Холли Уорнер - Дикая кошка
На нем был белый хлопчатобумажный костюм и голубая рубашка с открытым воротом. Цвет костюма делал его кожу еще более смуглой, отчего испанец казался совсем чужим. Саманта проглотила внезапный ком в горле и с трудом перевела дыхание.
Рауль наклонил голову.
– Благодарю вас. Что-то говорит мне, что нелегко обычному мужчине получить одобрение такой сеньориты, как Саманта Браун.
Он взял ее руку и поднес к губам. Кончиком языка Рауль легкими движениями прошелся по ее кисти. Трение его языка по коже захлестнуло девушку горячей эротической волной.
Затем он поднял глаза, чтобы увидеть реакцию Саманты. В ее нерешительном взгляде читалось обещание.
– Пора идти, – сказал он мягко, и Саманта пошла за ним к машине на подгибающихся ватных ногах.
7
Рауль остановил машину на одной из боковых улочек городка Сьерра-Бланка, и они пошли в центр пешком.
Саманта была очарована: узкие извилистые аллеи, облицованные плиткой фасады домов, заполненные цветами дворы и над всем этим – лунный свет.
На одной из мощенных булыжником улиц им навстречу попалась шумная семейная группа с представителями всех возрастов – от одетой в черное бабушки до новорожденного младенца на руках молодой матери. Саманта искоса бросила взгляд на Рауля. Он был так уместен здесь, на улочках с двориками, пропитанными экзотическим мавританским духом. Казалось, все, что ему сейчас требуется, – это белые шелковые одежды и соответствующий головной убор, грациозная чистокровка Агни под ним, мягко позванивающая богато украшенной сбруей, и кривой кинжал в золотых ножнах на поясе. Такой наряд еще больше подчеркнет совершенство этого смуглого надменного лица с жестким выражением, которое все еще сохранялось на нем, даже в этот вечер, когда Рауль, казалось, полностью расслабился.
Они шли вдоль моря по усаженной пальмами улице. Вдали на черно-синем небе вырисовывались зубчатые силуэты гор. Улица привела их на площадь. В окне одной из лавок висела афиша, объявляющая о бое быков в Кордове. Рауль остановился и стал читать ее.
. – Вы ходите на корриду? – спросила Саманта, еще более заинтересованная этим загадочным человеком.
– Иногда. А вы ни разу не были?
– Конечно нет. Это варварство!
Он слегка улыбнулся ее горячности.
– Ну да, иностранцы, особенно женщины, видят это иначе, чем испанцы.
– Мы видим это так, как есть в действительности, – ужасное, жестокое зрелище.
Он посмотрел на нее с улыбкой, а в глазах засверкали искорки.
– Какая вы категоричная, дорогая!
– Не дразните меня, – сердито буркнула она, – это не смешно.
– Согласен, коррида – это не шутка. Это древнее искусство, борьба за превосходство между хорошо обученным тореро и свирепым быком. Это смелый и элегантный… балет.
Саманта пыталась горячо протестовать, но испанец не дал ей вымолвить ни слова и продолжал:
… – Цель матадора, начиная с первых выпадов, – это добиться превосходства над противником. Как бы ни был силен и упрям бык, но его воля сражаться должна быть сломлена. Только тогда, при достижении полной добровольной покорности противника, наступает момент истины. И это, Саманта, – его голос перешел в нежное воркование, – то, в чем заключается вечное очарование. Вы не согласны?
– Ну… – Она отчаянно пыталась вновь обрести свой прежний воинственный тон. – Я…
– А вот мы и пришли.
Взяв спутницу за руку, он провел ее через низкую арку в белой стене в мощенный булыжником двор. Здесь стояло несколько деревянных столов со скатертями, на столах – горящие свечи.
– Спасибо. – Саманта улыбнулась молодому официанту, который вручил им меню и поставил на стол кувшин с ледяной водой.
– Это простое место, но еда здесь отличная, – заметил Рауль, – особенно дары моря.
Он стал изучать свое меню, а Саманта, делая вид, что читает свое, тайно наблюдала за испанцем. В голове все еще звучали его слова о бое быков. Воля быка должна быть сломлена. Не так ли сеньор Гонсалес смотрит и на отношения с женщиной? Не пытается ли он добиться превосходства над ней? Эти нежные, но, безусловно, продуманные эротические приемы – лишь начало. И как долго еще он будет топтаться на пути к победе – к моменту истины? А когда приблизится к своей цели, хватит ли ей воли не допустить его превосходства?…
Рауль поднял глаза и встретился с ее мятущимся взглядом. Он долго не отводил глаз, будто стараясь проникнуть в ее беспорядочные мысли.
– Готовы сделать заказ? – спросил он наконец.
– О да, благодарю… – Она опустила взгляд.
Еда была отличная. За тунцом с нарезанным ломтиками авокадо последовал бульон с хрустящим хлебом и кусочками бледного, холодного как лед масла. Затем подали омара. Саманта незаметно следила за тем, как Рауль расправляется с этим ракообразным, – быстро, умело. Какие сильные эти длинные тонкие пальцы. Ей уже знакома их сила. И она бросила взгляд на следы синяков около запястья.
Вокруг были слышны разговоры и смех. И Саманта, несмотря на внутреннее напряжение, все же как-то ухитрялась поддерживать легкую, непроизвольную беседу. Большинство обедающих были полностью поглощены своими собственными делами. Но несколько молодых элегантных женщин, сидящих с группой за соседним столом, жадно смотрели на Рауля и оценивающим взглядом – на нее. Они будто удивлены, подумала она с кислой улыбкой. Сбоку поймала еще один взгляд, который мог означать только одно: что этот холеный элегантный красавец нашел в невзрачной спутнице?
Рауль взял бутылку вина и хотел налить Саманте, но она поспешно прикрыла бокал рукой:
– О нет, я уже выпила достаточно, спасибо.
Действительно, вино, хотя и легкое, подействовало – она чувствовала слабое головокружение.
– Очень хорошо, но еще один тост. За ваш успех.
– В чем?
Он улыбнулся.
– О дорогая! Какой подозрительный ум таится под этими замечательными медно-рыжими кудрями. За успех в качестве моего ландшафтного проектировщика, конечно.
– Вашего? – Она в изумлении уставилась на него. – Вы хотите сказать… что вам нравятся мои эскизы?
– Конечно. А разве я этого не сказал?
– Нет, не сказали, – ответила она резко.
Он развел руками.
– Моя оплошность. Я был под большим впечатлением. Итак: решено: пока вы будете ожидать прибытия вашего брата, вы приготовите для меня подробные проекты.
– Подождите! – Саманте показалось, что ее накрыла волна прилива. Это была волна радости и гордости. – Я делала эти проекты для собственного удовольствия. Рада, что они вам нравятся, но я не совсем уверена…
– И если я одобрю законченные чертежи…
– Но вы даже не знаете моих требований относительно гонорара. – Борясь с захлестнувшей ее волной, она изо всех сил старалась принять деловой вид.
