Николь Бернем - Все могут короли
Но самое главное — благодаря Федерико он танцевал с Дженнифер. Воспоминания об этом танце станут для него отрадой на долгие годы. Он все время будет вспоминать чудесный запах ее волос, легкую ткань платья, лучистые голубые глаза, в которых отражался свет люстр. Если во благо страны ему придется-таки жениться на одной из аристократок, он будет по крайней мере знать, что несколько мгновений своей жизни наслаждался обществом женщины, по-настоящему тронувшей его душу и сердце.
Он начал искать ее глазами. Чем быстрее он избавится от леди Бианки и поговорит с Дженнифер о ректоре, тем лучше. Возможно, это будет их последний разговор.
— Кого ты ищешь? — Бианка заметила его усилия.
Оп вздрогнул, стараясь казаться равнодушным:
— Госпожу Аллен. Хочу проститься с ней и пожелать удачи.
— Кажется, она уже ушла. Я видела ее в дамской комнате. Она… как бы помягче выразиться… она сказала нечто такое, что очень расстроило графиню Дювайе. У нее это, конечно, вырвалось случайно, но замечание это было не совсем приличным.
— Что именно она сказала? — Антонио внимательно посмотрел на Бианку.
Леди Бианка горестно покачала головой:
— Несколько неприятных слов о Сан-Римини. Что-то насчет нашего жуткого акцента, который невозможно понять, даже если владеешь итальянским. Она оскорбила патриотические чувства графини.
— Госпожа Аллен просто взяла и ушла, нелестно отозвавшись о нашем произношении? — не поверил Антонио.
— Наверное, она ушла, поняв, что поступила бестактно. Я бы на ее месте так и сделала. Говорить такое равносильно пощечине, это удар по нашей национальной гордости. Знаешь, — она с чувством сжала его ладонь, — я бы никогда не сделала ничего такого, что могло бы унизить нашу страну или королевскую семью. Тебе же известно, какая я патриотка.
Он прищурился. Бианка что-то не договаривала — Дженнифер так не могла поступить.
— Видишь ли, — продолжала Бианка, — возможно, немного преждевременно об этом говорить, но я надеюсь когда-нибудь стать частью королевской семьи…
— Леди Бианка, — перебил ее Антонио, — я должен сейчас уделить внимание делу государственной важности. Приношу извинения за то, что приходится прервать наш танец, но оно не терпит отлагательства. Как патриотка, вы меня, уверен, поймете!
— Конечно, — разочарованно произнесла она.
— Благодарю вас.
Он быстро покинул танцевальную площадку. Бианка поведала только часть истории, и он твердо решил узнать остальное.
Продолжая искать Дженнифер глазами, он шел по залу, останавливаясь из приличия, чтобы перекинуться парой слов с тем или другим гостем. Через несколько минут он понял, что ее в зале нет.
— Федерико, — он схватил брата за руку и отвел в сторону. — Ты видел госпожу Аллен?
— Минут пять назад она направлялась в сторону восточного крыла дворца.
— К себе в комнату?
— Точно не знаю, — Федерико явно не понимал, в чем дело. — Она не знает дорогу?
Такая мысль не приходила в голову Антонио.
— Поэтому я должен найти ее, — начал он придумывать на ходу. — В полночь за ней придет Софи, чтобы проводить до места, но госпожа Аллен, очевидно, об этом забыла. Мне бы не хотелось, чтобы Софи зря теряла время.
Федерико удивленно поднял бровь:
— Прекрасно. Значит, ты заботишься о Софи? Ради нее ты отрываешь меня от беседы с президентом Художественного совета и двумя членами парламента?!
— Ничего страшного, — Антонио отмахнулся от брата и, быстро покинув зал, направился к восточной лестнице. К счастью, его больше никто не пытался остановить.
Он поднялся наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Бегом одолел длинные коридоры, ведущие в его личные апартаменты, и постучал в комнату Дженнифер. Ответа не последовало.
Он постучал еще раз — в ответ ни звука. Он шумно выдохнул и отправился назад, заглядывая в боковые ответвления коридора в надежде ее отыскать. Безуспешно.
И только почти у самого зала он наконец увидел ее.
Сжав кулаки, она стояла на верхней площадке лестницы, словно ничего не замечая вокруг, потом направилась в сторону покоев короля.
— Вам не удастся там пройти, — подал он голос.
— Почему?
— Вас не пропустит охрана.
Она повернула к нему горящее лицо и разжала кулаки, поняв, что он внимательно на нее смотрит. Комок подкатил у него к горлу. Он никогда не видел Дженнифер расстроенной и полагал, что ее трудно вывести из себя. Что ей сказала Бианка?
На нее было больно смотреть. Что бы ни произошло между ними, он должен исправить положение. Наверное, не стоило так переживать по этому поводу, но он ничего не мог с собой поделать: эта женщина, как никто другой, заслужила столь редкие для нее минуты отдыха и развлечения.
— Я не дойду до своей комнаты, если пойду туда?
— Нет.
— Не могли бы вы объяснить мне, куда идти, ваше высочество?
— Только при одном условии — вы расскажете, что произошло в дамской комнате.
Дженнифер удивленно вскинула бровь:
— Полагаю, леди Бианка посекундно расписала состоявшийся обмен ударами.
— Мне бы хотелось услышать вашу версию событий. — Он шагнул к пей и взял за руку. Он успокоит ее, и она станет прежней Дженнифер. Перебирая и гладя ее пальцы, он продолжил: — Синяков не видно, поэтому удары, как я понимаю, вы получили не в буквальном смысле слова?
— Нет, — ее голос звучал уже спокойнее, — до этого не дошло.
— А до чего дошло?
— Ваше высочество, я, право, не могу… — она растерянно посмотрела на него и опустила глаза.
— Знаете, леди Бианка и ее подруги бывают довольно грубы, — он решил вызвать ее на откровенность. — Я не обижусь, Дженнифер, если вы расскажете мне правду.
— Если вы считаете их грубыми, почему они остаются вашими друзьями?
Об этом явно стоило подумать. В течение многих поколений их семьи поддерживали отношения, и ему просто не приходило в голову не считать их друзьями. Он пожал плечами:
— Я не всегда одобряю их поведение, но иногда положение обязывает меня проводить время с людьми, с которыми в других обстоятельствах я не стал бы общаться. К сожалению, у меня нет выбора.
Не поднимая глаз, но и не отнимая руки, она тихо произнесла:
— У каждого человека есть выбор.
— Увы, у меня — нет. Для принца все не так просто. Я, конечно, взрослый человек, но подчиняюсь королевской воле отца. И еще — воле народа Сан-Римини.
Она снова, уже смелее, посмотрела на него, в глазах горел вызов.
— И все-таки выбор у вас есть. Вы просто не желаете осложнять свою жизнь.
Минуту он внимательно смотрел на нее. Раньше он никогда не думал об этом. Он просто всю жизнь беспрекословно выполнял то, что от него требовали: посещал необходимые мероприятия, соглашался на нужные интервью, выбирал правильных друзей. А теперь вот подчинился ультиматуму отца подобрать подходящую для себя партию. Но он делал это не потому, что хотел. И, уж конечно, не взвешивал последствия собственного выбора.
