Кара Колтер - У любви девять жизней
Кот степенно вышел из-под стола, принюхался и ушел.
— Думаю, ему просто не нравится такой тунец, — невозмутимо произнес Джастин. — Пойдем?
Но теперь Бриджит уже волновалась, не заболел ли ее котик. Раньше он никогда не отказывался от еды...
— Ой, какая суматоха! — произнесла Бриджит, когда они вошли в библиотеку. — Здесь сегодня довольно людно!
И все с интересом смотрели на ее юбку и Джастина. Она познакомила мужчину с членами поэтического кружка и с восхищением наблюдала за тем, как он почти сразу же стал центром внимания. Кружок на девяносто процентов состоял из женщин, и в большинстве им было за сорок, но, очевидно, возрасту было не под силу изменить их реакцию на красивого мужчину.
Вскоре члены клуба приступили к чтению собственных стихов. Четверо уже сменили друг друга. Стихи были далеко не профессиональными, но очень сердечными. На сцену вышла Миртл Сопфит, закрыла глаза и положила руку на сердце, а затем начала читать какую-то чушь про дерево в ее дворе, которое дарит ей вдохновение, дивно шелестя листьями.
Бриджит покосилась на Джастина, опасаясь, что он может не выдержать и рассмеяться. Ей и самой было смешно, но она прикусила щеку и понадеялась, что Миртл на этом закончит.
Но та только набирала обороты, визгливо выкрикивая:
— Червяк! Червяк! На сем стволе ты худший враг искусству, мне! Жуешь кору, дрянной нахал! Ты тьму приносишь в душу нам!
Бриджит чувствовала, что плечи Джастина дрожат. Она попыталась думать о чем-нибудь другом, только не о червяках Миртл. А та перешла к заключению. Джастин взял Бриджит за руку, и в этот момент злоключения несчастного дерева отошли на второй план. Джастин поглаживал ладонь девушки, и в этом ощущении сосредоточился весь мир.
Миртл закончила читать и низко поклонилась друзьям, которые с энтузиазмом ей аплодировали.
Джастин отпустил руку Бриджит, чтобы похлопать в ладоши, но не отрывал от нее взгляда, его глаза смеялись.
Последним выступал Леонард Вилтхоп. Он застенчиво стоял на сцене, переминаясь с ноги на ногу.
— Собрались тучи, черные, словно копыто телки...
К счастью, Джастин снова взял Бриджит за руку, а его палец так же гладил ее ладонь. Он уставился на Леонарда, словно единственное, что его занимало, — это как убийственны могут быть сравнения.
После чтения стихов они пили кофе с пирожками, и, к удивлению Бриджит, Джастин не торопил ее. Он беседовал с людьми, и Бриджит поняла, что Джастин многих знает. Она слышала, как они упоминают его отца.
Наконец, когда последние поэты вышли, Бриджит заперла дверь.
— Библиотека просто чудесна, — похвалил Джастин. — Совершенно не похожа на то пыльное заведение, которое я знал в детстве.
— Спасибо, — смутилась Бриджит. — Здание и раньше было очень красивым, не хватало только любви и ухода.
— Ты меня просто поражаешь своими способностями к любви.
— Правда?
— Ты очень добра к этим людям. Они тебя обожают, это совершенно очевидно.
Девушка была слегка разочарована. Она надеялась, что он свяжет ее способности к любви с чем-то более личным, например с самим собой. Но, возможно, сейчас еще не время для этого.
— Кажется, они не меньше любят и тебя.
— Видимо, они начинают постепенно прощать меня за то, что я регулярно совершал набеги на их сады, грабил почтовые ящики и топтал газоны.
— Я слышала, они говорили о твоем отце. Что с ним случилось?
Джастин помолчал.
— Он умер в прошлом году после долгой борьбы с ужасной болезнью.
Бриджит почувствовала, что Джастину тяжело говорить.
— У него была болезнь Альцгеймера, — произнес Джастин, и его голос дрогнул. — Из сильного, преуспевающего человека он превратился в беспомощного ребенка. Началось все с мелочей. Сперва он не мог вспомнить чье-нибудь имя, забывал о назначенных встречах. Потом соседи начали жаловаться, что он начал мочиться на их забор и воровать морковь... Мой отец всегда был таким уважаемым, держался с таким достоинством...
— Мне очень жаль, Джастин.
— Это стерло все краски из моего мира, — признался он. — Каждый день был похож на борьбу за выживание. Ушло веселье, желание знакомиться с людьми или учиться чему-то новому. На все это требовалась энергия, которую всю до капли забирал мой отец.
— Надеюсь, твой мир заискрится новыми красками, — мягко произнесла Бриджит.
Он коснулся волос девушки и посмотрел ей в глаза, от чего у нее учащенно забилось сердце.
— Так и есть. Краски возвращаются. И знаешь, Бриджит, я думаю, это благодаря тебе.
Ей никогда никто не говорил таких чудесных слов. Она не привыкла к комплиментам и не умела изящно их принимать.
— Ой, нет, — запротестовала Бриджит. — Я уверена, что это не...
Но закончить фразу ей было не суждено. Потому что прямо там, на ступеньках библиотечного крыльца, в свете уличного фонаря, где любой мог их увидеть, Джастин поцеловал ее.
И она забыла обо всем на свете. Бриджит заботила только сладость поцелуя, теплое кольцо сильных рук, которые прижимали ее к широкой груди.
Мир Бриджит затопило что-то яркое, прекрасное и сияющее. Она даже не знала, что до этого жила в черно-белом кино.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Конан очнулся от беспокойного сна, услышав, что кто-то стоит на ступеньках крыльца. Воры, подумал он и мгновенно оказался под стулом, на котором лежал. В обычное время он постарался бы защитить дом, но сейчас страдал от посттравматического синдрома...
Из-за двери донеслись звуки легкой борьбы и сдавленное хихиканье.
Хихиканье?!
Конан выбрался из-под стула, бесшумно прыгнул на кушетку и посмотрел в просвет венецианских жалюзи. Его глаза расширились, а затем зло сузились. На крыльце стояли Бриджит и Паразит. Причем их головы были слишком близко. Похоже на то, что Паразит сопит ей в шею, а она, запрокинув голову, наслаждается этим.
Он должен был предвидеть такой итог, когда Паразит заявился сегодня в чистой одежде и с каким-то колючим цветком.
Как он пропустил это? Ах да, он же ненадолго ослабил позиции, заметив, что Паразит притащил банку рыбы.
Из-за этой дурацкой диеты Конан не удержался и попробовал тунца. Он нашел рыбу не слишком приятной на вкус. Сперва кот счел это одним из проявлений посттравматического стресса. Но теперь, глядя на представление, разыгранное на крыльце, он уже не был так в этом уверен. Паразит ухаживал за его женщиной!
А может, тунец был отравлен?
Хозяйка вошла в дом, ее волосы были растрепаны, лицо горело, а одежда была в легком беспорядке.
Мисс Дейзи в таком виде?!
— Спокойной ночи, Джастин, — мягко произнесла она и помахала рукой мужчине, который медленно уходил с таким видом, словно был владельцем Вселенной.
