Линда Холл - Пламя свечи
Он достал из кармана носовой платок, но не отдал его, а утер слезы ей сам, как маленькому ребенку.
— Даже не знаю, почему я расплакалась. Извини, что тебе пришлось смотреть на все это, — все еще шмыгая носом, произнесла Натали и вдруг улыбнулась. — Ты единственный мужчина из тех, кого я знаю, у которого всегда наготове чистейший носовой платок.
— Я держу его специально для плакс, — сказал он, чтобы немного развеселить ее.
— Извини, — повторила она еще раз, — Кажется, я тебе и рубашку тоже намочила.
Он усмехнулся.
— Ну что, лучше стало?
— Лучше. Спасибо.
— Я же говорил, что если я чем-то смогу помочь…
Натали не думала, что тогда он имел в виду именно это. Желая переменить тему, Натали предложила:
— Будешь кофе?
— Буду, причем сам приготовлю его, — сказал он и отправился в кухню. — А ты пока посиди здесь, на диване. Я сделаю и принесу.
Она покачала головой.
— Нет, лучше приготовим вместе. Между прочим, когда ты звонил в дверь, я собиралась сделать сандвич с ветчиной.
В кухне Жан-Люк усадил Натали за стол, а сам в это время приготовил кофе, сделал сандвичи и подал все на стол.
— Тебе нужно что-нибудь посущественнее, — сказал он.
— Нет, этого даже много. А ты сам ел?
— Да.
Наверное, вместе со своей белокурой пассией! — подумала с неприязнью Натали.
— А как дела у Соланж? — спросила она.
— Нормально, — этот ответ не предполагал дальнейших вопросов.
Жан-Люк, взяв исходящую паром чашку, уселся за стол. Это напомнило ей о тех временах, когда они каждый вечер сидели вот так — друг напротив друга, — обсуждая новости дня.
— А когда возвращаются твои родители? — спросила Натали, чтобы о чем-нибудь говорить, а не предаваться бесплодным сожалениям.
— На следующей неделе. Знаешь, я им еще ничего не говорил о твоей матери.
— Зачем портить им впечатление от отдыха?!
— Я тоже так подумал. — Он сделал глоток кофе. — Скажи, ты жалеешь, что оставила свою работу в Марокко?
Натали покачала головой.
— Мне нравится работать с детьми. И я уже люблю свой магазин.
— Так ты собираешься посвятить этому всю жизнь?
— Ну… какую-то ее часть — совершенно точно. К тому же приобретение бутика — твоя идея.
— За мои грехи, — пробормотал он себе под нос.
Натали подумала, что неправильно расслышала:
— Что?
— Ничего. — Он как-то странно усмехнулся и, поглядев на сандвич, к которому она так и не притронулась, строго сказал: — Немедленно съешь его. Ты такая же худая, как и твоя мама. Тебе это не идет.
У Соланж довольно пышные формы, подумала Натали. Да и сама она была когда-то довольно пухленькой девчонкой. Наверное, Жан-Люку нравятся именно такие.
Она откусила большой кусок и сказала:
— Спасибо за заботу.
— Не вредничай. Мы знаем друг друга миллион лет, и за это время…
— А ты скучал по мне?
Она вовсе не собиралась задавать ему этот вопрос, но в этот вечер Натали чувствовала себя в компании с Жан-Люком как-то особенно. Как будто и не было долгих лет разлуки, не было никакой Соланж, никакого Марокко… А вечно существовали только Натали и Жан-Люк, которые сидели за своим вечерним кофе и разговаривали, как это было принято у них всегда.
Жан-Люк долго не мог ответить на ее вопрос.
— Конечно, я скучал по тебе. Ведь ты была частью моей жизни с тех самых пор, как я себя помню. А ты скучала?
Она опустила голову и произнесла:
— Я не понимала даже, насколько сильно, до тех пор, пока не вернулась обратно и не увидела тебя.
— И что же ты хочешь этим сказать? — Его голос показался Натали резким.
Она вскинула голову:
— Ты же сам сказал, что мы знаем друг друга еще с детства.
Он как-то странно смотрел на нее.
— Когда я поехала в Марокко, то практически первый раз в жизни оказалась в одиночестве, — попыталась объяснить она.
— Бедная маленькая девочка!
Она опять опустила голову, взяла чашку с горячим кофе в обе руки, согревая ладони.
— Я уверен, что ты оставалась там одна недолго.
Она взглянула на него.
— Конечно, у меня появились друзья. А ты все еще злишься?
— Злюсь я или нет, это ничего не меняет. — Жан-Люк растерянно ерошил свои волосы. — Раньше, в детстве, ты всегда меня слушалась, даже если я был не прав.
— Но я уже не ребенок.
— Нет, — его лицо стало очень серьезным, — ты уже далеко не ребенок. Абсолютно нет.
В их разговоре появилось какое-то напряжение, сменив ту теплую и уютную атмосферу, которая царила всего несколько минут назад. Натали взяла в руки ложечку и начала мешать кофе, хотя там не было сахара.
— А это серьезно, с Пьером? — спросил Жан-Люк.
Натали вновь внимательно взглянула на него.
— Еще не знаю, — ответила она и решила задать тот же вопрос Жан-Люку. — А у тебя с Соланж?
— Да.
Ну, что ж, она сама вынудила себя услышать это. Натали опять обхватила обеими ладонями чашку с кофе, но не стала поднимать ее, поскольку боялась, он увидит, как у нее дрожат руки.
— Это прекрасно, — смогла она выговорить наконец.
Жан-Люк приподнял брови:
— Прекрасно?
— А разве нет? — Натали уже пожалела о том, что задала этот дурацкий вопрос, — Это же хорошо, что ты нашел кого-то, кто тебе действительно подходит.
Он вскочил со стула, начал нервно ходить по кухне, а потом остановился напротив Натали, и сказал, глядя ей прямо в глаза:
— Но я не делал ей предложения!
— Но обязательно сделаешь, не правда ли?
Он ничего не ответил, а Натали выдавила из себя фальшивую улыбку и добавила:
— Ты не заставишь себя долго ждать, ведь слишком длительное ожидание может утомить бедняжку.
— Так что же ты предлагаешь?
Натали ответила.
— Тебе не нужны ничьи советы, к тому же у меня нет права давать тебе их.
— Конечно же нет, особенно после того, как ты почти вышла замуж.
— Вот именно. Не думаю, что твоя Соланж убежит из-под венца. Она просто с ума по тебе сходит!
Жан-Люк нахмурился:
— А ты, похоже, в этом даже не сомневаешься.
— У меня есть глаза.
— Да уж! Скажи, а ты сама когда-нибудь жалела о том, что сделала?
— Иногда, — призналась она. — Оставить всех, кого я знала, было очень, очень тяжело! Но мне хотелось добиться чего-то самостоятельно, стать на ноги. Первый раз в моей жизни я проявила себя как сильный человек.
— Ты никогда и не была слабой!
— Знаешь, в то время я страшно не нравилась сама себе. Меня с детства оберегали, ограждали буквально ото всего. Говорили, что стоит делать, а чего — нет. Я решила пожить отдельно, вдали от моих родителей… И от тебя тоже, пока не определилась, кто же я есть на самом деле. Мне очень хочется объяснить тебе все так, чтобы ты понял наконец…
