Флора Дагерти - Любовная сделка
— Так и есть, — самодовольно согласился Тед, — так и есть.
— А я самая счастливая девушка в мире, — вздохнула она, кокетливо приникнув к нему.
Если Тед и удивился ее томному взгляду, то не подал виду.
— Благодарю всех за добрые пожелания в адрес меня и моей будущей жены, — сказал Тед, когда бокалы были наполнены и тосты произнесены, и легко поцеловал Элизабет в висок.
Все было довольно пристойно, пока Эдвард не начал говорить о доме, в котором будут бегать детские ножки. Элизабет подумала, что он уже успел пропустить несколько рюмочек.
— Теперь, когда с церемонией покончено, мы можем приступить к обеду, — без особого энтузиазма сказала Офелия.
Не успели гости двинуться к дверям, как они распахнулись настежь. На пороге возникла девушка, вся в белом и золотом одеянии. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это Кет, сестра Фреда, которая недавно развелась со своим мужем, техасским миллионером, и о которой Элизабет слышала от него.
Она была удивительно похожа на своего брата: те же мелкие черты лица, такой же несколько великоватый рот. Но если Фред был просто симпатичным, то его сестра была красавицей. Ее золотистые волосы волной падали на плечи, карие глаза были пронизаны золотыми искорками, а лицо покрыто легким загаром. Стоимость ее экстравагантного туалета скорее всего выражалась четырехзначной цифрой. На шее было несколько ниток золотых цепочек, а пальцы унизаны тяжелыми дорогим кольцами.
— Привет всем, — устало сказала она. — Здравствуй, мама.
Офелия подлетела обнять ее.
— Кет, дорогая… Какая радость! Я тебя не ждала.
Молодая женщина освободилась от ее объятий и прошла в комнату, небрежно сняв и бросив свой короткий жакет.
— А я как-то сразу решилась. — Опустившись в кресло, она закрыла глаза. — Такси ждет. У меня с собой только несколько долларов.
Офелия повернулась к полковнику.
— Дик, вы не могли бы?..
— Конечно, моя дорогая. — Он торопливо вышел из комнаты.
Кет открыла глаза.
— Еще осталось шампанское? Налей-ка мне, дедушка, будь добр.
Офелия торопливо подскочила к столику, взяла бокал у Эдварда и поднесла его дочери.
— Вот это уже лучше. — Кет кивнула и сделала большой глоток.
— Ты устала, дитя мое, — озабоченно сказала Офелия. — Отдохни, а я схожу на кухню и скажу, чтобы о тебе позаботились. — Она вышла из комнаты, бросив взгляд на Теда, который не пошевелился с момента появления Кет.
Наконец огромные глаза Кет остановились на нем.
— Привет, братец. Матушка сказала, что ты никак обручился. Не могу поверить, — с игривыми нотками в голосе протянула она.
— Тем не менее придется поверить, Кет, — голос Теда был ровный и спокойный, — почему бы тебе не выпить за наше здоровье? Элизабет, это моя кузина Кет. Кет, это Элизабет, моя будущая жена.
Кет небрежно скользнула взглядом по Элизабет.
— Как трогательно! Ну, ваше здоровье!
Она пила шампанское и поверх фужера неотрывно смотрела на Теда, как бы бросая ему вызов. Тед продолжал стоять на месте, и Элизабет показалось, что он напрягся, когда их глаза встретились.
Внезапная боль, пронзившая Элизабет, была настолько сильной, что она чуть не потеряла сознание, и ей пришлось уцепиться за руку Теда. Он и Кет — вот в чем дело! Кет теперь была свободна, Тед хотел ее заполучить, в этом и был смысл игры в «попробуй — догони». Едва узнав о помолвке, Кет заторопилась домой. Несомненно, у них давно существуют какие-то отношения, и нет ничего удивительного, что он не хотел посвящать в это Элизабет.
Обед был для Элизабет сплошным мучением. Офелия сидела во главе стола, справа от нее полковник, слева — Тед. Такое размещение показалось Элизабет довольно странным, поскольку хозяином дома был он, но, очевидно, тут было так заведено. Элизабет оказалась рядом с Тедом, а Кет сидела напротив, между полковником и Эдвардом. Получался тесный семейный круг, в который Элизабет не попадала. Не подлежало сомнению, что это отвечало замыслам Офелии.
В разговоре все время возникали напряженные паузы. Полковник был всецело поглощен Офелией, Эдвард, не участвующий в разговоре, был полностью занят едой и вином. Большую часть времени Офелия давала указания маленькой служанке, терпеливо стоявшей недалеко от стола. Тед не произносил ни слова.
Когда на столе появились блюда с охлажденными ломтиками дыни, томный взгляд Кет остановился на Элизабет.
— И чем же вы занимаетесь? — равнодушным тоном спросила она.
— Элизабет исполняла обязанности секретарши у Фреда, пока я не спас ее, — сказал Тед.
Кет подняла брови безукоризненного рисунка.
— Как романтично, — протянула она — и прекрасная девица, конечно же, испытывает глубокую благодарность? — Она лениво перевела взгляд на Элизабет.
Элизабет с трудом справилась с искушением запустить кусок дыни ей в физиономию.
— Благодарю вас, я очень счастлива, — тихо сказала она.
Рука Теда под столом легла ей на колено. Этим жестом, похоже, он хотел дать ей понять: «Держишься прекрасно, продолжай в том же духе». Она шевельнулась, убрав ногу.
За дыней последовала жареная утка. Она в самом деле была очень аппетитна, но Элизабет почти не чувствовала вкуса. Она не обращала внимания на обрывки разговоров, которые доносились до нее. Когда убрали тарелки и наполнили бокалы, Кет откинулась на спинку стула и вздохнула.
— Как приятно снова оказаться в этой милой старой развалине.
Эти слова привлекли внимание Элизабет. Развалине? Она обвела взглядом богатую обстановку гостиной с толстым пурпурным ковром и роскошными портьерами из плотного шелка. Ну, конечно же, ведь Кет была замужем за миллионером, напомнила она себе. Скорее всего, она привыкла к той обстановке, которую показывают в голливудских фильмах.
Офелия скорчила физиономию.
— Ты совершенно права, дорогая. Эта комната особенно нуждается в переустройстве. Мне придется заняться ею.
Тед встрепенулся.
— Успокойтесь, Офелия. Я полагаю, что Элизабет сама захочет кое-что изменить здесь, когда мы поженимся, и ваши вкусы не будут служить для нее эталоном.
Офелия плотно сжала губы, и ее светло-серые глаза обрели стальной блеск.
Появление служанки с кремовым тортом отвлекло внимание, и пока та не покинула комнату, у Офелии было время собраться и прийти в себя.
— Конечно же, Тед. — Она расплылась в светской улыбке. — Я и забыла, что теперь буду здесь приживалкой и, может быть, мне вообще предстоит отправиться в дом для престарелых. Какая жалость, что поблизости нет такового. — Она издала суховатый смешок.
