Дороти Уильямс - Один из многих
— Ему следовало быть королевским адвокатом. — сердито проворчала она. — Провел такое расследо… — Неожиданно запнувшись на полуслове, Абигейл с расширившимися глазами рванулась к двери, намереваясь догнать Уортера.
Леонард резким движением преградил девушке путь. Он быстро захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.
— Выпустите меня!
— Нет.
— Мне надо поговорить с адвокатом.
— Зачем?
Рассерженно топнув ногой, она воскликнула:
— Не ваше дело! Пропустите меня!
— Нет, — негромко, но твердо возразил он. — Вы солгали адвокату. Я не целовал вас, после того как запер дверь.
— Вы вообще не должны были целовать меня!
— Я знаю!
— Так что же?
— Зачем вы сказали об этом? Могли бы промолчать…
Не желая обсуждать эту тему, Абигейл надела плащ и вызывающе посмотрела на него:
— Отойдите от двери.
— Нет. Вы способны причинить мне массу неприятностей.
— Я вовсе не собираюсь этого делать! — заявила она. — Я вообще не мстительна! Леонард, мне необходимо поговорить с мистером Уортером. По другому вопросу, честное слово!
— Расскажите мне об Уилфриде Брауне, — сказал он, не двигаясь с места.
— Нет.
— Расскажите!
— Зачем? Вы хотите оправдать свою враждебность ко мне? — резко спросила Абигейл.
— Браун покончил жизнь самоубийством?
— Это был несчастный случай, — резко заявила Абигейл.
— Хорошо, пусть будет так, — согласился он с легким кивком. — Я не понимаю, как вам это удается, но вы с первого взгляда пробуждаете в мужчинах определенные чувства. Хорошо. Расскажите мне тогда о Греге.
— Я не знаю парня по имени Грег.
— Зато он вас знает. Грег говорил, что вы были его любовницей. Что вы бросили его ради кого-то другого. «Бабочка, которая перелетает от мужчины к мужчине, как с цветка на цветок», — сказал он о вас. Вы обвиняли меня в том, что я плохо отношусь к женщинам. Но ведь вы сами, мягко говоря, не слишком хорошо обходитесь с мужчинами, разве не так?
— У меня есть веские причины для этого, — с горечью проговорила Абигейл.
— И эти причины заставляют вас быть такой, какая вы есть?
— Нет! — с негодованием воскликнула она. — Я совсем не такая, как обо мне говорят! Господи, если мужчины видят хорошенькое личико, неплохую фигурку…
— Прекрасную фигурку, — поправил Леонард.
— Хорошо, — согласилась она, — прекрасную! И из-за того, что я не хочу встречаться с ними, не хочу выслушивать их дурацкие комплименты, они начинают плести обо мне небылицы, начинают хвастать, что спали со мной! Ну разве это нормально? Ответьте мне как мужчина — это нормально? Я ведь не сплетничаю о своих знакомых! Какого черта они сочиняют сплетни обо мне? И, между прочим, делают это постоянно! Хотите знать — мой папаша начал приставать ко мне, едва я стала девушкой! И ожидал от меня ответных знаков внимания. Впрочем, какой он мне отец, — с горечью проговорила она. — Приемный!
— Вас удочерили? — удивленно спросил Леонард.
— А что в этом такого?
— Ничего. Простите.
— Я не знаю, чья я дочь! — выпалила Абигейл. — Не могу сказать, что я похожа на отца или на мать, что я пошла характером в тетю Элис или дядю Фреда. Чьи гены сделали меня такой, какая я есть? — риторически проговорила она. — Кто несет ответственность за мою агрессивность? Или это результат плохого воспитания? Не знаю.
— И это все оправдывает?
— Разумеется нет! — сердито сказала она. — Но мое поведение вовсе не безнравственно, не аморально — вы понимаете, о чем я говорю!
— С какого возраста вас удочерили?
— С рождения. И я побывала не в одной семье. Я оказалась трудным ребенком, — объяснила она со слабой улыбкой. — Не задерживалась долго на одном месте. И не смейтесь!
— И не собирался. А вы пытались разыскать своих настоящих родителей?
— Да, но безуспешно. Не было никаких документов. Меня нашли в телефонной будке. А «Бэрборг» — это название больницы, в которую меня передали. Вам никогда не понять, что это такое — узнать, что тебя нашли в телефонной будке! — Она отвернулась, изо всех сил стиснув пальцы и пытаясь успокоиться. — Если вы считали, что у меня трудный характер, если приложили столько усилий, чтобы собрать все сплетни, которые подтверждают, это, то зачем вы пригласили меня сюда? Только не говорите, что со скуки!
— Мне был нужен историк.
— Я что, единственная на свете?
— Ладно, оставим эту тему. Расскажите мне об Уилфриде Брауне.
— Зачем? — резко спросила она.
— Я не люблю ошибаться в людях, — откровенно ответил Леонард.
— Уилфрид был глупцом. Пятидесятилетний мужчина, который надеялся вернуть ушедшую юность. Или вообразил себе что-то подобное. Я не понимаю, о чем он думал? — В ее голосе звучала усталость. — Могу сказать только, что с самого первого дня моей работы в музее Уилфрид преследовал меня, изыскивая любые предлоги, чтобы зайти в мой кабинет, постоянно сталкиваясь со мной в коридоре, подкарауливая в буфете. Он вечно находил повод, чтобы заговорить со мной, дать мне совет, похвалить меня, сделать комплимент…
— Вам не следовало давать ему повод, — сухо вставил Леонард. Абигейл пропустила это замечание мимо ушей.
— Затем он начал писать мне записки, звонить домой, присылать цветы. Ничего этого мне не было нужно!
— Почему вы не заявили о сексуальных домогательствах?
— Не прикидывайтесь! Никто никогда не верит, что женщина сама этого не хочет. Я вовсе не желала, чтобы мое имя трепали по судам только для того, чтобы потом заявить, что я сама во всем виновата. Он выглядел таким безобидным, таким невинным! Немолодой толстячок с брюшком и заботливой женой!
— Однако он ее бросил.
— Это она его бросила! Из-за всех этих его фантазий. Она единственная, кто верил в то, что я вовсе не соблазнительница. Она прекрасно знала своего мужа, знала, что он собой представляет. Она как-то сказала, — с глухим смешком добавила Абигейл, — что если я и уведу его, то очень скоро верну обратно! Это прозвучало так, словно она хотела, чтобы он ушел.
— Почему вы не пожаловались директору музея?
— Я попыталась. Но он сказал, что это мои проблемы и я сама должна с ними разобраться. Он даже не захотел меня слушать! — воскликнула она, вспоминая свой гнев. — Заявил, что Уилфрид работает в музее уже тридцать лет и у них никогда не было с ним никаких проблем, пока они не приняли на работу меня.
— Значит, и тут вы оставили свой огненный след!
— Замолчите! — взбешенно закричала Абигейл. Она была на грани срыва. — Уилфрид не верил, что я не хочу его! Я испробовала все способы, чтобы заставить мучителя остановиться. Я придумывала себе приятелей, ревнивых любовников… Я не знала, что делать. Знаете, даже обратилась за советом в полицию. Там мне сказали, что в его действиях нет оскорбления или угрозы, и поэтому они ничего не могут сделать. А потом один из полицейских попытался назначить мне свидание! Прекратите смеяться! — рассерженно воскликнула она.
