Салли Уилбрик - Будь счастливой
В начале года Шейла собиралась поговорить с сестрой о том, что она хотела бы сменить место работы. Но Айрис все было некогда пообщаться с ней, а потом она уехала в Лондон. Так случилось, что очередная напарница Шейлы разругалась с хозяином издательства и взяла расчет. Шейле снова пришлось работать за двоих. Печатать приходилось до поздней ночи, а вставать на рассвете. От недосыпа и болей в спине и руках работа продвигалась медленно. Райен подгонял ее как надсмотрщик на плантации. Шейла чувствовала себя вымотанной бесконечной работой и понимала: еще немного — и она сорвется. В пятницу она заявила Райену, что не может больше работать в таком темпе, что она устала и ей требуется отдых.
— Барышня устала, — издевательским тоном произнес он. — Какие нежности! Думаешь, я сейчас расплачусь? Не успела закончить сегодня, забирай работу с собой. Будешь печатать все выходные, но к понедельнику все материалы должны быть отпечатаны.
— В субботу я поеду к своей подруге и останусь там до понедельника, — твердо сказала Шейла.
Все-таки работу она забрала домой и ночью почти закончила ее, оставив немного на утро. Будильник поднял ее в шесть утра. После незамысловатого завтрака Шейла снова села за работу. Мысль о том, что сегодня она увидит Памелу, согревала ей душу. Когда раздался телефонный звонок, она не стала срываться с места, зная, что Райен всегда сам снимает трубку. Внезапно дверь ее комнаты распахнулась. Шейла удивленно оглянулась и увидела Райена. Его злые глаза были прищурены, лицо покраснело от ярости. Он выкрикивал что-то вперемешку с ругательствами. Наконец она поняла, что звонила Айрис и сообщила, что задержится в Лондоне еще на две недели после окончания конференции. Шейла попыталась вернуться к работе, чтобы не слушать ругани Райена. Тогда он подошел вплотную к ней, выкрикивая нелепые угрозы. Она взглянула на него и была поражена его видом. С перекошенным от ярости лицом он схватил ее за плечо и заявил, что, пока Айрис шляется в Англии, Шейла отлично сможет заменить ему жену. Схватив Шейлу за предплечье, он рывком поднял ее со стула и впился ртом в ее губы, а потом швырнул на кровать. Парализованная в первый момент страхом, она испытала такое отвращение от его грубого поцелуя, что начала отчаянно сопротивляться. Несколько раз ей удавалось выскользнуть из постели, но Райен догонял ее и снова бросал на постель. Шейла изо всех сил колотила по нему руками и ногами. Ей как-то удалось добежать до прихожей. Не помня себя, она схватила со столика лежавшую там сумочку и выскочила за дверь.
Она вспомнила, как неслась по лестнице все пятнадцать этажей, потом бежала по улицам, боясь остановиться хотя бы на минуту… Потом она получила сильный удар и наступила темнота. Очнулась она уже в клинике.
Воспоминание о попытке Райена совершить насилие над ней было настолько ярким, что тело Шейлы сотрясала дрожь. Когда после легкого стука приоткрылась дверь ее комнаты, она вскрикнула.
— Дорогая, что с тобой? Ты вспомнила о чем-то еще? — Алан бросился к ней.
Сердце Шейлы бешено колотилось после заново пережитого потрясения.
— Нет-нет, ничего, — задыхаясь выговорила она.
Лицо ее было искажено ужасом и отвращением, но из чувства гордости она не желала рассказывать Алану о той отвратительной сцене. Да и за сестру стыдно. Как она могла связать свою жизнь с таким низким человеком?!
— Я вижу по твоему лицу, что ты вспомнила нечто ужасное, — сказал Алан.
— У каждого человека есть воспоминания счастливые, а есть неприятные, о которых не хочется говорить, — уклончиво ответила Шейла, справившись со своими чувствами.
Алан решил, что на сегодня с Шейлы достаточно, и не стал настаивать.
— Примешь лекарство? — спросил он, ласково улыбнувшись.
— Приму, — тихо и кротко ответила Шейла.
— И будешь спать?
— Буду спать, — так же кротко ответила она.
— Если я тебе понадоблюсь, дверь моей комнаты ночью по-прежнему открыта, — сказал Алан, заглядывая ей в глаза.
Шейла покраснела.
К великой радости Шейлы, которую она тщательно скрывала, на следующее утро выяснилось, что Алан не уехал в город. После завтрака он снова предложил ей прогуляться. На этот раз они решили ограничиться садом, день выдался прохладный и ветреный.
— Оденься потеплее, — посоветовал ей Алан.
Шейла поднялась к себе в комнату. Перерыв весь гардероб, она нашла джинсы и тонкий свитер. Ничего более теплого там не оказалось.
— Я принес тебе свой кардиган. Примерь. — Алан вошел к ней в комнату, держа в руках что-то большое и пушистое.
— Тепло как в шубе, — сказала Шейла, застегивая крупные перламутровые пуговицы. — Только он мне очень велик.
— Ничего, заверни рукава.
Он оглядел ее. Белый с красным рисунком пушистый кардиган доставал ей почти до пят.
— Ты выглядишь в нем потрясающе! — заверил ее Алан. — Если бы тебя сейчас увидели модницы, с завтрашнего дня половина женского населения Нью-Йорка уже ходила бы в таких кардиганах.
Шейла оглядела себя в зеркале. Из большого воротника торчала тонкая шея. Она засмеялась.
— Я похожа на цыпленка, нацепившего на себя шкуру ангорской козы.
— Ничего ты не понимаешь, — снисходительно проворчал Алан. — Обопрись на мою руку и пойдем гулять.
В саду Шейла по достоинству оценила заботу Алана. Ветер дул пронизывающий и влажный, а ей в кардигане было тепло и уютно. От шерсти пахло чуть-чуть туалетной водой Алана. Она кутала нос в воротник и вдыхала его запах. Они дошли по дорожке до розария и остановились. Как ни странно, именно этот день выбрали розы, чтобы раскрыть свои первые бутоны.
— Моя бабушка тоже разводила розы. Я тогда была еще совсем маленькая, но запомнила, как они меня восхищали.
— Тебе нравятся розы? — спросил Алан.
— Я все цветы люблю, но розы вне конкуренции, — призналась Шейла.
Они пошли дальше по саду. Оба молчали, хотя у каждого из них была масса вопросов друг к другу. Алану не хотелось лишний раз будоражить память Шейлы, опасаясь неловким вопросом вызвать у нее неприятные воспоминания. Первой заговорила сама Шейла.
— А помнишь, как ты ответил на мой вопрос о том, где я работала?
— Как?
— Ты сказал, что я временно не работаю. И ты угадал! Я действительно отныне безработная, — задумчиво добавила она.
— Строишь планы на будущее?
— Пока ничего конкретного. — Шейла помолчала. — Мне бы хотелось стать дизайнером жилых помещений, — призналась она. — В школе я неплохо рисовала, к праздникам мне всегда поручали оформить большой зал. Отец говорил, что у меня несомненные способности к этому делу.
