Люси Гордон - Рассвет над Темзой
— Мужчина обязан быть гордым и независимым. Это так важно для него!
— Ну, чем же я могла бы тебе помочь?! Может, мне поговорить с ней?
Она замолчала, увидев, как потемнели от гнева его глаза.
— Даже думать не смей об этом! Слышишь, мама?
— Да, — тихо проговорила она. — Я ничего не предприму, не посоветовавшись с тобой.
Карло весь дрожал от гнева, и это испугало ее.
— Прости меня за резкость, мама, — виновато сказал он, остыв немного, и обнял ее за плечи. — Но тебе, ей-богу, не надо вмешиваться в это дело. Ты не в силах помочь мне, пойми это, мама!
— Тогда что же поможет тебе?! — со слезами на глазах воскликнула Хоуп.
— Ничто, — тихо отозвался он.
Первым делом Делла решила посетить магазин «Цветы», где работала забеременевшая Джина. Уже с порога она увидела хорошенькую, но неестественно бледную девушку лет девятнадцати.
— Что желаете, мадам? — вежливо спросила ее Джина, и вдруг глаза у нее закатились, и она упала бы, если бы Делла не подхватила ее и не усадила на стул.
— Со мной было то же самое, — сказала Делла с сочувствием в голосе. Она огляделась и увидела женщину, по всей видимости заведующую, которая явно растерялась, не зная, что предпринять.
— Я тетя девушки, так что не беспокойтесь, я отвезу ее домой, — произнесла Делла тоном, не терпящим возражений.
Джина жила сравнительно недалеко. Догадавшись, что эта незнакомая женщина — мать Сола, Джина не стала возражать, когда Делла вызвала такси и повезла ее домой.
Как Делла и ожидала, Джина жила в старом доме, но в двух маленьких комнатах на первом этаже было чисто и опрятно. Посадив Джину на софу, Делла приготовила чай, разлила его по чашкам, передав одну чашку с чаем Джине, другую взяв себе. Она села рядом с Джиной, и они стали пить чай и вести неторопливую беседу.
— Я мама Сола, — сказала Делла. — Пришла, чтобы познакомиться с вами и узнать, как вы себя чувствуете.
— Это он прислал вас? — нетерпеливо спросила Джина, и ее непосредственность тронула Деллу.
— Нет. На вашем месте я бы не рассчитывала на проявление такого внимания со стороны Сола.
— Я знаю. Он и слышать не хочет о ребенке.
— А вы?
— Я рада этому ребенку, и пусть говорят обо мне, что хотят, мне это безразлично.
Собираясь встретиться с Джиной, Делла была не уверена, понравится ли ей девушка Сола, но сейчас она почувствовала к ней искреннюю симпатию.
— Очень рада за вас. Вы молодчина, — искренне произнесла Делла.
— Что вы хотите этим сказать? Разве вы приехали сюда не для того, чтобы уговорить меня… Я знаю, что Сол не одобряет моего решения оставить ребенка.
— Простите его. Он в этих делах ничего не понимает. Для своих лет он очень инфантильный.
— Знаете, ему скучно со мной. Видно, я ему надоела.
— Не все мужчины такие, как Сол, — тихо проговорила Делла. — Есть мужчины, готовые остаться со своими любимыми на всю жизнь, разделяя с ними и радость, и невзгоды.
— А у вас в личной жизни все в порядке? — неожиданно спросила Джина.
— Разумеется. Почему вы об этом спрашиваете?
— У вас задрожал голос, и взгляд вдруг стал каким-то отсутствующим, словно ваши мысли были далеко-далеко.
— Да?! Я ничего не заметила. — Делла быстро перевела разговор на другую тему: — Расскажите о своей семье.
— Моя мама умерла, и отец женился второй раз. Бабушка — мама моей мамы — еще жива, но после смерти мамы папа с ней поссорился. Он говорит, что бабушка вмешивается в его личную жизнь, и поэтому он запретил ей навещать нас.
— Я чувствовала, что вам нужна помощь. Вот почему и пришла сюда.
Делла обещала Джине, что она будет выплачивать ей пособие, практически заставив ее бросить работу. Впоследствии, вспомнив об этом, Делла почувствовала угрызения совести, так как распорядилась судьбой другого человека, не спросив у него разрешения. К счастью, Джина была тронута таким доброжелательным отношением к себе и безропотно согласилась на предложение Деллы.
Делла вернулась домой в приподнятом настроении, хотя в глубине души была недовольна собой, так как своими решительными действиями круто изменила жизнь незнакомого человека.
Не много ли я на себя беру? — думала Делла, глядя на ночные огни на реке. Распоряжаюсь судьбами людей, не спросив, что они при этом чувствуют.
Раньше за мной ничего подобного не водилось, прошептала Делла и лукаво улыбнулась.
Время шло, и археологические изыскания в Помпеях близились к концу. Карло возвращался домой поздно и, как подкошенный, валился на кровать, тотчас засыпая крепким сном, чтобы встать рано утром и отправиться на работу. Однажды ночью он открыл глаза и увидел рядом Руджеро, который с недоумением его рассматривал.
— Что ты тут делаешь?
— Да вот пытаюсь понять: ты это или не ты? Что ты сделал со своими волосами?
— Подстриг.
— Но почему так коротко?
— Это вышло случайно, — ответил Карло. — Мне на голову попал клей, и как я ни старался его смыть, клей не поддавался, так что пришлось отстричь склеившиеся пряди. Ну, а потом пришлось остричь все волосы.
— Ты стригся, не глядя в зеркало?!
— Я очень спешил.
— Так вот почему ты не появлялся дома целую вечность! Ты не хотел предстать в таком виде перед мамой!
— Вовсе нет. Просто я боялся испугать ее и ждал, когда волосы немного отрастут.
— Одевайся и следуй за мной.
— Куда?
— Сначала к парикмахеру, чтобы он привел тебя в божеский вид. Затем вернемся к тебе, чтобы ты принял душ и стал похож на человека. А потом пойдем веселиться, так как у тебя вид человека, которому необходимо напиться.
— Пошли!
Через несколько часов, когда Ринуччи собирались запирать дом на ночь, Тони вдруг замолк и прислушался.
— Где это так орут?
Хоуп тоже прислушалась и произнесла с усмешкой:
— Мне кажется, это больше похоже на пение, чем на истошный крик.
Не прошло и минуты, как в дверях появились близнецы, поддерживая друг друга.
— Добрый вечер, — с трудом проговорил Руджеро заплетающимся языком.
— Кто это с тобой? — спросила Хоуп, всматриваясь в спутника Руджеро. — Ну вы и хороши! Что один, что второй, но второй особенно, — добавила она.
— Это Карло, — ответил Руджеро. — Его действительно трудно узнать.
— Надеюсь, у тебя хватило ума не садиться за руль? — строго спросила мать у Руджеро.
— Не волнуйся, мама. Мы взяли такси, — ответил он. — В оба конца.
— Так вы, шалопаи, вышли из дома с твердым намерением напиться?! — спросил Тони.
— Именно так, — подтвердил Руджеро.
