Триш Грейвз - Только однажды
— Мужчины печально известны своим небрежным отношением к водным процедурам.
— Если ты думаешь, что я позволю себя вымыть, то ты глубоко ошибаешься.
Шеннон изобразила обиду:
— Ты меня боишься?
— В точку.
— Что такого я могу тебе сделать?
— Ты будешь дотрагиваться до меня.
Шеннон смело подошла к Рику, несколько преувеличенно покачивая бедрами, она специально тренировалась на кухне, когда готовила ужин, и, видимо, все сделала правильно, потому что кадык Рика заходил вверх-вниз, и нежно провела ноготком по его небритому подбородку.
— Большой и сильный парень боится моего прикосновения?
— Ты правильно поняла. — Голос Рика слегка дрожал.
— Почему?
— Потому что ты пытаешься меня соблазнить. А этого делать нельзя.
Она погладила его волосы и убрала их назад, затем провела рукой по шее и здоровому плечу.
— Уверен?
Глаза Рика закрылись, словно от боли.
— Нет.
— Вот что я тебе скажу. Если ты позволишь мне тебя искупать, я обещаю себя хорошо вести.
Рик открыл один глаз.
— Обещаешь не пользоваться моей беспомощностью?
— Обещаю.
Рик прищурил открытый глаз, как бы измеряя ее честность.
— Ладно.
Сердце Шеннон запрыгало от счастья. Как она хотела увидеть обнаженное тело Рика еще раз! Как хотела прикоснуться к нему и вдохнуть запах его кожи! Как хотела доставить ему удовольствие!
Она рассказала о своей дилемме Диане за ленчем в тот день. Диана изумленно разглядывала ее с минуту, прежде чем ответить:
— Правильно ли я тебя понимаю? Мужчина — шикарный, сексуальный, сильный — отказывается заниматься с тобой сексом, потому что считает, что ты его используешь?
— Да, — мрачно ответила Шеннон. — Он даже не спит со мной в одной кровати. Ночует в комнате для гостей.
— Мы ведь говорим о Рике? Рике Хардисоне, неутомимом самце?
— Он самый.
— Рик Хардисон, который до встречи с тобой менял женщин каждую неделю?
Шеннон нахмурила брови:
— Каждую неделю?
— Это же здорово, Шеннон!
— Менять женщин каждую неделю?
Диана кивнула:
— Обрати внимание. Это важно.
Шеннон попыталась отогнать от себя мысль о масштабах этого разврата.
— Почему?
— Ты не понимаешь? Он не хочет, чтобы ты его использовала.
— Да знаю я! Я тебе только что это сказала.
— Но ты понимаешь, что это уникальный случай?
— Я думала об этом! — Шеннон понизила голос, так как люди за соседними столиками стали на нее оглядываться. — Но почему?
— Милая, ты относишься к нему так, как он и все мужики всегда относились к женщинам. И он от этого бесится. — Диана расхохоталась. — Это так смешно.
— Как бы смешно это ни было, это не решает моей проблемы. — Шеннон наклонилась ближе. — Я хочу его. А он не хочет мне уступить.
Несколько секунд Диана задумчиво постукивала вилкой по губам, потом ее глаза загорелись.
— У меня есть три слова для тебя.
— Что?
— Губка для ванной.
Эти слова не выходили у Шеннон из головы весь день. Сейчас, когда момент настал, у нее от возбуждения закружилась голова. Шеннон протянула руку. Рик засомневался, но потом заключил ее ладонь в свою. Она подняла его на ноги и повела в кухню за руку, как маленького мальчика. Только этот маленький мальчик возвышался над ней, а прикосновение его сильной руки волновало. На кухне Рик послушно остановился возле стула рядом с раковиной.
Шеннон опустила губку в мыльную воду, а затем стянула с Рика штаны, и он отпихнул их ногой.
Решив пока что оставить трусы на нем, она указала на стул:
— Садись.
Рик подчинился, а затем решил не упустить случая устроить Шеннон допрос:
— У тебя есть братья или сестры?
Шеннон отжала губку.
— Двое старших братьев.
— Чем они занимаются?
Шеннон с улыбкой повернулась к Рику и, откинув со лба его волосы, стала делать массаж.
— Фрэнк — священник, а Джеймс — инженер.
Затем она убрала губку и по выражению его лица поняла, что Рику нравилось то, что она делала. Снова намочив и отжав губку, Шеннон принялась за шею.
— М-м, — застонал Рик. — Твои родители живы?
— Да. Они в Бельвилле.
— Где это?
— В центральной Пенсильвании. Я жила там, до того как переехала сюда. И встретила тебя.
Шеннон обтерла его здоровое плечо и окунула губку в воду.
— И чем твои родители занимаются?
— Мой папа — пресвитерианский священник. — Губка скользнула вниз по его мускулистой руке. — Мама — жена пресвитерианского священника. Если ты знаешь что-нибудь о жизни пресвитерианских священников, то понимаешь, что такое полный рабочий день.
— Каково это быть дочерью священника?
Шеннон пожала плечами, чувствуя, как ее телом овладевает приятная истома, когда она прикасалась губкой к телу Рика.
— Здесь все по-прежнему. Правила для детей священников иные, чем для остальных детей.
— Готов поспорить, это так. Особенно в маленьком городке, да?
Удивляясь его проницательности, Шеннон кивнула.
— Чувствуешь постоянный контроль. Стоит сделать что-нибудь неправильно или совершить какую-нибудь шалость, в воскресенье папа узнает об этом так или иначе.
— М-м-м, — заурчал Рик, когда Шеннон провела теплой губкой по его груди. — Отлично звучит.
— Что? — Шеннон остановилась.
Рик откинул голову.
— Все бы отдал за опеку родителей. — Он уперся локтем в спинку стула и прислонил голову к стене. — Мои родители умерли, когда я был совсем ребенком, и меня вырастил дедушка. Не очень-то много внимания он мне уделял.
— А мне, наоборот, слишком много. — Шеннон с задумчивым обожанием разглядывала его живот. — Странная мы пара, правда?
Рик открыл глаза и лениво посмотрел на Шеннон.
— Так вот в чем дело, ангел? Ты решила взбунтоваться против строгого воспитания, заведя роман с мужчиной, которого твои родители возненавидели бы с первого взгляда?
Шеннон опустилась на колени, чтобы вымыть его ноги.
— Возможно, в некоторой степени, — признала она через несколько секунд. — Но это не единственная причина. — Губка скользнул вверх по мускулистой икре. — Я имею в виду, что бунт предполагает выставление моих грехов напоказ перед ними.
— И ты, конечно же, не собираешься выставлять меня напоказ?
Шеннон принялась за другую ногу.
— Не потому, что я тебя стесняюсь.
— А разве не стесняешься?
— Нет. — Она кинула губку в раковину и протянула руки к трусам Рика. — На самом деле мне льстит, — Шеннон поцеловала его твердый живот, вдыхая запах мыла и кожи, — что такой сексуальный мужчина, как ты, — ее пальцы скользнули под резинку трусов, и Рик помог их снять, приподняв бедра, — привязался ко мне. И таким способом я хочу сказать тебе спасибо.
