Джейн Арбор - Цветок на скале
— Моя нога. Я не могу стоять, — пожаловалась она, корчась от боли.
Он встал на колени и, чтобы посадить ее, поддерживал за плечи:
— Судорога?
— Нет. Что-то случилось с моей левой ногой. Что-то пронзило ее. Что-то острое.
— Дайте взглянуть. — Он осторожно ощупал ее ногу. — На вас напал морской еж. Его игла попала вам в ногу. Когда вы встали, она вонзилась еще глубже. Иглу надо удалить — и побыстрее. Морские ежи — очень неприятные твари.
Хона едва заметно кивнула.
— Будет больно, — предупредил он.
— Пусть, — решилась Хона. Она мобилизовалась, чтобы выдержать боль, перед тем, как он рывком вытащил из ее ноги то, что оказалось чудовищной колючкой. Затем она почувствовала, как струйка крови течет к ступне.
Состояние Хоны было скверным, и она молилась, чтобы ее не вырвало. Она чувствовала руки Арно, помогающие ей сесть и наклоняющие ее голову к коленям.
Наконец приступ тошноты прошел. На лице Хоны блуждала глуповатая улыбка облегчения. Она подняла голову. Его руки мешали ей смахнуть слезы со щек.
— Вам приходится купаться в опасных местах, — сказала она устало.
Он зачерпнул ладонями воду, чтобы смыть кровь, которая все еще сочилась из раны на ее ноге.
— Вы должны знать, что плавать в этих местах без сандалий нельзя. Если бы я видел, что вы пошли плавать на босу ногу, то не пустил бы вас в воду, — сказал он укоризненно.
— Знаю. Дорис меня предупреждала, но я забыла взять с собой сандалии, хотя обычно я всегда их ношу с собой.
— Всего не предусмотришь. В воде плавают еще обломки рифов. Честно говоря, это большая редкость, чтобы морской еж напал на вас или вы сами наступили на иглу, которую он сбросил, но случается. — Арно снова присел. — Все хорошо теперь?
— Да, благодарю.
— У вас стальные нервы. Исан впала бы в таких обстоятельствах в истерику.
— Вероятно, она более чувствительна, чем я.
— Она романской породы с головы до пят. Смесь корсиканской и итальянской крови. Вот почему Исан — сгусток эмоций и при этом, способна контролировать себя. Она может быть уступчивой, между тем, как вы… — Он сделал паузу, ожидая вопроса Хоны. Когда же она промолчала, то продолжил: — Насколько я могу судить, вы такой же продукт британской сдержанности, как Исан — податливости. Если сравнить ваши темпераменты, то это будет мрамор и пластилин.
— А в качестве строительного материала вы, конечно, предпочитаете пластилин?
— Я всегда считал, что мрамор — хороший строительный материал. С ним нелегко работать. Тем более, если хочется добиться результатов. — Арно встал и сменил тему разговора. — Вы готовы, мы можем возвращаться? — спросил он.
Хона со страхом прикинула, каково может быть расстояние от мелководья до глубины.
— Если вы поможете мне выбраться отсюда, — жалобно произнесла она.
— Куда же? — спросил он, пристально на нее посмотрев.
— Туда, откуда я смогу плыть.
— Плыть? — удивился он. — Вы не сможете плыть с пораненной ногой!
— Что же делать?
— Идем по берегу через дюны к тому месту, где оставили машину и где вы получите первую помощь. Я никогда не езжу без аптечки.
— Но как?
— А вот так. — С этими словами он наклонился, поднял ее и направился к берегу довольно легкой походкой.
Пройдя полтора километра или более по зыбкому песку, он подал голос один лишь раз. Заглянув ей в лицо, прижавшееся к его плечу, он сказал, улыбаясь:
— В вас так много стали и совсем нет веса!
Но во время этого короткого путешествия произошло чудо. Находясь в его руках, Хона могла без стеснения прижаться к нему. Они прошли этот путь, как пара влюбленных, будто в состоянии физической близости, сладостный страх перед которой ощущала лишь она одна.
До сих пор она по-разному называла то, что в ней происходило: оскорбленная гордость, задетое самолюбие, вызов. Но теперь она точно знала в чем дело. Она хотела быть любимой и любить, пусть даже безответно.
Хона не надеялась на любовь Арно. Хотя… Пока он нес ее бережно на руках, она погружалась на короткое время в переживания и мечты о самом сокровенном.
Позднее она снова уйдет с головой в работу, которая сделала их в лучшем случае неудобными союзниками. Но сейчас, в данное мгновение, ее мечты превратились в реальность.
Глава 6
Ее грезы разрушили охи и ахи миссис Лорд, помощь, оказанная ей Арно, заботы уходящего уик-энда. Воскресенье Хона и Дорис провели вдвоем. Арно повез миссис Лорд и Исан к друзьям на ланч. Между поездкой в пятницу в «Ла-Вуаль» и возвращением воскресным вечером в бунгало всем казалось, что не произошло ничего особенного, кроме приятного отдыха в кругу семьи. Только Хона считала, что произошло нечто важное, о чем конечно же она никому бы не рассказала.
На обратном пути Дорис вела машину некоторое время в полном молчании. Затем вне всякой связи она вымолвила:
— Знаешь, меня очень беспокоит Исан.
Хона встрепенулась, отогнав собственные мысли.
— Исан? Почему? — спросила она.
— Помнишь, она уклонилась от поездки на пикник под тем предлогом, что хотела присоединиться к Розельсам для прогулки под парусом?
— Да, помню. Но кто такие Розельсы?
— Наши друзья. Ты их еще не видела. Это брат и сестра, которые, помешались на парусном спорте. Странно то, однако, — нахмурилась Дорис, — что во время верховой езды я встретила Клэр Розельс. Она сообщила, что Пауль — ее брат — уронил на ногу деревянную кувалду и поэтому отказался от намерения выйти под парусом в минувшую субботу. Он решил вообще не пользоваться своей яхтой в течение недели.
— Может, они не сообщили ей до того, как миссис Лорд предложила организовать пикник, что прогулка на яхте отменена? — предположила Хона.
Дорис покачала головой:
— Нет, было по-другому. Им не нужно было сообщать ей, потому что они не приглашали ее вовсе. С ними сейчас живет кузен — мальчишка. Он занимает место недостающего члена команды. В Исан не было необходимости. Однако она уехала в субботу на машине, не сказав ни слова.
— И ничего не рассказала, когда приехала?
— Ничего. Когда я спросила, хорошо ли она провела время, Исан сказала, что да. Я же ожидала от нее признания, что она не была у Пауля и Клэр. Вместо этого Исан, очевидно, хотела убедить меня в обратном, не знаю почему.
— Ты не говорила ей, что видела Клэр?
— Вряд ли это было нужно. Уличить Исан во лжи — значило бы нанести ей болезненную рану. А она так уязвима. Я не хочу заставлять ее изворачиваться и признавать свою вину. Уверена, что ее хитрость и уловки просты и невинны.
