Кэролин Грин - Настоящая любовь
— Права. Если ты сама испытываешь при этом радость, удовольствие и так далее. Но если только делаешь вид, будто довольна, будто тебе приятно, а радуется при этом кто-то другой, это — комедия, порой перерастающая в трагедию, а то и в драму, действие которой иногда затягивается на всю жизнь. Скажи, пожалуйста, твои родители и эти Винклеры…. — Грегори помолчал, — они что, обоюдно одобряют твое намерение выйти замуж за Доналда?
— Мои папа и мама прекрасно относятся к Доналду, а его родителям я, судя по всему, тоже внушаю симпатию.
Грегори поднялся из-за стола, подошел к Кристине. Когда она встала и отодвинула стул, он взял ее за руку и тихо спросил:
— А ты сама, Кристи, без оглядки на родных, ты очень хочешь стать женой Доналда?
Кристина оттолкнула его и принялась убирать со стола.
— Не понимаю, зачем тебе понадобилось выяснять все это, да еще с таким пристрастием? — кинула она на ходу, направляясь на кухню со стопкой грязных тарелок.
Грегори взял блюдо с овощным рагу.
— Что уж тут непонятного? Я — твой муж, ты — моя жена, — говорил он скороговоркой, шагая за ней следом.
Подойдя к мойке, Кристина громыхнула посудой.
— И что? — обернулась она.
— А то, что все эти годы ты палец о палец не ударила, чтобы со мной развестись. Это о чем говорит? Ну-ка, сообрази! И к тому же, зная тебя как никто другой, ни капельки не сомневаюсь, что у тебя до сих пор никого не было.
Кристина всплеснула руками.
— Нет, это уже слишком! Было не было… Это мое личное дело! Во всяком случае, тебя это не касается. Усвоил?
— Ага, я так и думал. Был уверен… потому что ты… — Грегори помедлил.
— Что я? — Кристина вздернула подбородок. — Ну, что я?
— Потому что ты принадлежишь к типу женщин, точнее жен, которые верны своим мужьям навсегда, навеки.
— При чем тут это? — возмутилась Кристина. — Просто я всегда держу слово. А уж если даю клятву верности… — она выдержала паузу, — не нарушаю ее, как некоторые…
— Тебе, Кристи, цены нет! Вот что…
— Ну, допустим. Дальше что?
— Я хочу сказать, что, если в отношениях между мужем и женой уцелела хотя бы… чуточка… чуточная чуточка любви, разводиться нельзя. Ни в коем случае.
Грегори замолчал. Кристина поставила блюдо с овощным рагу в холодильник, обернулась.
— Мороженое будем есть? — спросила она грустным голосом.
— Обязательно! — ответил он радостно. А потом подошел к ней и крепко обнял. Кристина предприняла попытку разжать кольцо его рук, но Грегори не позволил ей этого.
— А наша любовь, Кристи, оказывается, жива-здорова, — произнес он вполголоса, — и я чутким ухом улавливаю ее легкое дыхание.
Кристина стояла, замерев. Хотелось, чтобы мгновение, которого она ждала целых десять лет, никогда не кончалось.
Опомнись! — одернул ее внутренний голос. Если ты сию минуту не поставишь его на место, тогда он решит, будто ему все позволено.
— Ты согласна со мной? — спросил он, понизив голос до шепота. — Наша любовь жива, да?
Выскользнув из его объятий, она с силой сжала его ладонь руками и произнесла не в меру оживленным голосом:
— Благодарю вас, миссис Винклер, за то, что вы нашли время заглянуть ко мне! Надеюсь, в следующий раз Доналд будет с нами, а я, со своей стороны, обещаю встретить вас в вашем подвенечном наряде, который вы мне подарили.
Кристина улыбнулась.
Чувство собственного достоинства заставило ее произнести последнюю фразу с нажимом в голосе. Что ж, это, конечно, горькая пилюля, но пусть Грег помнит: она обручена и все будет так, как должно быть!
Грегори раздумывал всего пару секунд, прежде чем вернул ей рукопожатие. Склонив голову в церемонном поклоне, он произнес с дурашливой интонацией:
— Разрешите откланяться, дорогая моя! Я в восторге, вы мне угодили. Домашняя колбаса удалась, так что моему Доналду крупно повезло.
— Спасибо за теплые слова, — сказала Кристина.
— Тогда пока! — улыбнулся Грег.
Проводив его, Кристина опустилась в кресло у камина и погрузилась в раздумье. «Наша любовь жива-здорова»… Почему «наша»? Он что, по-прежнему ее любит? Впрочем, все это — красивые слова, и не более того.
Она рано легла спать, но долго не могла заснуть.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда раздалось треньканье звонка в прихожей, Кристине показалось, что она заснула всего минуту назад. Взглянув на будильник, она ахнула.
Половина седьмого! Кого это принесла нелегкая в такую рань? Да и вообще суббота… Может, телеграмму принесли? Тетя последнее время жаловалась на сердце.
Натянув тренировочные штаны и майку, Кристина быстро спустилась по лестнице вниз, подбежала к двери, посмотрела в глазок и обомлела.
На крыльце стоял Грег. Весь какой-то взъерошенный, он выглядел не лучшим образом.
— Что случилось? — спросила она трагическим шепотом, приоткрыв дверь.
— Извини, Кристи, что я так рано. Понимаешь, бумажник потерял. Может, случайно у тебя обронил? — говорил он короткими фразами, заглядывая ей в глаза. — Позволь, в гостиной взгляну. Помнится, я там пиджак снимал.
— Проходи. — Она вздохнула. — Позвонить надо было… У меня сегодня дела в твоем «Атланте», захватила бы бумажник, если, конечно, он где-то здесь.
— Очаровательная на тебе пижамка, — заметил Грег, окидывая взглядом вытянутые на коленях треники и гигантского размера майку навыпуск. — А у меня голова раскалывается. В бумажнике, понимаешь, аспирин…
В гостиной Грег сразу опустился на четвереньки.
— Ты что собираешься делать? — изумилась Кристина.
— Не видишь, что ли? — отозвался он, заглядывая под диван.
— Неужели нельзя было купить аспирин в дежурной аптеке? — буркнула она, отодвигая кресло.
— Интересно, каким же это образом, если у меня вся наличность в бумажнике? — сказал он, подползая к обеденному столу. — Вот он, паршивец! — раздался радостный вопль. — Лежит себе под стулом, на котором я сидел…
Грегори достал две таблетки аспирина, мгновенно проглотил и даже воды не попросил.
— Ты что? Прямо натощак?!
— Да, а что такого?
— Язву наживешь, а так ничего. Пойдем на кухню, приготовлю тебе яичницу с беконом.
Завтрак прошел спокойно, без всяких эксцессов. Кристина реагировала на все шуточки Грега с присущей ей жизнерадостностью, а он думал о том, какая она милая, уютная, и от этого на душе у него становилось легко.
Голова прошла, зато возбуждение достигло предела. Кристина сновала взад-вперед по кухне, хотелось обнять ее, прижать к себе и не отпускать. Какая она чудесная, и даже нелепая белая майка с зелеными буквами на спине ничуть ее не портит. «Защити озон — посади дерево», — прочитал Грегори.
