Анна Блейз - Струны души
Но, конечно, так не могло длиться вечно. И сейчас, собираясь на свидание с Диланом, Роуз думала о том, каким образом превратить их отношения в нормальные.
— Невероятно, но ты ему нравишься, — сообщила своему отражению в зеркале Роуз, расчесывая волосы. У нее было отличное настроение, и хотелось подурачиться. — Даже очень. Так что нет ничего страшного в том, чтобы просто взять и соблазнить его… О господи, неужели это я сказала? — испуганно произнесла она, когда до нее дошел смысл только что произнесенных слов.
Но потом она призадумалась. В памяти всплыли события их последнего свидания. И Роуз поняла, что отчаянная мысль не возникла на пустом месте.
Ее взор затуманился, и скоро девушка уже видела перед собой не свое отражение, а тихую гладь пруда. Этот водоем, окруженный плакучими ивами и заросший кувшинками, находился в обожаемом Роуз Феникс-парке. Туда Дилан пригласил ее специально, чтобы покататься на лодке. Роуз сначала не верила, что «потомственный миллионер» способен управлять этим простонародным средством передвижения. Но ее сомнения рассеялись, как только Дилан сделал первый мощный гребок, уверенно направляя взятую напрокат лодку на середину пруда.
Ее ритмичное покачивание создавало особое настроение. Через некоторое время их беседа как-то сама собой прекратилась. Роуз просто любовалась природой, вдыхала свежий воздух и наслаждалась разлитым вокруг спокойствием.
А потом ее взгляд упал на Дилана, сидящего напротив. Сейчас он был похож на обыкновенного деревенского парня, занятого работой. Его мускулы играли под тонкой тканью бежевой рубашки, рукава были закатаны, верхние пуговицы расстегнуты. Ветер чуть растрепал волосы, на щеках появился румянец. Таким этот мужчина казался ей особенно близким. Роуз очень хотелось пересесть к нему и не сопротивляться, когда он опустит голову и одарит ее поцелуем, теплым и нежным, как августовский вечер…
Роуз нервно сглотнула. Дилан перевел на нее взгляд, и они без слов поняли друг друга.
Лодка продолжала скользить вдоль зеленых берегов. Солнце клонилось к закату, в воздухе повеяло свежестью. Наступало самое романтическое время суток. А Роуз и Дилан все смотрели и смотрели друг на друга. Вдруг он рывком встал и пересел на широкую скамью Роуз.
Тогда между ними ничего не произошло. Дилан сжал ее в объятиях, и они молча сидели, объятые общим чувством. Роуз ощущала биение его сердца, и от этого звука по ее спине бежали мурашки. Она не знала, сколько времени они просидели обнявшись. Но когда Дилан чуть отстранился и невесомым поцелуем коснулся ее губ, Роуз заметила далеко на востоке первую бледную звездочку.
А потом Дилан заговорил. Она прекрасно помнила его слова — о том, что он сходит по ней с ума, что не может больше ждать и скоро уже не будет ручаться за свое поведение.
— Я вижу, что ты веришь мне и хочешь того же, — шептал Дилан. — Но существует нечто, какая-то тайна, которая не дает тебе довериться мне. И мне это совсем не нравится.
Роуз и сейчас — в который уже раз! — была готова рассказать ему правду. Но правильные слова никак не шли на ум. И пока она собиралась с духом и с мыслями, Дилан заметил, что одно из весел готово упасть в воду. Он принялся его вытаскивать и заново вставлять в уключину. Момент для откровенного разговора опять был упущен.
Зато теперь Роуз ясно представляла, насколько сильно ее чувство к Дилану. Поэтому идея обольстить его казалась вполне закономерной. Она стремилась к нему не только сердцем, но и телом…
Ее размышления прервал телефонный звонок. Роуз подошла к аппарату, надеясь услышать голос Дилана. Он опаздывал уже на десять минут, и это начинало ее тревожить. Ей совсем не хотелось пропустить открытие экспозиции в Ирландском музее современного искусства, о которой с восхищением отзывались критики. Живопись нынешнего века не была профилем Роуз. Но она продолжала писать сама, хоть никому не показывала своих творений. Сейчас ей хотелось сравнить их с картинами тех художников, чей талант не вызывал сомнений.
Но на том конце провода оказался не Дилан. Сначала Роуз даже не узнала обычно бодрого голоса своей матери.
— Как у тебя дела? — тихо и как-то осторожно проговорила миссис Дандоу.
— Все отлично. А у тебя? Мне совсем не нравится твой голос.
— Я немного приболела, — все тем же безжизненным тоном ответила она.
— Я тебе не верю. — Роуз не на шутку испугалась. Ее мать всегда была оптимисткой. Не в ее характере падать духом от обыкновенной простуды или перепада давления. — Откуда ты звонишь?
— Из дома.
— Насколько я знаю, каждое воскресенье ты в это время находишься в церкви. Должно произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы ты осталась дома. Так что давай выкладывай все начистоту.
— Ну ладно, — после минутной паузы сказала миссис Дандоу. — Со мной тут и правда случилась неприятность. Сердце подвело.
— А точнее? — не унималась Роуз.
— Позавчера прихватило. Приехал врач и сказал, что надо отлежаться и…
— Какой диагноз? — перебила ее дочь.
— Да ничего серьезного, — опять попыталась уйти от ответа миссис Дандоу.
Тогда Роуз взяла инициативу в свои руки. Она объяснила матери, что неизвестность пугает ее гораздо больше, чем самая страшная болезнь.
— Поэтому расскажи мне все. Или я позвоню твоей соседке, тете Пам. Она-то уж точно в курсе.
И миссис Дандоу сдалась:
— У меня был сердечный приступ. Врачи прописали мне всякие таблетки. А главное — диету и поменьше нагрузок.
— Очень правильно! — воскликнула Роуз. — Может, хоть болезнь заставит тебя обратить на себя внимание. Это ужасно, что женщина в твои годы работает, да еще продолжает набирать вес. В последний мой визит я едва тебя узнала.
— Ты права, дочка, — вздохнув, согласилась с ней миссис Дандоу.
— А кто помогает тебе по хозяйству?
— Тетя Пам заходит…
— Значит, так, — решительно произнесла Роуз, — я уже давно собиралась взять отпуск. Думаю, сейчас самое время приехать к тебе.
— Ну что ты, дочка, — попыталась протестовать миссис Дандоу. — Мне уже гораздо лучше. Я встаю и…
— Тогда я тем более приеду. — Роуз старалась говорить как можно спокойнее. Но страх за мать все сильнее терзал ей сердце. — За тобой обязательно нужно кому-то присматривать, а то ты уже завтра вернешься на работу.
Миссис Дандоу пыталась возражать, но Роуз было не так-то просто сломить. За ангельской внешностью скрывался упрямый характер, и мать об этом хорошо знала.
Поэтому ей ничего не оставалось, как смириться с тем, что уже послезавтра, как только уладит дела на работе, Роуз появится в Реддике.
