Рэчел Линдсей - Модельер
– Извини, дорогая. – Анри прижался губами к крошечной ранке. И хотя он тут же отстранился, Аликс заметила, как на лице Софи мелькнуло выражение торжества.
Что ж, видимо, Дине грозит отставка, невольно подумала она, и настроение неожиданно испортилось. Странно, разве для карьеры Дины не лучше, чтобы роман с Анри закончился? Ведь рано или поздно они переступят черту и станут легкой добычей для сплетен в колонке у Джейми Хантера. Но если Анри бросит Дину прежде, чем надоест ей сам, еще неизвестно, как она себя поведет. Разгневается, уйдет в работу или найдет ему замену? Третье более вероятно, и этой заменой скорее всего станет Поль Дюваль, потому как лучшего способа разъярить Анри не существует. Он отнесет это на счет своего возраста. Но позволит ли младший Дюваль использовать себя подобным образом? Или девушка настолько ему нравится, что он готов довольствоваться второй ролью?
Мысль о том, что Поль будет с Диной, оказалась столь болезненной, что Аликс даже зажмурилась и открыла глаза, только когда Софи, стараясь не задеть булавки, стала выбираться из муслина. В черных трусиках и черном бюстгальтере она выглядела потрясающе красивой. Откинув голову, голубоглазая красавица смотрела на стоящего перед ней мужчину.
Аликс словно видела, как между ними проходит ток напряжения, и, не желая больше наблюдать за этим, повернулась и быстро пошла к двери:
– Я здесь больше не нужна. Если вы скажете своему сыну, что я…
– Скажите это мне сами. – Поль появился в дверях с куском материи, перекинутым через руку.
– Я хочу поработать над вывеской «Феникс», – ответила она. – Мне здесь больше нечего делать, да и поздно уже.
Он взглянул на часы:
– Оказывается, уже почти восемь. Не думал, что так поздно. Думаю, отцу и мне придется поработать всю…
– Я хочу сделать перерыв и поесть, – раздался голос Анри. – Нельзя работать на голодный желудок, Поль. И ты должен сделать перерыв хотя бы на час.
– Неплохая идея. Может, заглянем за угол к Энтони?
– Возьми с собой Аликс. Я посажу Софи в такси и потом присоединюсь к вам.
– Хорошо, – спокойно ответил Поль. – Пошли, Аликс.
Не дожидаясь согласия, он неожиданно твердо взял ее под локоть и вывел из помещения. Лицо Поля было непроницаемо, и Аликс многое бы отдала, чтобы прочесть его мысли. Поль, как и она, заметил интерес Анри к Софи. Считает ли он, что это повлияет на его отношения с Диной?
Только когда они сели за столик в приглушенном свете французского ресторана, он несколько расслабился:
– Что за день! Именно в такие дни я восхищаюсь своим отцом.
Аликс задумалась, понимает ли Поль, как многое он этим сказал. Что было время, когда отец не вызывал у него восхищения? Он презирал его или ненавидел? Наверно, это было бы уж слишком.
– Аликс. – Она, вздрогнув, поняла, что Поль обращается к ней.
– Извините, я задумалась.
– Не важно. Я просто хотел спросить – как вы относитесь к омарам?
– Лучше, чем они ко мне.
Он засмеялся, и вокруг глаз у него образовались симпатичные лучики.
– Как насчет ньюбурга?
– Звучит заманчиво, но уж очень полнит.
– Вы можете себе это позволить. Вы чересчур худы.
– Мне казалось, вам нравятся худые, – поддразнила она.
– Для костюмов – да, но в жизни не обязательно.
Почувствовав, как на душе разливается тепло от его слов, Аликс порадовалась, что они ужинают одни.
Час пролетел незаметно, и, потягивая кофе, она подумала, что ей вовсе не хочется возвращаться в офис.
– Мне интересно, рады ли вы, что прежние эскизы украли? – спросила она, осмелев после двух бокалов вина. – Иначе бы вам не удалось показать ваши модели.
Он провел рукой по лицу и несколько минут молчал.
– Вы меня не понимаете, Аликс. Вы рассматриваете это под более личным углом, чем я.
– Но это ваша работа, – возразила она. – Представьте себе, что художник не хочет показывать свои картины!
– Многие этого и не хотят.
– Значит, у них нет самолюбия, – горячо возразила она. – Но я не верю, что и вы такой же.
– Почему вы считаете, что отсутствие самолюбия – недостаток? Множество прекрасных людей спокойно без него обходятся.
– Талант обязательно делает человека амбициозным, – упрямо не сдавалась Аликс. – Это заложено в человеческой природе. Писатель хочет, чтобы читали его книги, музыкант – чтобы слушали его музыку.
– А я, таким образом, должен желать, чтобы женщины носили мои костюмы?
– А разве не так?
Он слегка улыбнулся:
– С вами трудно спорить! – Поль повертел в руке полупустой бокал вина. Отблеск от него отразился на его пальцах алым цветом, и ей показалось, будто это кровь.
– Что мешает вам открыть собственный Дом моделей? – вернулась она к вопросу, мучившему ее еще с вечера премьеры Дины. – Или вам нравится все время спорить с отцом?
– Мне это не нравится. – От того, что он произнес это равнодушным тоном, слова показались ей особенно значимыми. – Когда я только начинал работать с отцом, то считал, что он меня многому научит. Но очень скоро понял, что вместо того, чтобы развивать мой талант, он чинит мне всевозможные препятствия. Я остался с ним только потому, что знал: если я уйду, моя мать очень расстроится.
– И все годы вы оставались с ним только поэтому? Но это же бессмысленно! Вы не ребенок.
– Я ребенок своей матери. Для меня очень важно, чтобы она была счастлива.
– Но вы приносите в жертву свое будущее!
– Вряд ли, – сухо сказал он. – Я всего лишь часть Дома Дювалей.
– Дом Дювалей принадлежит вам. Вы должны иметь свой салон или по меньшей мере свою коллекцию.
– Мы опять вернулись к вопросу об амбициях. – В его голосе звучало сожаление. – Я уже сказал вам, что я человек не амбициозный. Счастье матери мне дороже. Потому я остаюсь с отцом. То, что я постоянно рядом, сдерживает его и не позволяет совсем сойти с катушек.
Вновь наступила тишина, но Аликс вскоре же решилась ее прервать:
– Он всегда за женщинами бегал?
– Да, и с возрастом все больше.
– Почему ваша мать не уйдет от него?
– Я как-то спросил ее об этом, и она ответила: пусть лучше он хоть время от времени с нею, чем никогда.
– Это из-за любви? – тихо спросила Аликс. – Или из-за гордости?
– В душе женщины любовь и гордость часто неразлучны. Но пока отец приезжает домой на уикэнды и поддерживает видимость брака, ее все более-менее устраивает. Потому я с ним и остаюсь.
– Наверное, вам нелегко это дается. – Аликс сочувственно взглянула на него, и в его манящих темно-вишневых глазах увидела ответ. – Вы не боитесь, что отец увлечется так сильно, что попросит освободить его?
– Нет. Его увлечения быстро заканчиваются. И его пассии никогда меня не беспокоили. Глупые тщеславные девчонки. Только в случае с Диной я… – Он замолк, и его лицо вновь стало непроницаемо и словно повеяло холодком отчуждения.
