Морин Чайлд - Вернись, любовь!
Но сегодня Тина никак не выходила у него из головы. Она все время была рядом с ним, в замкнутом пространстве кабины пилота, в его сердце, в его голове, и отделаться от этого наваждения Брайану никак не удавалось.
— Она поймала меня, — бормотал он себе под нос, все еще не веря, что бывшая жена решила сделать его отцом своего ребенка.
— Что? — послышался голос сзади. Это был его штурман Сэм «Голливуд» Холден.
— Ничего.
— Хорошо, капитан, — отозвался Голливуд, — если не хочешь, чтобы меня стошнило моим завтраком, мы могли бы повернуть назад?
Брайан улыбнулся.
— В чем дело? Бурная ночь?
— Угадал, — посмеиваясь, заговорил приятель. — Не все же заключили такое дурацкое пари.
Брайан покачал головой и устремил взгляд на проносящиеся мимо самолета облака. На военной базе ничего нельзя утаить.
Не надо было ему соглашаться на это пари.
Если бы он тогда послал Лайама куда подальше, ему бы сейчас с Тиной было бы гораздо проще, и не было бы у них этой бесконечной ночи.
Неприятно вспоминать, чем она закончилась, но и сожалеть о ней не стоит.
Однако черта с два он позволит насмехаться над собой! Такого удовольствия он никому не доставит!
— Именно поэтому, — ответил Брайан, недобро усмехаясь и разворачивая самолет, — пожалуй, мы полетим назад вверх брюхом.
— Я ужасно напортачила, да? — Тина обращалась к растянувшимся на кровати Булочке и Ириска. — Но я не жалею. Ведь именно за тем я и приехала, верно?
Персик, зевнув, перевернулась на другой бок.
Тина расхаживала по комнате из угла в угол, пытаясь успокоиться. Точно так же она вела себя, будучи подростком, когда ей надо было решить вопрос, как выпрямить волосы или как найти парня.
Времена изменились, проблемы стали серьезнее. А способ решения проблем остался прежним — расхаживать по комнате, рассуждая вслух.
— Я его на аркане не тянула, — проговорила она, бросая взгляд на Булочку, поскольку Ириска, маленькая предательница, уже похрапывала. — Он сам хотел.
Булочка тявкнула.
— Тогда почему мне так стыдно? — вопрошала Тина, уже зная ответ, но не решаясь смотреть правде в глаза. Она использовала Брайана втемную в своих интересах. — Прекрасно! Да, я подлая! Так поставьте меня к стене и расстреляйте! — Тина остановилась в изножье кровати и плюхнулась на покрывало. — Я просто хотела…
Ребенка. Но ведь это не все, не так ли? Нет, не все. Она хотела вернуть Брайана. Она и себе в этом не хотела признаться, когда возвращалась в Бейуотер. Но теперь отрицать это было бы глупо.
Она хотела не только ребенка.
Она хотела снова завоевать Брайана.
А это было невозможно.
Поднявшись на ноги. Тина обошла вокруг кровати, схватила телефонную трубку и набрала знакомый номер.
— Алло?
— Джанет. — Тина вздохнула, отодвинула разомлевшую во сне Ириску и села на кровать. — Слава богу.
— Тина! Ну как дела?
— Неважно.
— О! — Джанет на минуту умолкла. — Тебе не удалось его…
— Нет, — ответила Тина, теребя в руке скрученный спиралью провод старинного телефона. — Миссия выполнена.
Последовала долгая пауза.
— Правда? То есть ты переспала со своим бывшим?
— Нет, — усмехнулась Тина, забираясь на кровать. — Мы всю ночь крестиком вышивали.
Джанет рассмеялась.
— Для человека, недавно занимавшегося сексом, ты кажешься немного раздражительной.
Тина, нахмурившись, продолжила:
— Прости, я просто злюсь на себя и срываю свое зло на тебе.
— Рада помочь.
— Джанет, все пошло не так, как я планировала.
— Все было не так здорово, как раньше?
— Даже лучше.
— Так в чем проблема?
— Я во всем ему призналась. — Тина закрыла глаза и увидела перед собой гневное лицо Брайана.
По его глазам было видно, что он воспринял ее поступок как предательство. У нее не было права винить его. Ведь это он с ней развелся. А раз Брайан не хотел, чтобы она оставалась его женой, значит, не хотел, чтобы она стала и матерью его ребенка?
— А-а-а…. — Джанет выразительно вздохнула. — Мы же знали, что эта новость его не порадует.
— Да, — кивнула Тина, одной рукой поглаживая Персик по спине. — Но я не догадывалась, что…
— Ты его еще любишь? — договорила за нее Джанет.
— Ну да.
— Тина, дорогая моя, ты должна быть готова к тому, что тебе будет больно.
Тина вспомнила прошедшую ночь. Страсть и ненасытное желание поднялись и захлестнули их с головой. Накал эмоций был просто сумасшедший.
Потому ли, что они долго находились в разлуке?
Или потому, что они созданы друг для друга?
— Так что ты собираешься теперь делать?
Тина нахмурилась.
— А что тут сделаешь?
— Тина, ради бога, — начала Джанет. Ее было так хорошо слышно, будто она находилась совсем рядом, а не в трех тысячах миль от Южной Каролины. — Ты его любишь и тем не менее собираешься снова уйти от него?
Тина нахмурилась.
— Я никогда от него не уходила, это он меня бросил.
— Ты позволила ему решать за вас обоих.
— Да, но… — начала Тина, но Джанет не дала ей договорить.
— А как на этот раз? Вы не хотите обсудить то, что произошло пять лет назад?
Мысль ценная, но только в теории, угрюмо размышляла Тина. Вспомнив выражение лица Брайана в тот момент, когда она сегодня утром уходила из его квартиры, она догадывалась, что он вряд ли поддержит эту идею.
— И что мне ему сказать?
— Уж и не знаю, — ответила Джанет саркастически, — ну, например «Я тебя люблю».
Эти заветных три слова эхом отдавались в сознании Тины, пока она смотрела в окно. Небо с прослойками облаков на горизонте уже расцветилось в багровые закатные тона.
— Я говорила ему это пять лет назад, — прошептала Тина, заново переживая момент расставания. — Не помогло.
— Но хуже ведь от этого не стало.
— Наверное, — согласилась Тина и переменила тему. Простых решений в этом деле быть не могло.
Между нею и Брайаном все осталось по-прежнему. Она любит его и, возможно, будет всегда любить, но ему об этом знать не обязательно.
Зачем? Чтобы еще раз услышать из его уст, что он не хочет жить с ней? Ну уж нет, подумала Тина.
Страсть — одно, а любовь — другое. И на протяжении прошедшей ночи никто из них ни разу не заикнулся о любви.
Пока Джанет рассказывала ей о своей беременности и о планах, связанных с ребенком, Тина крепко прижимала ладонь к своему плоскому животу и про себя молилась, чтобы внутри нее зародилась новая жизнь.
Если повезет, частичка Брайана навсегда останется в ее жизни. И никто не в силах будет отнять у нее малыша.
