Элизабет Кейли - Как узнать любовь
Ей показалось, что она только закрыла глаза, но, оказывается, за окном уже стемнело. Оливия проснулась от того, что в комнату вошел Джек.
– Привет, – сонно сказала она. – Ты уже вернулся?
– Да. Опять уснула не раздеваясь? – Джек осторожно присел на кровать.
– Ты же знаешь, ничего не могу с собой поделать! – Она улыбнулась и развела руками.
– Разве тебе не жмут джинсы?
– Пока нет.
Джек улыбнулся ее шутке и рассеянно посмотрел на тумбочку. Вдруг он щелкнул пальцами и потянулся к запонке.
– Я уж думал, что потерял ее! Хотел идти заказывать пару к той, что у меня осталась. Где ты ее нашла?
8
– Где я ее нашла?! – Оливия вскочила с кровати и истерично хохотнула.
– Ну да, – удивленно ответил Джек. – Я проверил все: и под диванами, и под шкафами, гардероб облазил вдоль и поперек…
Оливия громко рассмеялась, запрокинув голову. Джек испуганно посмотрел на нее. Судя по всему, у Оливии начинается очередная истерика.
– Значит, ты даже не помнишь, где ее потерял! Боже мой, как смешно, умереть можно от смеха! Какой же ты подлец, Джек! – вдруг заявила она.
Джек непонимающе смотрел на стремительно краснеющую от гнева Оливию.
– С чего бы это я стал подлецом? – удивленно спросил он.
– Ты хотел знать, где я нашла эту запонку?
– Уже не хочу. Может, тебе стоит прилечь? А я пока сделаю горячего чаю. У тебя опять начинается истерика, и опять без причины. Давай, Лив, залезай под одеяло и успокаивайся.
– Не смей меня так называть! – закричала она.
– Да что с тобой творится? – возмутился Джек. – Когда я вернулся, ты спала как ангел, и вдруг нате вам: я и подлец, и не могу называть тебя по имени. У тебя опять кончилось мороженое?
– С этой минуты я для тебя мисс Хэмстон. И запомни, я ненавижу кофейное мороженое! Нет, вы только подумайте: где я ее нашла?! – с трагическими интонациями в голосе обратилась она к невидимой аудитории.
– Тебе и правда лучше прилечь. – Джек опасливо посмотрел на Оливию.
– Я знаю, что мне нужно делать. – Она повернулась на пятках и подошла к гардеробу. Выудив откуда-то из глубины чемодан, она начала как попало бросать туда свои вещи.
Джек непонимающе смотрел на нее, пытаясь понять, что же он такое сделал и как теперь успокоить подругу, у которой так некстати разыгрались гормоны.
– Оливия, дорогая, объясни мне хотя бы, в чем дело, прежде чем куда-то уходить на ночь глядя, – попросил он.
– В чем дело?! – Оливия подняла голову от чемодана. – Ты хочешь знать, в чем дело?!
– Именно, – спокойно сказал Джек, но в его голосе уже чувствовались металлические нотки.
– И ты хочешь знать, где я нашла эту чертову запонку?!
– Если честно, больше всего я хочу, чтобы ты успокоилась, пришла в себя и прекратила орать, – раздраженно попросил он. – Ты же знаешь, тебе нельзя волноваться, это очень вредно для ребенка…
– Значит, тебя беспокоит ребенок? Еще бы! Теперь-то я поняла, почему ты так носился со мной!
Джек подошел к ней и, схватив за плечи, грубо встряхнул. Но Оливия и не подумала успокаиваться. Она размахнулась и влепила Джеку звонкую пощечину.
– Не смей ко мне прикасаться, ты, отвратительное животное! – потребовала она. – После того что ты сделал, тебе должно быть стыдно даже стоять рядом со мной!
Джек понял, что грубой силой с ней сейчас не справиться. Он молча отпустил Оливию и пошел в ванную умыться и успокоиться. Он чувствовал, что, если останется с Оливией в одной комнате еще хотя бы на пару минут, он может наделать глупостей. За его спиной раздавались сдавленные всхлипы и ругательства, произносимые сквозь зубы.
Когда Джек вернулся, чемодан был сложен, а Оливия вызывала такси.
– Отмени вызов, – спокойно потребовал Джек.
– С чего бы это? – Оливия вызывающе задрала подбородок, готовясь к очередной схватке.
– Потому что я тебя никуда не отпущу в такое время.
– По какому праву ты пытаешься руководить мною?
– Я чувствую себя ответственным за тебя. Ты сейчас в таком состоянии, что не можешь отвечать за себя. Отмени вызов, и давай спокойно поговорим. Я так и не смог понять, каким образом какая-то запонка могла спровоцировать такой скандал.
Оливия тяжело опустилась на кровать, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, а перед глазами все плывет. Она уронила голову на руки и вдруг расплакалась.
– Ну вот! – растерянно сказал Джек и попробовал ее обнять, но Оливия сердито оттолкнула его руки.
– Почему ты мне сразу не сказал? – устало спросила она.
– Не сказал – что? – уточнил Джек с замирающим от дурных предчувствий сердцем.
– Не сказал, что это твой ребенок! Как я сама не догадалась, почему меня не насторожила такая забота?! Ведь, если разобраться, кто я тебе? Просто очень хорошая знакомая… Я нашла твою запонку у себя дома. Но почему, почему ты мне не сказал!?
– Прости, я не мог. – Джек опустил голову и отвел взгляд от лица Оливии.
– Почему, Джек?!
Он встал с кровати и подошел к окну. Там, за стенами этого уютного дома, разыгрывалась настоящая буря. Завывал ветер, с бешеной скоростью неслись по небу тучи, и где-то вдалеке уже мелькали молнии.
Будет гроза, подумал Джек.
Оливия сидела с непроницаемым лицом, и лишь побелевшие костяшки пальцев, которыми она сжимала покрывало, выдавали ее напряжение. Как же ей хотелось услышать какую-нибудь ложь! Она была готова поверить во все что угодно, только не в то, что все это время Джек знал и не говорил ей! Все что угодно…
Ну скажи, что ты просто одолжил свои запонки или что зашел ко мне, увидел меня с другим мужчиной и случайно ее потерял. Скажи же что-нибудь! – мысленно молила Оливия.
– Да, ты права, – наконец тихо сказал Джек. – Я должен был тебе сказать. Должен был это сделать еще утром, когда понял, что ты неадекватно воспринимаешь действительность. Вечером мне казалось, что ты нормально себя чувствуешь, я надеялся, я так хотел верить, что ты заметила мои чувства. И только когда на рассвете ты спросонья поинтересовалась, кто я такой и что делаю у тебя, я понял, что ошибался, жестоко ошибался. И мне ничего не оставалось, как спастись бегством. Я ведь знал, что ты разорвешь со мной все отношения, как только узнаешь, что я был с тобой той ночью. Вот я и молчал. А потом ты сказала, что ждешь ребенка. Я сразу понял, что это мой ребенок. Скажи, как после этого я мог отпустить неизвестно куда любимую женщину, которая носит под сердцем моего ребенка?
Оливия закрыла глаза. По ее щеке катилась одинокая слезинка.
– Ты мог бы просто мне все сказать, – прошептала она.
За окном раздался резкий гудок клаксона.
Оливия встала и шатаясь спустилась вниз. Джек стоял, прижавшись лбом к оконному стеклу. Вдруг он сорвался и бросился за Оливией. Она уже открывала входную дверь, таща за собой чемодан.
