Ребекка Уинтерз - Девушка «амальфи»
– Ваша нога…
– Я осторожно. Поцелуйте меня как следует, чтобы я понял – это не сон. – В следующую секунду его рот завладел ее губами, а она… она не сопротивлялась. Да и как могла не ответить ему, когда безумно его хотела.
Лукка терзал ее рот страстными поцелуями. Она задыхалась, но… целовала его не менее страстно. Такого восторга она никогда в жизни не испытывала. Время остановилось. Она попала в сказочную страну.
Аннабел не слышала стука в кухонную дверь, но Лукка вдруг оторвал губы от ее губ и со стоном сел. Он красив, как греческий бог. Даже красивее.
Упорный стук продолжался.
– Кто-то хочет вас видеть.
– Наверное, это Базилио с поручением от вашего отца. Видно, что-то важное, но странно, почему он мне не позвонил. У него же есть номер моего мобильного.
Смущенная и растрепанная, Аннабел освободилась из объятий Лукки и встала с кровати. Кожа горела от его небритых щек.
– Оставайтесь здесь, Лукка. Я посмотрю, кто это.
– Поскорее возвращайтесь. – Глаза у него были затуманены от жарких поцелуев.
Она плотно закрыла дверь спальни и побежала на кухню, на ходу затягивая пояс халата.
– Кто здесь? – спросила она, не открывая входной двери.
– Синьорина Марш? Это Фортунато Коломбари.
Внук Гвилио. Сделав глубокий вдох, она отворила дверь. На пороге, раскачиваясь на каблуках, стоял подросток лет шестнадцати – семнадцати, кареглазый, со светло-русыми волосами. Он с любопытством уставился на нее. Интересно, заметил или нет распухшие губы – результат пылких поцелуев Лукки?
– Мама прислала меня узнать, не нужно ли вам чего-нибудь, – объяснил он на приличном английском.
– Как мило с ее стороны. Мне очень приятно познакомиться с тобой, Фортунато.
– И мне тоже. Мама прислала вам свежих дынь. Я положу их на стол. – И, не дожидаясь приглашения, он вошел на кухню с корзинкой дынь.
Аннабел закрыла дверь и обернулась. И тут увидела то, что, несомненно, увидел он.
Лукка очень устал прошлым вечером и, стянув с себя одежду, бросил ее на стул. Носки и ботинки валялись на полу, один ботинок – на боку. Хотя он принес посуду из гостиной, но не вымыл после завтрака, которым вчера угощал Стефану.
Аннабел в таком смятении выбежала из комнаты Лукки, что сразу ничего не заметила, но Фортунато, разумеется, все оглядел и пришел к выводу, что она живет здесь не одна. И к тому же не отличается аккуратностью.
– Фортунато, спасибо за дыни. И поблагодари свою маму.
Мальчишка скосил глаза на белые брюки карго и голубую спортивную рубашку. Он произнес:
– Я передам ей, что вы хорошо проводите время в Италии.
Аннабел почувствовала, как краска прилила к лицу.
Уже у двери Фортунато задержался.
– Вы еще более squisita[18] , чем говорил дедушка Гвилио. Женщины в нашей семье станут вам завидовать, а мужчины захотят с вами познакомиться. – Он послал ей воздушный поцелуй. – Ciao, signorina.
– Ciao. –Она смотрела, как он уезжает на шикарном вояджере «амальфи» цвета шампанского.
– Вы покорили сына Руджеро. – Подошел Лукка и обхватил за талию. Она ощутила на затылке тепло его губ. По телу струйками пробежало желание.
– Лукка, он знает…
– Он знает, что в доме есть мужчина, – сказал он, прижав губы к ее шее. – Но он не знает кто. Как только он расскажет своей маме, что у меня в доме остановилась squisita signorina,как она тут же заявится с визитом. Не все ли равно? Папа знает, что я дома. – Лукка развернул ее к себе лицом и обвил руками шею. Жаркий поцелуй в губы лишил ее сил.
Аннабел могла бы долго находиться в его крепких руках, но ей совсем не хотелось быть застигнутой врасплох матерью Фортунато, поэтому она отодвинулась от Лукки.
Он внимательно смотрел на нее сверху вниз.
– Не волнуйтесь. Фортунато вполне безобиден.
– Но он расскажет всем, что у синьорины Марш есть любовник.
– Вас это пугает?
– Да.
Он сдвинул черные брови и сжал ей плечи:
– Что-то мне подсказывает, что это связано с вашим бывшим мужем.
– Что?!
У него дрогнул уголок чувственного рта.
– Некоторые женщины испытывают вину оттого, что не находят счастья с другим мужчиной после развода. Им все еще кажется, что они любят бывших мужей и ждут, что они к ним вернутся.
– Вероятно, вы знали таких женщин, но это абсолютно безумная теория и ко мне не относится! – крикнула она.
– Разве?
– Что ж, можете заглянуть в мое сердце, и тогда вы узнаете, что в нем не осталось и следа от Райана, потому что он перестал для меня существовать в тот день, когда я узнала о его предательстве.
Он задумчиво на нее смотрел, а она испугалась, что если они будут продолжать в том же духе, то их обоюдная страсть может никогда не возобновиться.
– Неужели вы действительно думаете, что я оставила бы госпиталь, ушла работать к Мелу, если бы у меня была хоть малейшая надежда на то, что Райан одумается, пожалеет о том, что сотворил, и попросит меня дать ему еще один шанс? Он разрушил ту привязанность, которую я когда-то питала к нему.
Лукка пожал плечами:
– Вы меня убедили. Я больше не стану вам об этом напоминать.
– Спасибо. – Голос у нее дрогнул.
– Тогда что еще вас останавливает?
– Не понимаю, о чем вы. – На самом деле она все поняла.
– Я дал отцу слово относительно вас. Мне кажется, что вы слишком озабочены тем, какое впечатление произведете на него.
Она опустила голову.
Лукка разочарованно вздохнул:
– Позвольте рассказать вам кое-что о моем отце, Аннабел. Если бы вы были женщиной такого типа, он бы сразу это увидел и ни за что не попросил бы вас работать у него моделью. Он вас очень ценит, и вы должны это знать.
– Я знаю. И хочу, чтобы наши теплые отношения сохранились.
Лукка коснулся губами ее рта:
– Давайте оденемся и отправимся на берег. Поищу для вас одну из материнских шляп от солнца. Мы наймем катер и проведем день на воде.
Аннабел отвела глаза.
– Замечательно. – Лучше находиться от фермы подальше – так она будет чувствовать себя увереннее.
Собираясь, она прислушивалась, не раздастся ли снова стук во входную дверь. Когда она появилась на кухне, готовая к поездке, Лукка ждал ее с корзинкой в руке.
– Я приготовил все для пикника, – сказал он.
– А таблетки не забыли?
– Не забыл, сестра.
Она не отреагировала на подкол, быстро пошла к машине и открыла багажник. Он последовал за ней и положил туда корзинку. Когда они сели в машину, он улыбнулся ей и надел солнечные очки.
