Рини Россель - Любимый, единственный... друг
В те времена Джекс никогда не высмеивал ее детскую наивность, и находиться рядом с ним казалось счастьем. Джекса никогда не раздражали фантазии Ким, хотя даже мать постоянно жаловалась на ее болтливость.
Смахнув слезу, девушка прошептала:
— Ты — важная часть моей жизни. Не сердись, пожалуйста...
— Я не сержусь.
Голос Джекса так испугал Ким, что она вздрогнула.
— Я разбудила тебя?
— Нет, — мужчина повернулся к ней. Лицо его было серьезным, а глаза — усталыми и грустными. — Я не спал.
— Тогда почему же ничего не сказал или как-то не отреагировал, когда я дотронулась?.. — Ким не смогла закончить вопрос.
— А что, по-твоему, надо была сделать?
А действительно, что?.. Девушка изо всех сил старалась загладить свою вину:
— Хочу извиниться за сегодняшнее. Ты правильно расстроился.
— Не надо, — перебил Джекс. — Я — осел.
— Нет! — Ким придвинулась ближе. — Прекрати! — она накрутила на палец очаровательный непослушный завиток. — И я не ненавижу тебя. Прости за грубые слова.
— Не надо. Иногда я сам себя ненавижу.
— Ты не обнимешь меня? — с надеждой спросила девушка. Она чувствовала — Джекс простил ее, но не будет ли он по-прежнему холоден? Сейчас она нуждалась в его поддержке больше, чем когда-либо в жизни.
Тот ли это Джекс, которого она любила, или другой, незнакомый человек?
Пусть они никогда не станут любовниками, но Ким не смогла бы жить без их дружбы.
— Пожалуйста...
— Конечно, — согласился он, притягивая ее к себе.
Ким прильнула к его широкой груди и с удовольствием вдохнула знакомый запах.
— Обними крепче... — прошептала она, дотрагиваясь губами до жесткого подбородка Джекса. Он теснее сжал объятья, и девушка благодарно вздохнула. — Ты ведь до сих пор любишь меня, верно?
— Да, — пробормотал он, случайно задев ее губы своими. Теплое прикосновение вызвало что-то похожее на электрический разряд, только вместо боли Ким ощутила восторг предвкушения. Все ее существо охватила странная дрожь.
Из легкого касания губ родился нежный, долгий поцелуй. Ким услышала свой стон — так опьянила ее близость этого мужчины. Она прижалась к Джексу, словно желая стать с ним одним целым. Родившаяся в сердце сладкая мука обжигала слишком сильно, чтобы сопротивляться, а притяжение страсти было настолько мощным, что не оставляло места ни здравомыслию, ни логике.
Реальность ушла на задний план, и девушка оказалась в стране грез. Казалось, она плывет по волшебной реке. Поцелуи Джекса стали настойчивее, а его пальцы изучали тело Ким, наслаждаясь каждым волшебным изгибом. Она не протестовала, отмахнувшись от принципов и голоса разума. Ее миром стали горячие, ненасытные губы Джекса и жадные, крепкие руки. Прижимаясь к его груди, Ким слышала бешеный стук сердца и трепетала от неудержимого желания.
В эротическом порыве она сбросила одеяло и развязала шнурок на его пижамных брюках.
— Ким, — хрипло пробормотал Джекс. — Ты уверена?
— Ш-ш! — девушка прижала палец к его губам. — Просто поцелуй меня.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Ким проснулась в прекрасном настроении, и первое, что она увидела, была нежность в устремленном на нее взгляде Джекса.
— Доброе утро!
Сонно вздохнув, она прижалась к нему теснее и невнятно произнесла:
— Доброе... — Ким улыбнулась. Она никогда не чувствовала себя настолько отдохнувшей после всего лишь пары часов сна.
— Уже почти шесть, дорогая, — заметил Джекс. — Пора вставать... — его рука любовно скользнула по ее бедру. — Просыпайся, соня. Если я могу встать, то и ты сможешь.
— М-м...
Он поцеловал девушку в лоб.
— Что это означает?
— Не встану, — Ким прижалась теплой щекой к его щеке.
— Не надо, любимая, — попросил Джекс. — А не то я снова наброшусь на тебя!
— Звучит мило.
— И только? Но прошлой ночью мне казалось... Должно быть, я не очень хороший любовник.
Ким поцеловала его в ключицу.
— Ты был очень плохим мальчиком... — она легонько прикоснулась к губам Джекса и с удовлетворением услышала его стон:
— Кимберли, не надо. Мне нужно работать.
— Нет... — Это сон — прекрасный эротический сон. — Будь плохим.
Он поцеловал ее тонкие пальцы.
— Вечером, любовь моя, — прошептал он.
Ким недовольно вздохнула. Зачем позволять грубой реальности вторгаться в их сонный райский уголок?..
Она перевернулась на спину и посмотрела на потолок, привыкая к резкому дневному свету. Сделала глубокий вдох и почувствовала, как проясняются мысли. Глаза Ким широко раскрылись, и она резко села, отчетливо вспомнив события прошлой ночи.
— Ах! — девушка посмотрела на Джекса в надежде, что произошедшее — лишь плод ее необузданного воображения. О нет! Вот он, совсем рядом, обнаженный — ни дать ни взять Эрос, бог страсти.
Что она наделала? Нет! Нет!
Завернувшись в простыню, Ким вылезла из кровати.
— Боже правый... Запомни, Джекс, ничего не было! Всей этой ночи... пожалуйста, умоляю тебя. Я приму душ, а когда вернусь, пусть день начнется с чистого листа. Понятно? Мы — взрослые люди, поэтому сможем забыть о произошедшем и... остаться хорошими друзьями. Верно? Верно!
Ким ждала подтверждения своих слов, однако услышала сухое:
— Неверно.
Этот ответ испугал ее.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать: нет, Кимберли, мы не можем остаться хорошими друзьями.
У девушки закружилась голова. Прижав руку к груди, она сделала несколько коротких вдохов, чтобы успокоиться.
— Послушай, не будь упрямым!
— Дело не в упрямстве, а в том, что наши отношения не смогут оставаться прежними. И я не верю, что ты действительно этого хочешь! — Джекс поднялся с кровати и подошел к ней. — Не стоит бояться, Кимберли. Успокойся.
— И не подумаю! — она поспешно направилась в ванную. — И не стану! Пока не пообещаешь!
Истерические выкрики Ким не произвели на Джекса никакого впечатления, он по-прежнему стоял обнаженным в лучах яркого утреннего света. Девушка почувствовала противную дрожь в коленях. О господи, надо же было сделать именно то, чего она так боялась... Секс — первый шаг на пути к расставанию!
— Пожалуйста, надень хоть что-нибудь, у тебя неприличный вид!
— Не будь ханжой, дорогая. Ночью мы рассмотрели друг друга в подробностях, — Джекс сдернул с Ким простыню. — Я люблю твое тело, обожаю смотреть на тебя, прикасаться, вдыхать твой аромат, пробовать тебя на вкус... А ты прячешься.
В его напряженном голосе звучала едва сдерживаемая страсть.
— Черт возьми, после того, что у нас было, я отказываюсь скрывать свои чувства! — Джекс взял девушку за плечи и притянул к себе. — Я люблю тебя, — он поцеловал ее в висок. — И всегда любил. Поэтому теперь, когда мы переступили заветную черту, я не стану лгать. Ким, у тебя искаженные представления о жизни, если ты предпочитаешь общаться только с теми, с кем тебя не связывают настоящие чувства!
