Кэрол Мортимер - Песня для двоих
О Господи, что с ними происходит?
— Пойду, скажу Марии, — проговорил Марк. — Не обижайся, Мэгги, но твоей матери стоит только взглянуть сейчас на тебя, и у нее начнется истерика. Думаю, я смогу сообщить ей поделикатнее, если это вообще возможно... А ты лучше собирайся, Мэгги! — Марк тронул ее за плечо. — Я недолго.
В этом она не сомневалась. Как только мать услышит новости об отце, она будет здесь мгновенно. Сама она почти готова. Что ей нужно? Жакет? Да. Сумка? Тоже может потребоваться. Что еще?..
— С ним все будет в порядке, Магдалина, — нежно произнес Адам.
Она пыталась гнать его из своих мыслей. Похоже, где бы она ни была последнее время, он оказывался там же. Но она не желает думать о нем сейчас! Нужно сконцентрироваться на отце.
— Хорошо, — откликнулась она.
— А что касается фотографий, я ничего не мог поделать...
— Не сейчас, Адам, — взволнованно проговорила Мэгги. — В какую больницу ты отвез отца?
Она внезапно сообразила, что это может быть не местная больница, потому что приступ случился в доме, где жил Адам.
— Он сам настоял ехать в Мелчестер.
Тогда это недалеко! Только бы ничего серьезного!
— Я отвезу тебя, Магдалина, — отрывисто произнес он. — Тебя и твою мать. Марк, если хочет, может ехать на своей машине, но я обещал твоему отцу привезти вас двоих.
Последние слова он произнес почти с вызовом.
Мэгги не стала спорить. Какая разница, кто повезет их в больницу, главное — доехать туда. Их жизнь вообще полна неразберихи с тех пор, как вернулся Адам, и сейчас она хочет только побыстрее увидеть отца, и убедить себя и мать, что с ним все в порядке.
Мария была очень бледна, когда через несколько минут спустилась вниз, но держалась стойко. Она сохраняла самоконтроль и в машине, всю дорогу поддерживая светскую беседу с Адамом. Честно говоря, Мэгги была поражена спокойствием матери, но решила, что для нее, видимо, это единственный способ справиться с ужасающим шоком.
Спокойствие, однако, полностью оставило мать, когда их проводили в отделение интенсивной терапии. Доктор Феннел лежал на кровати неподвижно, присоединенный к нескольким мониторам, и совсем не напоминал того жизнерадостного мужчину, каким его все знали.
Мария разразилась целым потоком темпераментной испанской речи, слишком быстрой, чтобы можно было хоть что-то понять, и припала к руке мужа.
Причина подобной реакции была налицо: отец выглядел таким постаревшим, таким изможденным! Мэгги почувствовала, что сейчас разрыдается.
— Пойдем, поговорим с доктором! — Адам крепко взял ее за руку и вывел из палаты. — Не мешайся, Марк! — Он сильнее сжал руку Мэгги, когда увидел за дверью кузена, которого не пустили в палату, потому что он не приходился ближайшим родственником. — Если хочешь быть полезным, пойди, найди нам всем кофе!
Марк, похоже, был готов взорваться от такого приказа, но, взглянув на напряженное лицо Мэгги, решил спрятать гнев и подчиниться Адаму.
— Я буду здесь, когда потребуюсь, Мэгги.
— Ты не потребуешься, — отрезал Адам. — Кофе!.. — многозначительно напомнил он Марку, когда тот не шевельнулся.
Марк бросил на Адама еще один злобный взгляд, но Мэгги сейчас не интересовалась их перепалкой. Она хотела знать одно, будет ли с отцом все в порядке?
Ничего конкретного им пока не сказали. В объяснениях лечащего врача было слишком много «если» и «но». Следующие сутки — критические. Еще несколько дней потребуется интенсивная терапия. Затем анализы. Дополнительные анализы. И снова анализы. После этого, возможно, больного отпустят домой долечиваться. Если только ему будет обеспечен отдых. Никаких стрессов, никакого напряжения, никаких беспокойств...
Последняя инструкция показалась Мэгги совсем ненужной. Конечно, никто из них не хочет доставлять отцу беспокойств. Просто нелепо лишний раз напоминать об этом дочери врача! Что этот врач...
— Спасибо, доктор Стокс, — закончил беседу Адам, пожал врачу руку и вывел Мэгги из кабинета. — Он делает свою работу, Магдалина, — тихо проговорил он, как только они оказались в коридоре. — Описывает ход лечения, дает советы, как бы он сам поступил в подобных обстоятельствах.
Мэгги тяжело вздохнула и прикрыла на мгновение глаза.
— Наверное, так. Я просто... Это... это так ужасно, — призналась она.
— Понимаю, — кивнул Адам. — Я хорошо знаю это чувство, когда жизнь любимого человека висит на волоске. — (Она вопросительно посмотрела на него.) — Я говорю о тебе, Магдалина! — нетерпеливо проговорил он.
О ней? Но...
— Думаю, это не относится к делу, Адам, — покраснев, выдавила она. — То в прошлом, это сейчас.
Он кивнул в знак согласия.
— Но прошлое всегда связано с настоящим. Я не...
— О, мама! — воскликнула Мэгги, когда ее мать вышла из палаты отца.
Женщины бросились в объятия друг друга.
— С ним все в порядке, — уверяла Мария, безуспешно пытаясь улыбнуться. — Он хочет поговорить с тобой. И Адамом, — многозначительно прибавила она, напоминая Мэгги, что Адам снова поддерживает ее.
— И Адамом?..
Зачем отцу потребовался Адам? Сама она не желает видеть его!
— Нельзя расстраивать отца, Магдалина, — лишь спокойно напомнил Адам.
О, это она прекрасно знала и сама — но не Адам ли причина расстройства? И не разговор ли с Адамом привел отца сюда?
— А, вот и Марк с кофе! — бодро произнес Адам. — Мы с Магдалиной пойдем к Теду, а ты позаботься о Марии.
Марк, казалось, не меньше Мэгги был напуган таким поворотом событий. Он нахмурился и поставил поднос с пластиковыми стаканчиками.
— Да, но...
— Выполняй, Марк! — отрывисто произнес Адам. — Ты здесь, чтобы помогать, а не вносить хаос!
И Мэгги посочувствовала Марку. Он, должно быть, в бешенстве от такого обращения, однако сейчас помочь ему нечем. Она просто хочет видеть отца. С Адамом или без!
Слава Богу, она выросла в семье врача, иначе обстановка в больнице показалась бы ей еще ужаснее. Хотя положение было достаточно плохо! Отцу только пятьдесят три, как могло с ним случиться подобное? Не шло из головы, что приступ случился во время разговора с Адамом...
Отец по-прежнему был бледен, но выглядел немного бодрее. Мэгги подошла к кровати, и он даже улыбнулся, посмотрев на дочь.
— Довольно драматический способ получить отпуск, — проговорил он.
— О, папочка!
Она слегка улыбнулась в ответ на его попытку пошутить, и слезы хлынули из ее глаз.
— Не выплескивай на меня свои эмоции! Мать уже промочила насквозь все мои простыни!
Она вытерла слезы, зная, что он прав. Кто-то должен оставаться сильным — как ее родители, что провели в больнице рядом с ней долгое время...
