Шэрон Фристоун - В вихре желания
– Перестаньте. Давайте пройдем внутрь и немного остынем.
Он подхватил Франсуа за руки и поднял вверх так, что тот, радостно визжа, закачался, как на качелях. Бросив на раскрасневшееся лицо Жермены лукавый взгляд, Винсенте авторитетно заключил:
– Твоей сестре жарко, Франсуа, а мы, рыцари, должны заботиться о дамах.
Все трое, все еще в купальных костюмах, сидели на кухне и с аппетитом поглощали ланч, состоящий из множества холодных блюд, салатов и свежих фруктов.
Когда Жермена предложила переодеться, Винсенте торопливо заметил, что в этом нет никакой необходимости, так как у Николаса и Китерии сегодня выходной. Сейчас они уже уехали и до завтра не вернутся. Так что можно на время забыть об условностях.
Запив еду минеральной водой, девушка откинулась на спинку стула. Почему же все-таки так изменилось отношение к ней Винсенте? Куда подевались его мрачные и насмешливые взгляды? Впрочем, сейчас она была слишком счастлива, чтобы задумываться о таких пустяках. Как же хотелось ей забыть, хотя бы на время, о цели своего приезда и просто наслаждаться отдыхом.
– Ну как, наелся? – с улыбкой спросила она по уши перемазанного клубничным соком Франсуа, который пытался запихнуть в набитый рот еще одну ягодку.
– Да, – ответил он и, широко зевнув, с сожалением добавил: – Больше не лезет!
– К тому же ты очень устал, – мягко сказал Винсенте, вставая. Он подхватил мальчика на руки и подбросил вверх. – Теперь оруженосцу следует поспать.
Жермена ожидала бурных протестов, но, к ее изумлению, малыш положил голову на широкое плечо Винсенте и сонно пробормотал:
– Слушаю и повинуюсь, сеньор Дон Кихот.
Эта картина растрогала бы даже статую в столовой сеньоры Ромеро: смуглая, сильная мужская рука, ласково прижимающая к плечу темноволосую головку ребенка. Прямо как отец и сын, подумала Жермена, и ее сердце мечтательно и сладко сжалось.
– У меня такое впечатление, будто вы тоже вознамерились вздремнуть, – вывел ее из задумчивости насмешливый голос Винсенте.
Покраснев, она торопливо вскочила на ноги:
– Нет! Разумеется, нет. Дайте его мне. – Ее густые каштановые волосы уже почти высохли и теперь в живописном беспорядке падали на плечи. – Я отнесу его в кровать. – И она протянула руки.
Винсенте посмотрел ей в глаза, томительно медленным взглядом окинул все ее тело, бессовестно задерживаясь там, где ткань купальника опасно обнажала грудь и бедра. Губы его тронула ироничная улыбка:
– Нет, я сам. А вы пока что-нибудь наденьте, а то я и вас затащу в кровать.
Она ощетинилась, как разъяренная кошка:
– Разве что в мечтах!
– О, это я уже давно сделал, – хрипло ответил он. – И, не будь у меня сейчас на руках Франсуа, я бы воплотил свои мечты в реальность. – В глазах его все ярче разгоралась искра желания, и Жермена ощутила, как в ней вспыхивает ответное пламя.
– Вы просто несносны, – улыбнулась девушка и с сожалением покачала головой. Заметив, что мальчуган сладко спит, прислонившись к плечу Винсенте, она тихо сказала: – Идемте за мной.
Поднявшись в спальню, Жермена прошла в комнатку Франсуа и сняла с маленькой кроватки покрывало:
– Кладите его сюда.
– Да уж сам вижу, – шепотом огрызнулся Винсенте, осторожно укладывая спящего ребенка.
– Простите, – смущенно извинилась она. – Я вовсе не хотела вас обидеть.
– Ничего, – примирительно сказал тот.
Выпрямляясь, он задел ее плечом и машинально протянул руку, чтобы поддержать…
Этого легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы Жермена вздрогнула и напряглись.
Ее сердце билось так громко, что, казалось, вот-вот разбудит малыша. Опустив голову, Девушка начала поправлять покрывало на кровати. Только бы не смотреть на стоящего рядом мужчину.
– Расслабьтесь, Жермена. Лично я собираюсь принять душ и переодеться. Вы можете сделать то же самое. – И, бросив прощальный взгляд на спящего ребенка, Винсенте вышел из комнаты.
***Жермена смыла с волос остатки шампуня, выключила душ и, выйдя из кабинки, завязала белое пушистое полотенце узлом на груди. Подойдя к удобно висевшему на стене фену, она занялась своей прической.
Мысли ее обратились к событиям истекших двух дней. Когда Винсенте встретил их в аэропорту, она была удивлена, но не могла отрицать, что сердце ее тревожно и радостно сжалось, – как и при первой встрече. И все-таки… Можно ли верить этому человеку? Сначала циничный «плейбой»… потом Дон Кихот… И, в конце концов, античный бог… Взгляд ее упал на висевшее рядом с феном зеркало, и рука, расправляющая волосы, замерла. Мечтательно-задумчивое выражение собственного лица почти испугало Жермену. Вот так же, наверное, замирала у зеркала ее мать, Селестина, ожидая дона Мануэля.
И все же… Неужели она влюбилась? Нет, это совершенно невозможно! Она не могла полюбить этого человека! Физическое влечение, похоть – что угодно, но не любовь! И, с удвоенной энергией занявшись волосами, она попыталась направить мысли в другое русло. Лучше проанализируй информацию, полученную сегодня утром по телефону, приказала она себе. Ведь все говорит о том, что против компании дона Ромеро действует Перейра-старший. Но, увы, перед глазами стоял только Винсенте. Жермена вспомнила тот первый вечер, когда она прямо на улице, на глазах у случайных прохожих таяла в его объятиях. Откровенно говоря, она была готова отдаться тогда этому незнакомцу. Поэтому нет ничего странного в том, что он поверил, будто она и есть содержанка старика, А сегодня в бассейне!.. Она опустила голову… Баста! Решено. Теперь она будет держать дистанцию. Во всяком случае, до тех пор, пока не пройдет это проклятое собрание акционеров.
Кого ты пытаешься обмануть? – почудился ей насмешливый женский голос. Ты моя дочь, Жермена. Вот почему ты таешь от одного его прикосновения.
Вздохнув, девушка отложила расческу и провела ладонью по волосам. Кажется, все. Она потянулась к выключателю фена… Но ее опередила другая рука.
– Что?.. – В полной тишине ее восклицание прозвучало как крик.
Обернувшись, Жермена увидела Винсенте. Жужжание фена скрыло его шаги.
Его ладонь погрузилась в блестящие, гладко расчесанные пряди ее волос и с удовольствием прошлась по всей их длине. Он выдохнул хрипло и страстно:
– Они прекрасны, как литое золото.
Жермена вздрогнула. На ней ничего не было, кроме полотенца, а Винсенте стоял так невыносимо близко…
– Ч-ч-что… что вы здесь делаете? – запинаясь, промямлила она.
Зажав в руке темно-золотую прядь, он несмело потянул ее к себе, заставляя запрокинуть голову.
– Целую вас. – И губы его медленно, как будто давая возможность Жермене возразить, приблизились к ее губам.
