Инид Джохансон - Взаимный интерес
— Дезерт.
Грегори не винил ее за подозрительность. Но как же отвратительна была ему эта глупая, никчемная игра. На миг его едва не одолело искушение открыться Лив, рассказать все начистоту. Но в таком случае она непременно задастся вопросом: а чего ради он согласился на сделку, если ему не нужны деньги? И разумеется, быстро найдет правильный ответ. А тогда только ее и видели. Потому что пока — пока! — Лив еще не хотела того же, чего хотел он: настоящего брака по любви.
Но это вопрос времени. А когда настанет подходящий момент, Грегори откроет ей свою тайну и она простит ему обман, потому что поймет: иначе поступить он не мог.
— Ну что, поедим? — предложил он, однако ничуть не удивился, когда Лив, едва усевшись за стол, тотчас попросила:
— Расскажи мне о нем.
— А что именно тебя интересует? — Грегори отпил из бокала.
Ну, теперь держись! Любопытство присуще всем женщинам без исключения. Лив наверняка захочет узнать всю подноготную мифического Джилла-Джима. Что ж, придется придерживаться как можно ближе к истине и рассказывать о себе. Так хотя бы не запутаешься. Хватит выдумывать, а то снова не вспомнишь, что наплел накануне.
— Все, — ответила Лив.
Она решила, что эта тема как нельзя лучше поможет скоротать время. А то им просто не о чем беседовать. Слушать о человеке, которого никогда не встречала и, скорее всего, никогда не встретишь, куда предпочтительнее, чем сидеть в тягостном молчании или ввязываться в чреватый самыми неожиданными последствиями разговор на личные темы.
— Ну ладно, — легко согласился Грегори. Именно этого он и ожидал. Тем лучше — не потребуется слишком долго объяснять потом, когда он наконец решит ей признаться. Потому что, когда сей желанный миг настанет, это будет означать, что Лив любит его так же сильно, как и он ее. А тогда им будет уже не до разговоров. Тогда…
Он торопливо допил вино и оторвал жадный взгляд от розового язычка, которым Лив как раз слизывала ароматный соус с губ. Грегори и сам приступил к еде, попутно излагая сжатую автобиографию.
— Мы с ним ровесники. Учились в одной школе, потом на экономическом факультете в Лондоне…
Так вот почему у Грегори такая правильная речь, столь непохожая на обычный говор городских низов, подумала Лив, пробуя вино. Выходит, он получил хорошее образование. Отчего же теперь, в тридцать четыре года, ему приходится зарабатывать на жизнь малярными работами? Пожалуй, надо будет спросить его. Но не теперь, когда-нибудь потом, перед разводом. Стоп! Надо сосредоточиться. Она ведь собиралась слушать про друга Грегори, а не гадать о нем самом!
— Еще студентом он начал потихоньку играть на бирже, и весьма успешно. Со временем у него образовался не слишком большой, но все же довольно приличный капитал — где-то с миллион. Тогда он начал скупать разорившиеся предприятия, снова ставить их на ноги и продавать. А на сегодня он один из самых богатых людей в стране.
— Ну и на здоровье. — Похоже, это сообщение Лив не слишком заинтересовало. — А семья у него есть? Родители, жена, дети?
Грегори подлил им обоим вина. Да, колоссальные богатства Лив не прельщают. А ведь у большинства женщин глазки бы так и разгорелись. Но Лив, его Лив, куда сильнее интересовали чисто человеческие стороны жизни его мифического друга. Нет, определенно второй такой не найти. Такая подруга жизни ему и нужна!
Именно эти соображения побудили его поделиться с Лив сведениями о том периоде своей жизни, о котором он до сих пор никогда и никому не рассказывал. Она, разумеется, не осознавала, какое доверие ей оказано, думала, что речь идет о друге Грегори. Но все равно до чего же приятно было излить ей душу!
— Мои… — Тут Грегори вовремя спохватился. — Его родители не смогли создать то, что принято называть домашним очагом. Жили не по средствам, а сыну внимания почти не уделяли. Никогда и никуда его не водили, не играли с ним. Пока он не начал ходить в школу, единственным человеком, который с ним возился и любил его, была няня.
— Бедняжка! — тихонько воскликнула Лив; глаза ее затуманились. — Как же ему было грустно и одиноко!
Оказывается, за внешней холодностью этой девушки таилась не только страстная и чувственная натура, но и доброе, впечатлительное сердце. Каких трудов стоило Грегори усидеть в кресле, когда так и подмывало одним прыжком оказаться рядом с любимой. Обнять, прижать к груди, прильнуть губами к ее мягким губам и не отпускать до тех пор, пока обоих их не унесет волна взаимной страсти. Но надо было держать себя в руках, не поддаваться приливу чувств.
— Ничего подобного, — возразил Грегори сухо, хотя голос с трудом повиновался ему. И оттого слова его прозвучали чуть ли не язвительно. — Его няня, миссис Кроули, дала ему все, в чем он нуждался. Научила его ни от кого не зависеть, всегда оставаться самим собой и отличать хорошее от плохого. Она была строгой, но справедливой и стала ему куда лучшей матерью, чем та красавица, что произвела его на свет. Родная мать едва ли помнила о существовании мальчика. Вся ее жизнь была занята светскими развлечениями. Она постоянно искала — и находила — поклонников, а на сына у нее времени не оставалось.
— Ты ее знаешь, да? — задумчиво спросила Лив. — Такое впечатление, будто ты очень хорошо с ней знаком.
— Видел пару раз, — лаконично отозвался Грегори.
Черт возьми, это была почти чистая правда! В памяти его сохранились лишь редкие, разрозненные воспоминания о красивом, скучающем личике, роскошных нарядах, аромате дорогих духов, звенящем смехе. Но не о любви.
Чтобы предотвратить дальнейшие нежелательные расспросы, Грегори поспешил продолжить:
— Когда Джиллу было двенадцать и он почти все время проводил в закрытой школе, родилась его сестренка, Кэтлин. А еще через пару месяцев мать сбежала с каким-то греческим судовладельцем. Как потом выяснилось, роман этот тянулся уже давно, так что Кэтлин приходилась ему сестрой лишь по матери. Последовал развод, после которого его отец, человек весьма сдержанный и замкнутый, окончательно погрузился в себя. Приезжая домой на каникулы, Джилл замечал, что тот не обращает на Кэтлин никакого внимания. Что было, в общем-то, неудивительно, учитывая обстоятельства рождения девочки.
— Но малышка была ни в чем не виновата! — с жаром возразила Лив.
Ей всегда было жалко несчастных детей. Какой ужас, когда тебя не любят родители. До чего же повезло ей: второй такой нежной и заботливой мамы, как у нее, днем с огнем не найдешь!
— Конечно, Кэтлин тут была ни при чем, — согласился Грегори, невольно улыбаясь пылкости Лив. — Надо отдать должное и отцу Джилла: он оставил для Кэтлин няню Кроули, хотя сам находился по уши в долгах. Только об этом никто не знал. Джилл охотно помог бы ему, когда начал зарабатывать, но он тоже ничего не знал. Правда всплыла лишь после смерти отца.
