Джессика поморщилась и отодвинула трубку от уха. Сейчас ее раздражало все.
— Это я, Джессика.
— Я уже на набережной. Буду у тебя минут через пять.
— Нет, не надо…
Но он уже дал отбой.
Она не хотела, чтобы он заезжал к ней. Сейчас она никого не хотела видеть. Голова болела так, что Джессика ничего уже не соображала. Она достала таблетки и приняла еще две штуки.
Звонок домофона отдался у нее в голове, как колокольный звон. Джессика с трудом поднялась с дивана и вышла в прихожую. Это был Николас. Она нажала на кнопку, чтобы открыть ему дверь подъезда.
Пока он поднимался, Джессика ждала у открытой двери. Ей казалось, что она сейчас упадет. Николасу стоило лишь взглянуть на ее бледное лицо, на синяки под глазами, как он сразу все понял. Он ласково подтолкнул Джессику в квартиру и закрыл дверь.
— Что, так плохо? — Николас легонько коснулся губами ее виска. — Ты уже приняла лекарство? Да? Хорошо. Сейчас мы уложим тебя в постель.
Джессике и самой очень хотелось лечь, но при Николасе она стеснялась.
— На диван, — прошептала она.
Но Николас ее не слушал. Он подхватил ее на руки.
— Где твоя спальня?
— Там.
Джессика закрыла глаза и положила голову ему на грудь. Вырываться сейчас было бы глупо. Да и сил у нее не было никаких.
Николас отнес ее в спальню, задернул шторы и снял покрывало с кровати. Не обращая внимания на слабое сопротивление Джессики, он помог ей снять платье и бережно уложил ее на постель.
— Тебе удобно?
— Да.
Лекарство начинало действовать. Боль потихонечку отступала. Джессика уже погружалась в сонное полузабытье.
Николас укрыл ее простыней, потом сел в кресло рядом с кроватью. Он смотрел на нее с загадочным выражением, а когда убедился, что она заснула, тихонько встал и ушел.
Ему нравилось смотреть на нее спящую. Она была такая красивая: правильные, классические черты лица, белая кожа, мягкая и бархатистая, длинные пушистые ресницы, точеные чувственные губы, которые так хорошо складываются в улыбку, таящую обещание неземных наслаждений.
Спящая, Джессика была похожа на маленькую девочку, нежную и ранимую, которую сразу же хочется защитить ото всего, что есть в мире плохого и мерзкого. Николас и представить себе не мог, что у него в сердце может быть столько щемящей нежности…
Черт возьми, как хотел он, чтобы они были вместе. Всегда. Он желал заслужить ее уважение и доверие, ее любовь. И чтобы скорее она стала его женой! Он понимал, что после того, как первый брак Джессики закончился так трагично, она, наверное, не скоро решится опять выйти замуж. Вряд ли она готова поверить в то, что он действительно ее любит, что с его стороны это не просто физическое влечение, что все гораздо серьезнее…
Искушение отменить все намеченное на сегодняшний вечер и остаться у Джессики было велико, но Николас понимал, что она вряд ли обрадуется такой нежной заботе с его стороны. Он уже начал разбираться в ее характере и знал, что она не любит, когда к ней проявляют непрошеный интерес.
Он тихонько вышел из квартиры и поехал домой.
Джессика открыла глаза. Вокруг было темно. Она снова зажмурилась и погрузилась в тяжелый сон.
Окончательно она проснулась уже наутро.
Ужасно хотелось пить. И есть.
Стакан свежего апельсинового сока буквально вернул ее к жизни. На завтрак Джессика поджарила тосты с сыром, сделала большую миску овсяных хлопьев с молоком и сварила крепкий кофе с сахаром. Потом она приняла душ, оделась и сварила себе еще кофе.
У нее не было никаких определенных планов на сегодняшний день. Что-нибудь она обязательно придумает. А пока Джессика взяла с собой фрукты, минеральную воду и уселась в шезлонге на балконе.
Ей надо было о многом подумать. Например, о вчерашнем явлении Николаса. Когда Джессика засыпала, он сидел рядом. Когда же она проснулась ближе к вечеру, его уже не было. Интересно, сколько он оставался у ее постели? И зачем ему это было нужно? И самое главное, действительно ли она хочет знать ответ.
Пока Джессика была в душе, телефон звонил дважды.
Она только теперь вспомнила об этом, вернулась в гостиную и прослушала сообщения на автоответчике. Первый звонок был от Николаса, второй — от Салли.
Сначала Джессика перезвонила Салли и извинилась за свое отсутствие на вчерашнем благотворительном балу.
— Теперь с тобой все нормально? — в голосе Салли слышалось искреннее беспокойство.
— Нормально. Полностью оклемалась и готова к дальнейшим подвигам, — уверила ее Джессика. — Как вчера все прошло?
— Замечательно!..
Они еще поболтали о том о сем. Положив трубку, Джессика собралась позвонить Николасу, но пока искала карточку с номером, телефон зазвонил.
— Алле?
— Доброе утро, Джессика. Ты хорошо спала?
От одного только голоса Николаса сердце Джессики забилось чаще.
— Хорошо, спасибо, — вежливо отозвалась она.
— Спасибо за что?
— Джессика вдруг смутилась, хотя причин для смущения вроде бы не было. Она сказала «спасибо» просто из вежливости. Потому что так принято. Неужели он подумал, что она благодарит его за заботу, за то, что он сидел с ней, больной и несчастной? За то, что он не оставил ее одну, пока не подействовало лекарство и она не заснула?.. Просто спасибо.
Конечно, она не видела Николаса, но почему-то была уверена, что он улыбается.
— Не хочешь поехать со мной на пикник?
Джессику даже слегка напугал его решительный напор. Этот мужчина действительно не отступится просто так.
— А если я откажусь, что ты будешь делать? Уединишься в студии и станешь писать картину?
Он рассмеялся.
— Что-то вроде того.
От этого смеха по телу Джессики прошла сладкая дрожь. Она и представить себе не могла, что простой смех может быть таким притягательным и влекущим, таким сексуальным.
![Ноэл Кауард - Рисунок жизни [=Планы на жизнь]](/uploads/posts/books/228880/228880.jpg)
