Эми Эндрюс - Только не замуж!
– За исключением Кэсси, – задумчиво промолвила Джина, и три женщины снова взглянули на четвертую, сидевшую за обеденным столом в просторной футболке с надписью «Быть умником сегодня сексапильно»; ее каштановые волосы были собраны в длинный конский хвост и повязаны лентой на манер Алисы из «Алисы в Стране чудес». Она задумалась и сдвинула свои пушистые брови.
– Мы просто встречаемся, – повторила Кэсси. – Мы…
– Трахаемся, – сказали подруги в унисон и расхохотались.
Кэсси улыбнулась в ответ на их заразительное веселье:
– Ладно, с этим тоже покончено. Я сегодня уезжаю, и все, что я хочу, – это закончить мою работу и погрузиться в будущем году на самолет до Антарктики.
– Ну и правильно, – сказала Марии.
– Только не забудь перекинуться со мной словечком перед отъездом. Мой друг, дизайнер, сейчас прошумел своей линией сексуального теплого белья. – И Джина подняла чашку с кофе как тост.
Кэсси моргнула:
– Я думаю, они нам выдадут теплое белье.
Джина притворно вздрогнула:
– Могу себе это представить.
Риз рассмеялась, заметив отсутствующее выражение на лице Кэсси.
– Как ты собираешься добраться до Корнелла?
– Так подвезет меня в Нью Йорк, а оттуда – автобусом до Итаки, где находится Корнельский университет.
У Риз взлетела бровь. Мистер поматросил-и-бросил, который сказал ей несколько дней назад, что останется у друга в Хэмптонсе на неделю, меняет свои планы и направляется в Нью-Йорк?
Интересно. О-очень интересно…
Так настоял на том, чтобы отвезти ее прямо в Корнелл на своем большом черном BMW. Она указала на большое расстояние, но он просто отмахнулся и заверил, что такая поездка для него – одно удовольствие. Дорога от Хэмптона заняла пять часов, и не было ни одной минуты, когда бы Кэсси не любовалась его мощью, шириной плеч и не ощущала его запаха.
Они прибыли на место после полудня – время летом имело свой отсчет. Кампус, неожиданно для летних каникул, оказался переполненным. Молодые люди шутили и смеялись, нагруженные книгами и ноутбуками, или сидели на траве в тени деревьев, уставившись в мобильники и другие электронные игрушки.
Прошел целый час, пока удалось найти ее комнату и зарегистрироваться. Так помог ей донести вещи. В коридорах и холлах возникла легкая суматоха, когда учащиеся старших курсов узнали его. Он остановился переброситься с ними парой слов, позировал для фоток и раздавал автографы слегка перевозбужденным ребятам.
Кэсси задумчиво наблюдала за тем, как Так болтал с ними о футболе и уходе из него, о своем колене.
Студенты из Висконсина были тут на летних курсах, изучали энтомологию, и он говорил им о важности хорошего образования. Они жужжали вокруг него, как насекомые, вроде тех, которых изучали, и она начала удивляться притяжению к Таку всего живого его мощными феромонами.
В конце концов его отпустили, и они нашли ее комнату. Кэсси отперла замок и толкнула дверь. Так внес ее вещи.
– Не могу поверить, – он пристроил ее сумку на постели, – что ты приехала сюда на три месяца из Австралии и привезла только это. Женщины, как правило, берут чемодан такого размера на выходные. Для макияжа хотя бы.
Она пожала плечами, оглядывая вполне комфортабельную комнатушку:
– Вещи меня не слишком заботят.
Так оглядел ее сверху донизу и усмехнулся ее скромности. Он всегда уважал женское умение паковаться, но после трех дней в постели с Кэсси отучился судить о книге по ее обложке.
– Согласен. – Он подумал о прелестях, скрытых под ее просторными рубашками, и о том, как давно он их не видел. После душа словно прошла вечность. – Наверное, их значение сильно преувеличивается.
Кэсси почувствовала, как его низкий голос прокатился волной через все ее мышцы, хорошо поупражнявшиеся еще там, в Хэмптоне. Она бросила на него мгновенный взгляд. Руки в карманах модных шорт, рубашка поло с вышитым на ней гербом Национальной футбольной лиги – и всплеск феромонов ударил ей прямо между глаз.
Она отвернулась, ее взгляд упал на единственную горизонтальную поверхность в комнате – постель. Взглянула на него. Почти каждый час ее сна или бодрствования последних трех дней прошел в постели с мужчиной, который сейчас смотрел на нее, словно примериваясь ее раздеть.
Крик в коридоре, за которым последовали тяжелые шаги, выхватил ее из состояния полудремы.
Так отвел взгляд от Кэсси и пригладил рукой волосы. К несчастью, нашлась только узкая холостяцкая кровать – обычное дело для студенческих комнат по всей стране. Он сам провел большую часть своей университетской жизни на таком ложе. Или на других, но похожих кроватях. И знал по опыту, что они не созданы для долгих, ленивых часов с женщиной.
Они были созданы для спешки, не для утонченности, да и стены спального корпуса, не толще картонного листа, не гарантировали ни интимной атмосферы, ни уединения. В восемнадцать это не составляет проблемы, но в тридцать три, с травмированным коленом и разными другими болями и ломотами, он был слишком стар для постели, явно тесноватой для атлета. Даже невзирая на соблазн заключить ее в объятия и прильнуть к телу, скрытому под слоями одежды.
Он оглядел комнату и мысленно поблагодарил Бога, что самому ему больше не нужно жить в таких условиях.
– А почему здесь? Разве столь уважаемый университет, как Корнелл, не имеет норы получше для своих докторантов?
Кэсси согласно кивнула:
– Ты прав. Но эта комната дешевая, что немаловажно, если ты проучился десять лет и ко всему привык. Эти комнаты освобождаются на летние каникулы и сдаются за приемлемые деньги.
Так снова посмотрел на спальное ложе, размышляя над ее словами. Уже давно ему не приходилось экономить на пустяках. У него осталось достаточно денег после десятилетней спортивной карьеры и хватало поступлений от рекламы, чтобы никогда не беспокоиться о деньгах. А их программные разработки обещали неплохие доходы.
Шум в коридоре усилился, и Так повернул голову в направлении глухого удара о стену там, где кто-то, очевидно, в нее врезался. Последовал взрыв смеха, и он принял прежнюю позу.
– А это… не помешает твоим занятиям?
– Нет. В основном я буду в Центре космических исследований или в обсерватории, – сказала она. – А тут буду только спать.
Ее слова заставили Така бросить взгляд на кровать. Образ ее, лежащей в постели с ним, определенно без намека на сон, затуманил ему голову. Его промежность напряглась, и они взглянули друг на друга в один и тот же миг, а комната, казалось, стала еще меньше, чем была.
