Сильвия Эндрю - Розабелла
– Посмотрим! Я рада, что уладила это недоразумение. Значит, договорились? Встретимся в четверг?
– Мисс Уинболт…
– Не могли бы вы называть меня Эмилией? Я не люблю церемоний.
– О, с удовольствием! А меня зовут…
– Аннабелла. Я это знаю. Можно называть вас Анной?
– Да, конечно.
Если мисс Уинболт и удивили нотки нерешительности в голосе Розабеллы, виду она не подала.
– Итак, до четверга, – сказала она на прощанье.
Розабелла встретилась с Филипом Уинболтом раньше, чем ожидала. Прошло всего два дня, и она, как обычно, работала в саду. Вдруг она почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной.
– Мистер Уинболт! Вы меня испугали.
– Кажется, это уже входит у меня в привычку. Простите. – Он протянул ей руку. – Эмилия сказала, что вам лучше.
– Нет-нет, не здоровайтесь со мной – у меня руки грязные.
Но он все же взял ее руку.
– Немного грязи никому не повредит. Вы считаете меня щеголем?
– Да вроде нет…
– Эмилия также сказала, что вы не прочь со мной видеться. Как с другом, конечно, – добавил он.
– Я бы этого хотела, – волнуясь, ответила Розабелла.
– Я и прошу одной лишь дружбы, мисс Келланд, ничего более. Не пугайтесь: я принял к сведению ваши желания.
– Я не пугаюсь, – нерешительно выговорила она, – просто не ожидала увидеть вас…
– У меня были дела неподалеку, а Эмилия сказала, что вы работаете в саду, и попросила занести вам кое-какие растения – я отдал их Джону Бостоку.
– Спасибо! – Они пошли по дорожке к дому. – Вам часто приходится ездить в Лондон?
– Я постоянно общаюсь с дедом, так как он настаивает, чтобы я принимал участие в обсуждении дел с нашими управляющими и поверенными. Уинболтам принадлежат дома в Лондоне, и я пытаюсь уговорить деда их продать. Они в плачевном состоянии, грешно даже взимать ренту с тех бедняг, что там живут.
– Значит, вы продадите их тем, кто станет платить?
– Нет! Они пойдут на снос. Но все это занимает массу времени. – Он огляделся по сторонам и неожиданно предложил: – Вы в состоянии совершить прогулку, мисс Келланд? Мне хочется размяться.
Розабелла опустила голову, чтобы он не увидел восторга в ее глазах.
– Пойду вымою руки и возьму шляпу, – тем не менее очень сдержанно ответила она. – А вы не хотите ополоснуть руки?
Он улыбнулся:
– Было бы неплохо.
Они шли по дорожке вдоль реки.
– Как здесь красиво! – произнесла Розабелла. – Я никуда не хочу отсюда уезжать.
– Вы так любите деревню? А вот мы с сестрой иногда предпочитаем выбраться в город. Знаете, моя сестра была помолвлена, но разорвала помолвку. На то были серьезные причины. Это произошло несколько лет назад. По-моему, она почти забыла об этом, но с тех пор стала очень осторожной и так никем и не заинтересовалась. В нашей семье тропа любви не очень-то гладкая, мисс Келланд… – Он замолчал. – Извините за откровенность. Вы видели лебедей?
И дальше разговор зашел о задуманных им изменениях в Ширингсе, о достоинствах романов «Уэверли» и «Эмма».[6] Розабелла в очередной раз ощутила, как ее тянет к нему, как ей приятны его чувство юмора и жизнерадостность. Между ними царило полное взаимопонимание. Ни единым движением или словом Филип Уинболт не показал, что смотрит на нее иначе, чем как на друга.
Когда они вернулись к дому, она протянула руку:
– Я получила удовольствие от прогулки, благодарю.
– Я тоже. До скорой встречи!
С тех пор Розабелла виделась с кем-нибудь из Уинболтов почти ежедневно. Прогулки – пешие, верхом и в коляске – и визиты друг к другу подарили им много счастливых часов. Мистер Уинболт, казалось, относился к ней как к своей сестре, хотя по-прежнему был в нее влюблен. Он внимательно присматривался к Розабелле, и иногда ее поведение ставило его в тупик. Почему она так по-разному вела себя при первом и втором столкновении с Картером? Почему явно смущалась, когда во время их совместных прогулок встречала кого-либо из крестьян? Они ведь все хорошо к ней относились… И почему неохотно общалась с другими соседями? Всегда находила отговорку, чтобы не появляться на многолюдных вечеринках.
Он не делился своими наблюдениями с сестрой, но старался не пропустить ни слова из того, что та говорила об Аннабелле.
– Как ты думаешь, Филип, почему Аннабелле Келланд не нравится, чтобы ее называли Анной?
– Да?
– Она заколебалась, прежде чем позволила мне так к ней обращаться. Но тем не менее была очень мила. У нее есть чувство юмора, и она не робкого десятка. Так расстроилась, когда не приехала Розабелла Ордуэй… Просто не верится, что можно слечь в постель из-за отсутствия сестры! Я тоже тебя очень люблю, но представь, что я отказываюсь кого-либо видеть в твое отсутствие!
Филип засмеялся.
– Не представляю!
– Наверное, у близнецов другие отношения.
– Близнецов?
– Разве ты не знал, что они близнецы?
– Нет, – ответил мистер Уинболт и задумался. – Кто тебе это сказал?
– Миссис Босток. Она была их няней. Филип помолчал, затем медленно произнес:
– Так вот в чем дело! Нет, не может быть! Не могу этому поверить! Но если существует сестра-близнец, то многое проясняется! – Заметив удивленный взгляд Эмилии, он с улыбкой сказал: – Возможно, из-за этого она и заболела.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Мысль казалась до невозможности странной, но Филип Уинболт не мог от нее отделаться. Очевидная несообразность в поведении Аннабеллы Келланд могла иметь только одно объяснение: вместо нее здесь живет сестра-близнец. Если подобная подмена состоялась, то ее можно расценить как вопиющее надувательство. Но почему сестры пошли на это? Уж явно не ради развлечения…
Он был бы рад объявить свои подозрения плодом разыгравшейся фантазии, если бы не ряд фактов, подтверждающих обратное. Каковы они? А таковы. Аннабелла Келланд, умная девушка, которая уже несколько лет управляет имением Темперли, безуспешно пытается скрыть свое незнание сельской жизни. Аннабелла Келланд, которая многократно встречалась с ним раньше, не узнает его после Пасхи. Аннабелла Келланд, прежде выказывавшая ему безразличие, граничащее с грубостью, неожиданно меняет свое отношение, и как бы ему ни хотелось посчитать этот факт следствием своего обаяния и силы убеждения, он знал, что дело тут в другом. Аннабелла Келланд, которая никогда не задерживалась в его присутствии, согласилась – нет! предложила – вернуться вместе в Темперли, а там угощала его вином и печеньем и была чрезвычайно приветлива и очаровательна, чего до сих пор ни разу не наблюдалось. Прибавим два случая с Картером: до Пасхи Аннабелла Келланд разозлилась на вмешательство Филипа, а после Пасхи была благодарна ему за то же самое!
