Ли Гринвуд - В твоих объятиях
– С тобой я не могу быть несчастным.
– Езжай домой, Бак. Я хочу побыть одна... – Виктория чувствовала, что ее побеждает его слепая преданность.
– Ты собираешься встретиться с ним. Так ведь? Ответь мне, Виктория.
– Я не отвечаю перед тобой за свои поступки.
– Ты не можешь встретиться с Тринити. Я тебе не позволю этого.
Виктория потеряла дар речи. Бак говорил ей, что она должна делать, с их первой встречи, но никогда до сих пор он не пытался вмешиваться в ее личную жизнь.
– Скажи, ты любишь Тринити? – спросил он, прежде чем она успела возразить.
– Как я могу? Я ведь его едва знаю.
Не могла она влюбиться в него... Или могла? Нет, но она находила его чертовски привлекательным. Может быть, дело было в этом. Она слышала о мужчинах, которых так обуревало физическое влечение к женщине, что они теряли рассудок.
Но ведь к женщинам это не относится. Они совсем другие. Или нет?
– Нет, я не люблю его. Но хотелось бы поговорить с ним до его отъезда.
– Я тебе не верю. Ты собираешься позволить своему увлечению им отбросить пять лет осторожности. Ты перестала оглядываться на то, что у тебя за спиной.
– Но ведь это ты всегда смотрел мне за спину вместо меня. Не так ли? – взвилась Виктория. – Ты вечно заглядывал мне через плечо, смотрел за угол, и под кроватью, и за дверью... на протяжении пяти лет. Ты так меня запугал, что я тоже делала это.
– Не отворачивайся от меня, Виктория, – продолжал Бак, подъехав к ней так близко, что их колени соприкоснулись. – Я пять лет больше ни о ком не думал. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Мне очень жаль, Бак, но я уже сказала тебе, что не люблю тебя.
– Но ты выйдешь замуж за какого-то бродягу...
– Бак, будь разумен. Я только-только встретилась с Тринити. Я не люблю его, и он не любит меня.
– Он тебя загипнотизировал. Он хочет жениться на тебе, чтобы заполучить ранчо.
– Ты сошел с ума.
– Я не позволю ему получить тебя. Я заботился о тебе все эти годы и не собираюсь это прекращать.
– Это какая-то чепуха.
– Ты будешь встречаться с ним или нет? Скажи мне! – вскричал Бак.
– Я встречусь с ним, чтобы попрощаться.
– Я знал это! – кричал Бак. – Где он?
– Не знаю. Он оставил записку, в которой просил меня встретиться с ним на этом гребне, но его нет.
Бак придвинулся к Виктории и схватил ее лошадь за повод.
– Я забираю тебя обратно на ранчо. Я не стану рассказывать твоему дяде, что ты натворила, но ты должна пообещать мне никогда больше не делать ничего подобного.
– Отпусти повод! – приказала Виктория. Она была в такой ярости, что у нее задрожала нижняя губка. Она не могла унять эту дрожь и разозлилась от этого еще сильнее. – Как ты смеешь угрожать, что расскажешь что-то моему дяде?! Ты самый самодовольный, эгоистичный упрямец, какого я знаю. Никуда я с тобой не поеду.
– Я делаю это лишь для твоей безопасности. Ты же знаешь, что я никогда не думаю ни о ком, кроме тебя.
– Тогда тебе пора это прекратить. При первой же возможности поезжай во Флагстафф. Напейся или делай что хочешь, но не возвращайся, пока не выкинешь из головы безумную мысль, что я выйду за тебя замуж.
Виктория попыталась отвести свою лошадь от Бака, но он продолжал держать ее за повод ив конце концов заставил ее остановиться рядом с ним.
– Никто не будет обладать тобой, кроме меня.
Бак попытался поцеловать Викторию, но поскольку старался одновременно удерживать на месте обеих лошадей, ничего у него не вышло.
– Неужели тебе никто никогда не объяснял, что неразумно пытаться целовать женщину, сидя на лошади, особенно если вы сидите на разных лошадях? – раздался рядом голос Тринити.
Виктория прекратила бороться. Больше в этом не было необходимости. Она инстинктивно поняла, что Тринити все уладит.
– Будь ты проклят! – выругался Бак. Круто обернувшись к Тринити, он отпустил Викторию так внезапно, что она чуть не выпала из седла. – Я же сказал, что убью тебя, если увижу снова в «Горной долине».
– Некоторые из нас любят обещать больше, чем могут исполнить.
Оба мужчины спрыгнули на землю.
– Прекратите сию минуту! – заявила она решительно. – Я не желаю, чтобы из-за меня дрались. Ни один из вас не имеет на меня никакого права.
Однако мужчины не обращали на нее внимания, и от этого она рассвирепела еще больше. Как смеют они притворяться, что дерутся из-за нее, когда все дело в их глупом мужском тщеславии?!
– Мне еще надо рассчитаться с тобой за то, что напал на меня сзади, – заявил Тринити Баку. – Только трус нападает сзади.
– Прекратите! – воскликнула Виктория, направляя свою лошадь между ними. – Это ничего не решит.
– Не вмешивайтесь, Виктория, – сказал ей Тринити.
Более быстрый и верткий, он обогнул лошадь Виктории и нанес Баку сильный удар в челюсть, а затем мощный удар в солнечное сплетение. С мучительным стоном Бак согнулся пополам.
– Прекратите, – проговорила Виктория. – Разве вы не видите, что ведете себя как животные?
– Не я начал эту драку, – ответил Тринити, – но теперь не отступлю.
Бак выпрямился, поднялся во весь рост и набросился на Тринити с яростью раненого быка.
Тринити отскочил, но перед этим успел с силой ударить Бака в лицо. Кровь брызнула из разбитого носа великана, но это только прибавило ему решимости.
Эта драка резко отличалась от их первой стычки. Тогда Тринити был застигнут врасплох и драка закончилась прежде, чем он пришел в себя. На этот раз темп и стиль боя задавал Тринити. Меньше чем через две минуты Бак упал на колени.
– Пожалуйста, не бей его больше, – взмолилась Виктория. – Неужели ты не видишь, что он слишком ослабел, чтобы продолжать?
– Еще чего! – прорычал Бак, вставая на ноги.
Однако два мощных удара Тринити вновь отправили Бака на землю, и на этот раз он не смог подняться. Виктория соскользнула с седла и кинулась к нему.
– Ты почти убил его. Почему ты не перестал, когда я просила? Я думала, ты другой, а ты такой же, как остальные.
– Не я это начал, – возразил Тринити, но Виктория, казалось, его не слышала.
– Подведи Аппалузу. Я должна доставить его домой. – Виктория попыталась помочь Баку подняться, но он оттолкнул ее:
– Мне не нужна твоя помощь.
– Но ты пострадал.
Глаз так заплыл, что ты почти не видишь.
– Оставь меня в покое! – закричал Бак. – Мне не нужна помощь Иезавели.
Его слова так потрясли Викторию, что она попятилась, открыв его взору спину Тринити, пытавшегося поймать коня Бака. Без всякого предупреждения Бак вытащил револьвер.
– Берегись! – закричала Виктория.
Тринити бросился в сторону за секунду до того, как пуля Бака ударила в скалу около его головы. Виктория повисла на руке Бака. В следующий момент Тринити вырвал у него револьвер.
