Tanza Liz - Я просто отступлю…
Эмма стояла, облокотившись на соседний денник и слушала весь наполненный гневом и боли разговор любящих друг друга брата и сестры. Слушала и чувствовала, как ее сердце разрывается, как ее разум окутывает пелена злобы и ярости. Ярости на саму себя. За то, что ушла. За то, что бросила тогда утром и даже ничего не сказала. Не оставила записки. Не узнала имя. Не поинтересовалась самочувствием. Просто сбежала, как делала это много раз до нее. Но Эмма даже и предполагать не могла, насколько сильно кольнет ее поступок хрупкое, нежное, чувственное сердечко человека, с которым Свон было также хорошо и жгуче приятно, как не было ни с кем и никогда и вряд ли уже когда-нибудь повторится. Но только ли дело в сексе? Только ли поэтому Эмма переживала все эти годы? Или быть может это только внешняя оболочка? За которой скрывается чувственный мир любви и взаимопонимания?
Кто знает? Никто. Даже Эмма не понимает сейчас своих чувств и эмоций. Глядя на стремительно удаляющуюся спину брюнетки, Свон не знает и крайне не понимает, что творится в ней самой и в ее скрытой потемками душе.
Эйден еще несколько минут стоял и обдумывал слова сестры. Он еще больше запутался и злился сам на себя за это. Непонимание, которое поселилось между ними его вгоняло в отчаяние. Брюнет медленно вышел из денника и взглядом наткнулся на Эмму. Он понял, что она все слышала и сейчас парню хотелось поддержки от своей любимой девушки.
– Что мне делать, как мне ей помочь?
– Не лезь, – коротко сказала Эмма, а потом поддавшись совершенно противоположным сейчас чувствам подошла к Эйдену и, обняв его, уткнулась носом ему в грудь. Свон понимала, как трудно Эйдену видеть сестру в таком состоянии. Но также знала, что его вмешательство только усугубляет и без того болезненное положение его любимой сестры, которая даже не может поделиться своими переживаниями с братом.
– Эмма, хорошо, что у меня есть ты. Я не знаю, чтобы я делал в такой же ситуации, – прижимая Эмму к себе, говорил Эйден, – ты слышала? Она нашла ее… но от того, что она не хочет быть с ней, Реджина совсем потеряла разум. Этот Лори, черт его побрал!
– Котик, успокойся пожалуйста. Не нужно агрессии, не нужно больше никого бить или выведывать что-либо. Пожалуйста, я очень тебя прошу, оставь Реджину сейчас в покое. Ей очень тяжело, поверь. Но еще тяжелее, когда ты вмешиваешься и, пытаясь помочь, только усугубляешь положение, – говорила Эмма в грудь парню.
Эйден выдохнул.
– Хорошо. Ты права, если бы она хотела, чтобы я знал, она бы сама мне все рассказала. Так что поехали домой?
– Эди, я, наверное, поеду к себе, – сказала Свон и отстранилась от парня, не смотря ему в глаза.
– Что? Почему? Эмма, я никуда тебя не отпущу, – сказал парень, – ты нужна мне как никогда, да и родители не поймут.
– Я принесла своим присутствием только разлад и непонимание в вашу семью. Мне лучше уехать, – говорила Свон. Она хотела сбежать быстрее, чтобы не видеть Реджину, не чувствовать своей вины перед ней.
– Нет. Ты не виновата, это не твоя вина, что все так. Это продолжается три года, поэтому теперь ей останется все это принять и забыть ту девушку, возвращаясь к обычной жизни. А ты будешь здесь не причем и не смей меня оставлять в такой трудной ситуации.
– Прости, – прошептала Свон, понимая, как не правы слова Эйдена, но также понимая, как и ему самому сейчас трудно. Свон все же решила остаться, но с одним только условием. Что она больше не будет выводить Реджину и вообще постарается проводить с ней как можно меньше времени, – поехали.
Эйден приобнял Эмму за талию, и они вместе пошли к машине. Подходя к авто, они видели Лори, которому обрабатывали разбитое лицо. Эйден хоть и успокоился все равно кинул яростный взгляд на парня и сел в машину вместе с Эммой, скрываясь с места.
Как только Реджина вышла из конюшни из ее глаз хлынули слезы. Она не знала, как быть, как вести себя и как смотреть в глаза брату которого предала, дотронувшись до его невесты и как находиться рядом с человеком которого любишь. Девушка не знала, она впервые не знала, как ей поступить. Она конечно могла уехать, вернувшись в Нью-Йорк, но что будет дальше? Им все равно придется встречаться. Да и у родителей праздник и уехать это оскорбить их, а так поступить она не могла, считая свою семью превыше всего. Реджина медленно брела, ей хотелось выть, как за спиной она услышала стук копыт, но не поворачиваясь, она продолжала брести. Над ухом послышалось фырканье, и Миллс остановилась. Девушка медленно повернулась, а за ее спиной стоял мокрый Вулкан.
– Мальчик мой, – брюнетка обняла коня за шею и еще больше разрыдалась.
Эйден с Эммой приехали домой, а на пороге уже стоял злой Грэг.
– Пап, вы уже вернулись с мамой? – спросил парень, подходя к отцу вместе с Эммой.
– Эйден, что вы устроили на конюшне? – негодуя, спрашивал отец у сына.
– В смысле? – Эйден понял, что отец знает о его драке с Лори, – пап, ничего такого не случилось.
– Эмма, извини нас, – отец обратил внимание на Свон и натянуто улыбнулся ей, а та понимающе кивнула, – а тебя жду в кабинете, – Грэг вновь посмотрел на сына и скрылся вглубь дома.
– Черт! – прорычал Эйден и пошел за отцом.
– Папа, что тебе наговорили? – заходя в кабинет отца, спросил Эйден.
– Это я у тебя спрашиваю, что вы там устроили, что половина конюшни разрушена? – садясь в свое кресло, спрашивал отец.
– Что? Мы ничего не рушили, а Лори получил по морде за дело, – рыкнул Эйден.
– За какое дело? – повысил голос отец.
– Папа, за… это не твое дело, – крикнул младший Миллс.
– Что?! – закипел отец, – мордобойство в моей же конюшне не мое дело? Сын, ты отдаешь себе отчет с кем ты разговариваешь?
– Хватит! Я сказал, что Лори получил за дело, и ты должен просто мне довериться, а почему конюшня разрушена я не знаю.
– Ты там был, – говорил грозно отец, – во время твоего пребывания там была разрушена мойка, побит конюх и дико взволнованы лошади, и ты смеешь говорить, что это не мое дело и останавливать меня? – стукнул по столу ладонью Грэг.
– Я только побил конюха, а про мойку я не знаю. Где Реджина? – Эйден не хотел говорить отцу про поведение его дочери.
– Меня это тоже очень интересует, – говорил отец, откидываясь на спинку кресла, – и еще мне интересно как ты будешь выходить из этой ситуации?
– Ты объясни мне сначала что с конюшней?! – Эйден не понимал, что произошло там после его уезда.
– Вулкан разгромил всю мойку, – проговорил отец, – но не это главное. Мне сейчас важнее узнать, как ты будешь выходить из ситуации с Лори?
– Никак, я его уволил, – рыкнул Эйден. Он задумался над тем, что сказал ему отец. Он не понимал почему Вулкан так взбесился, брюнет уже хотел уйти из кабинета отца, чтобы позвонить в конюшню.
