Марион Леннокс - Принцесса с собачкой
– Думаю, раздельные спальни на сегодня одобрены не будут.
– Кем?
– Теми, кто собрался внизу. Обе наши двери хорошо проглядываются из холла.
– Дождемся, пока гости уйдут, и спокойно разойдемся.
– Ладно, – согласился Ник с прежней осторожностью. – Знаешь, выглядишь ты замечательно.
– Ты сам шикарно смотришься, – сделала она ответный комплимент. – Золотые кисточки и сабля. Bay.
– Она мне весь бок отбила, – пожаловался он и подумал: будь здесь его сводные братья, они б его насмерть задразнили этой саблей. Но Блэйку и другим дали твердые инструкции не приезжать. Венчание-то – шутовское.
О семье можно подумать попозже. А пока следует умиротворить новообретенную жену – она всем своим видом показывает желание отступить в собственные апартаменты.
– Мне надо идти. Даже если меня увидят.
– Довольно странное выйдет зрелище – невеста, запирающаяся в своей комнате.
Роз помрачнела.
– Свадьба вышла чудесная, – сказал он, попытавшись завязать беседу.
– Да.
– Не надо так смотреть на меня, – вздохнул он. – Я не собираюсь на тебя набрасываться.
– Да уж, постарайся.
– С чего ты решила, что у меня может появиться такое желание?
Подозрительность на ее лице сменилась смущением.
– У тебя нет такого желания?
– Если ты не хочешь.
– Я не хочу.
– Даже совсем чуть-чуть? – поинтересовался Ник, и она едва не задохнулась.
– Нет. Я…
– Я только подумал, – с невинным видом продолжил Ник, – ты так долго была вдовой, и есть некоторые вещи… Тебе разве не нужен секс?
– Это тебя не касается.
– Нет, но, по мне, секс – это здорово, – откровенно признался он, думая… почему нет? Она великолепна. И его жена. – Страшно представить, что моя жена будет лишена радостей секса.
Она вновь едва не задохнулась и отступила на два шага назад.
– Не смей.
– Ты действительно не хочешь…
– Этот брак – по расчету.
– Так и есть. Но я подумал, что ты очень красива и сама призналась, что находишь меня привлекательным…
– Только шитье на твоем мундире, – глотая воздух, выдавила Роз.
– Хочешь посмотреть на меня без мундира? – спросил он и начал расстегивать пуговицы.
Она взвизгнула. Его руки замерли.
– Ты не хочешь, чтобы я раздевался?
– Нет. Нет!
– Тогда этот брак останется не консумированным.
– Да, – неуверенно заявила она. Глаза ее уклонялись от его взгляда.
– Роз-Анитра…
– Да?
– Я говорил, что у тебя красивое имя?
– Роз.
– Но ты не англичанка. Ты принцесса Альп-де-Монтезье. И моя жена.
– У тебя нет никаких прав.
– Знаю. Я не прошу тебя делать ничего такого, что тебе не хочется. Но если ты вдруг захочешь…
– Я не хочу.
– Нет так нет.
Он кивнул. Комната была чудовищных размеров. По правде сказать, это была не комната, а отдельные апартаменты, гостиная с примыкающей к ней спальней. Впервые попав сюда, он был смущен. Хозяин замка всегда пользуется этими комнатами, сказали ему. Оставалось примириться. Но все же было в этих покоях нечто чрезмерное.
Громадная кровать под малиновым балдахином, шитым золотом. Золотые кисти, раз в сто больше украшающих его китель. Мебель с позолотой. Пара львов по обеим сторонам пылающего камина.
– Наверное, твои пациенты в Йоркшире тебя теперь не признают, – мягко заметил Ник.
Роз подняла голову, улыбнулась.
– Нет.
– Твои родственники по мужу не приехали на свадьбу?
– А ты как думаешь? – с горечью спросила она. – Я их звала, но они отказались. Я ведь их предала.
– Как ты их предала?
– Бросила Макса.
– Макс умер, – нахмурился Ник. – Два года назад.
– Я не стала вынашивать его ребенка.
– Ясно. – На самом деле ему ничего ясно не было. – И потому ты не хочешь спать со мной?
– Я не люблю тебя.
– Нет, но если б любила? – рискнул спросить он. Вопрос, внезапно ставший очень важным. Она так прелестна. Его невеста.
Платье Роз было фамильным достоянием. Экономка извлекла его откуда-то в тот же день, как они с Ником утвердились во дворце.
– Мы прятали его, – сообщила она, показывая платье Роз. – Прятали от вашей сестры, потому что она не была истинной наследницей.
Платью было лет сто, а то и больше. Облегающий лиф и пышная юбка, белый шелк с вышивкой золотом, золотистая нижняя юбка – любой счел бы его пригодным для повторного венчания вдовы.
– Я не могу тебя любить. Любить и быть свободной.
– Я не стану привязывать тебя к себе.
Ее брови сошлись к переносице.
– Это звучит почти как предложение.
– Нет, я просто подумал… – замялся Ник, сам не зная, что он подумал. Просто она здесь, такая очаровательная, даже с бровями, сошедшимися в одну линию. И он принес эти обеты, которые почему-то уже не казались такими уж глупыми. Или ужасными.
Но она испугалась. Отступила на шаг.
– Ник, мы не должны заходить слишком далеко.
– Нет.
– Я могу забеременеть.
Да?
– Такое может случиться, – заметил он. – Но когда-то, в отдаленном прошлом, мне приходилось слышать, что есть способы это предотвратить.
– Самая лучшая контрацепция – кирпичная стена.
– Ты случайно не сговорилась с моей приемной матерью? – пошутил он, но она не засмеялась.
– Я не могу позволить себе ребенка.
Он нахмурился. До сих пор разговор не выходил за рамки легкомысленного обмена мнениями. Шутками даже. Нет, она не желает ложиться с ним с постель, а принуждать ее он не собирается. Но немного поболтать о том о сем совсем неплохо после напряженного дня, и если в результате дойдет до чего-нибудь еще…
Ник бы не возражал. Чем больше он смотрел на Роз, тем желаннее она казалась. Сегодня у него было такое ощущение, что они попали в сказку. Так почему не плыть по течению? Какой тут вред?
Но сейчас в ее тоне легкомыслия не было и в помине. Я не могу позволить себе ребенка.
– Что-то не так? – ее хмурое лицо его тревожило.
– Все в порядке.
– Но у тебя не может быть детей?
– Я – нет.
– Вы с Максом пытались?
– Нет!
– О, – сказал он. – Знаешь, есть кое-что, о чем мы не подумали.
– О чем?
– О наследнике.
– Зачем нам думать о наследнике?
– Если ты умрешь, трон унаследует Джулиана.
– Эрхард сказал, что мы сделаем все нужные изменения. Долговременные изменения. Эта страна никогда больше не будет зависеть от суверена.
– Нет, конечно, – с сомнением ответил Ник.
– Не смей заявлять мне, что мой долг – завести ребенка, – взорвалась вдруг Роз с поразившей его яростью.
– Эй, – он шутливо поднял руки вверх. – Я не смею.
– Ты подразумевал это.
– Я только сказал, что было бы забавно поучиться тому, как не надо заводить детей.
