Дэй Леклер - Непреодолимое искушение
— Это не всегда так хорошо, как кажется, — пробормотала Эмма.
Чейз наклонился и слизнул капельку мороженого с ее подбородка.
— Разумеется, но эти игры давали мне силы двигаться дальше.
— И делать фантазию реальной?
— Именно.
Она внимательно посмотрела на него:
— Ты делал это для себя или для матери?
— Мне нравилось, что я могу обеспечить ее всем необходимым. Одно время мы с Рейфом даже соревновались, кто преподнесет самый роскошный подарок родителям.
— Готова поспорить, Боб быстро отменил эту практику.
— В конце концов они сказали, что самый желанный подарок от нас — посвятить им немного нашего времени.
— Как это мило. — Эмма изучала свое мороженое, обдумывая следующий вопрос. — Ты думаешь, ходить по домам и притворятся сейчас, когда ты можешь купить любой дом, будет так же весело, как в детстве?
— Не знаю, но хочу выяснить.
Она изумленно уставилась на него:
— Выяснить?
— У тебя какие-то другие планы?
— Нет. — Эмма задумалась, потом кивнула. Почему бы и нет? — Звучит довольно весело.
Переступив порог дома, Эмма подумала, что «весело» — неудачное слово. От этого вскипал мозг, пожалуй, лопались глаза — более подходящие определения. Как будто какой-то безумный декоратор взял отлично построенный, элегантно обставленный дом и приложил все усилия, чтобы обезобразить его самой пошлой обстановкой и кричащими цветами, какие Эмме только доводилось видеть.
— Это не укладывается у меня в голове, — прошептала она. — Я не могу на это смотреть.
— Я, к несчастью, могу, и у меня сейчас взорвется голова.
— Однако в этом есть что-то… — Она пошла к гостиной и остановилась на пороге. Кто-то напихал слишком много слишком крупногабаритной мебели в слишком маленькую комнатку. — Что-то очень знакомое, я только не могу понять что.
— Ты бывала в борделе? — вежливо спросил Чейз.
Она постаралась сдержать смех, не желая привлекать к себе внимание. Самое точное определение для красно-золотых обоев с бархатными черными лилиями.
— Могу я вам помочь? — К ним подошла, приветливо улыбаясь, пожилая женщина. — Я миссис Стрикленд, хозяйка дома.
Чейз протянул ей руку:
— Очень приятно. Мы с моей невестой только что говорили, что никогда ничего подобного не видели.
Женщина солнечно улыбнулась:
— О, я старалась.
Эмма почувствовала, как все внутри ее сжалось. Это уже не казалось веселым. Она озабоченно посмотрела на Чейза, надеясь, что он не скажет ничего неразумного. Он заметил ее тревогу и кивнул, показывая, что понял ее.
— Вы сами обставили дом?
— Да, хотя не могу претендовать на авторство идеи: я взяла за основу фотографии интерьеров поместья Уортов. — Женщина удовлетворенно оглядела гостиную. — Все, что вы видите здесь, — точная копия обстановки их особняка, так что, если вы купите дом, будете окружены такой же роскошью, как и Уорты.
— О… — Эмма в ужасе замерла. — О боже! Вы правы.
— Вы видели фотографии? Вы, должно быть, были совсем юной, тому журналу много лет… — Женщина любовно провела рукой по спинке дивана. — Точно такой же диван есть у Уортов, как и вся остальная мебель, я только убрала некоторые несовершенства.
— Несовершенства?
— Покойная миссис Уорт любила нейтральные цвета, это странно для художницы. Я решила выбрать цвет поярче. — Она наклонилась к Эмме и доверительно сообщила: — И стало намного лучше, если хотите знать.
Они позволили миссис Стрикленд провести их по всему дому, слушая ее хвастливые пояснения о нововведениях и улучшениях. Когда она утолила свой экскурсоводческий голод, они вернулись к машине.
— Все прошло не так, как я ожидал, — заметил Чейз.
Все еще не пришедшая в себя Эмма села в машину.
— Совершенно не так.
— Мебель действительно такая же, как у вас.
— У нас было так, пока была жива мама. Теперь все по-другому, слава богу.
Он встревоженно посмотрел на нее:
— Ты в порядке?
Она сделала глубокий вдох.
— Честно говоря, не знаю, плакать или смеяться.
— Тебе повезло, что она не узнала тебя.
— Еще как. Впрочем, я стараюсь как можно реже попадать в объективы, наверное, это меня и спасло.
Он взял ее за руку:
— Прости, милая. Я думал, будет весело, а оказалось — жутко.
Эмма махнула рукой:
— Ерунда. Мне просто жаль эту бедную женщину.
— Почему? — удивился Чейз. — Она обожает свой дом. Мне кажется, она не хочет его продавать: все это время она прожила в доме, не уступающем по роскоши особняку Уортов.
— Даже превосходящем, — поправила его Эмма.
— Да, это же улучшенная версия.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Она положила голову ему на плечо и усмехнулась. Чудесно было просто расслабиться и немного подурачиться. За последние месяцы случилось столько всего, в том числе и печального, что она почти забыла, что значит развлекаться, пока в ее жизни не появился Чейз. Несмотря на свой статус, он умел развлекаться. Она заметила это в первый же день знакомства, когда весь Нью-Йорк воспринимался ими как большая игровая площадка. Его взгляд был острым и пронизывающим, у него был волевой подбородок, и смешливые морщинки, лучиками расходящиеся от уголков глаз, и губы, легко складывающиеся в улыбку. Его нетрудно было рассмешить, и в то же время от него веяло надежностью и чувством долга. Эта комбинация казалась Эмме сногсшибательной.
— Что?
Он заметил, что она смотрит на него.
— Пытаюсь разгадать тебя.
— И как, получается?
— Пока не знаю… — Она помедлила. — Ты был так добр с миссис Стрикленд.
— А ты ожидала чего-то другого?
— Нет, но она превратила дом в кошмар. Она выбрала совершенно неподходящую мебель, усугубила ситуацию, добавив жуткие цвета, и это чтобы создать иллюзию дома моего отца. Я этого не понимаю, особенно учитывая, что ее представление о нас очень далеко от реальности. И все-таки она счастлива, что живет в этом доме.
— На вкус и цвет товарищей нет.
— Верно. Она любит образ, который создало ее воображение. И все-таки это не отменяет моего удивления тем, что ты был так вежлив, хотя мог бы быть саркастичен. Она не поняла бы иронии.
— Я не такой.
— Да, — пробормотала Эмма. — Я вижу.
Чейз поднял бровь:
— А ты думала, что я не упущу возможности поиздеваться над кем-то?
— Не совсем… — Она пристегнулась и удовлетворенно улыбнулась. — Сегодня ты доказал, что ты не такой.
Он завел двигатель, и они поехали к той части города, где дома сменялись поместьями с огромными земельными участками. Когда они проезжали мимо еще одного выставленного на продажу дома, украшенного шариками, Эмма указала на него:
